Разразившаяся в Поднебесной «уханьская пневмония», вызванная коронавирусом 2019-nCoV, начисто отвлекла внимание широкой публики от подписанного Вашингтоном и Пекином соглашения по начальному этапу торговой сделки между первой и второй экономиками мира. А ведь именно этот сюжет, а вовсе не вирусные страхи имеет действительно глобальные последствия.
Соглашение скрепили подписями президент США и вице-премьер Госсовета КНР Лю Хэ. Председатель Си в Вашингтон не прилетел
Фото: Kevin Lamarque/File Photo, Reuters
Соглашение скрепили подписями президент США и вице-премьер Госсовета КНР Лю Хэ. Председатель Си в Вашингтон не прилетел
Фото: Kevin Lamarque/File Photo, Reuters
Напомню, что Китай согласился увеличить закупки американской продукции на 76,7 млрд долларов в течение первого года и на 123,3 млрд в течение второго года действия соглашения. Речь идет не только о сельскохозяйственной продукции, но и о целой группе других американских товаров. Ну, чтобы не быть голословным, для любителей подробностей приведу некоторые данные, которые огласил представитель США на торговых переговорах Роберт Лайтхайзер. Соглашение, сказал он, включает подробные положения, касающиеся защиты патентов и борьбы с контрафактной продукцией. Договоренности запрещают присвоение коммерческой тайны. Пекину запрещено «применять меры стимулирования», побуждающие американские компании передавать ему технологии. В первый год Китай закупит американскую сельскохозяйственную продукцию на 12,5 млрд долларов, а во второй — на 19,5 млрд долларов. Приобретение американских услуг должно возрасти на 12,8 млрд долларов за первый год и на 25,1 млрд долларов за второй. Пекин также будет закупать больше американских энергоресурсов: на 18,5 млрд долларов в первом году и на 33,9 млрд долларов во втором. Американские компании Visa, MasterCard и American Express получают доступ к платежному рынку Китая.
С другой стороны, что касается уже введенных американских тарифов на китайские экспортные товары, Лайтхайзер сказал, что их снижение будет возможно только по итогам второй фазы сделки. Соглашение вступает в силу через месяц после подписания. Глава Национального экономического совета Белого дома Лоуренс Кадлоу уточнил, что США сохранят пошлины на ряд товаров из Китая, чтобы убедиться в том, что Пекин будет придерживаться обязательств, обозначенных в первой фазе торгового соглашения между странами!
Соглашение, которое скрепили своими подписями президент США и вице-премьер Госсовета КНР Лю Хэ (председатель КНР Си Цзиньпин в Вашингтон не прилетел), вызвало большие вопросы у международных наблюдателей. Многие тут же сделали вывод, что проигравшей стороной, ясный перец, оказался Китай, который «прогнулся» под «заморских чертей», как называли в Срединном государстве в прежние времена американцев. Иные пошли дальше, озаботившись вопросом: а не означает ли столь быстрая (ну, относительно быстрая, все же переговоры продолжались 22 недели) сдача позиций китайцами одновременно и их переход в стан победителя? Бывало ведь и такое…
Но стоит немного покопаться в этой истории, и обнажаются более тонкие дефиниции, заставляя аналитиков чесать в затылке: кто же, на самом деле, победил и кто проиграл? А может быть, лучше говорить, не кто, а что оказалось в мейнстриме, какой тренд возобладал в мировых делах?
И как в итоге новая ситуация отзовется на интересах еще одной столицы великого геополитического треугольника Вашингтон — Пекин — Москва? Треугольник — такая фигура, в которой любые изменения соотношений между двумя углами непременно сказываются и на третьем.
С точки зрения Вашингтона
Казалось бы, победа американского президента несомненна. Пацан сказал — пацан сделал. По этой пацанской логике, обещал Трамп обуздать амбиции Пекина — и обещание выполнил. Цифра 500 млрд долларов китайского профицита в торговле с США (ну пусть немного, в полтора-два раза, завышенная), которую он рефреном повторял в предвыборных выступлениях, гвоздем засела в головах американских избирателей, особенно тех, что попроще. И вот, пожалуйста, вам на блюдечке с голубой каемочкой. Ну, может быть, еще не полтриллиона, но ведь это только первая фаза сделки, дожмем китайцев, как бы они ни упирались и как бы ни скрежетали зубами продажные, без сомнения, демократы. Народ хлопает до посинения, особенно фермеры и нефтяники.
Впрочем, тут же приходится признать, что пострадавшим оказывается имидж «звездных полосатиков» как всемирных поборников свободы. Ведь какими были прежде США в глазах неких условных «либералов»? Страной свободы. Грубо говоря, что хочу — то и говорю, что нравится — то и надеваю. Понятно, что на все американские свободы есть свои же американские ограничители. Выражаться выражайся, но личность других не задевай, ходи хоть голый, но dress code не нарушай.
Но при этом все американские свободы, если подумать, зиждутся на одной, самой главной — свободной торговле! А где она в случае с Китаем? Схватили за горло, поставили в позицию и…
Понятно, что демократы эту фишку просекли, но использовать ее по полной для критики Трампа трудновато (вы что, против интересов американского народа?!), а он Китай «нагнул» в самом что ни на есть американском бизнес-стиле: мол, сейчас мы им сделаем предложение, от которого они не откажутся! И вся королевская рать прыгает от восторга…
Впрочем, одно дело быть главой корпорации, а другое — государства. Вот при глобалисте Обаме США торговать торговали, но упорно отказывались признавать Китай «полностью рыночным государством». А теперь выходит, что это, наоборот, Китай — главный мировой поборник рынка? Выходит, что да. Имиджевые потери.
Трампа это, однако, мало смущает. America first! Китай, пообещал президент на пресс-конференции в Давосе, вообще «в недалеком будущем» будет дополнительно импортировать товары из США на сумму более 250 млрд долларов. «Это грандиозно. Это цифры, о которых никто раньше не слышал»,— бодро отчитался хозяин Белого дома. Чего ж вам боле?
В то же время понятно, что у Трампа не простаки в команде сидят — позаботились на случай обвинений в «антилиберализме» заранее соломку подстелить: думается, вовсе не случайно довольно бесцеремонные прошлогодние нападки окружения американского президента на китайских «партнеров» и на китайский общественный строй преследовали цель создания вокруг главы администрации ореола эдакого борца с «тоталитаризмом» (услышав резкие высказывания в адрес Китая, в Пекине сначала напряглись, но затем быстро сообразили, что штатовский пропагандистский заряд направлен вовнутрь и к собственно Китаю имеет мало отношения).
Вид из китайской беседки
Чтобы верно оценить китайский взгляд на состоявшийся торговый компромисс, позволю себе пространную цитату.
«Человек при своем рождении нежен и слаб, а при наступлении смерти тверд и крепок. Все существа и растения при своем рождении нежные и слабые, а при гибели сухие и гнилые. Твердое и крепкое — это то, что погибает, а нежное и слабое — это то, что начинает жить. Поэтому могущественное войско не побеждает и крепкое дерево гибнет. Сильное и могущественное не имеют того преимущества, какое имеют нежное и слабое» — это из китайской классики («Дао дэ Цзин», перевод Ян Хиншуна) и очень к месту.
А теперь по сути. На первый взгляд Китай, конечно, потерпел в этом торговом столкновении с США серьезное поражение. Но если еще подумать, то не столь уж серьезное. А может быть, даже и… выиграл. Китайцы живут в другом временном континууме, руководствуются своей философией. Великий стратег Сунь-цзы (VI век до н.э.) в трактате «Искусство войны» призывал обращать неудачу в битве в победу. Для Китая опасно не падение цен на свою продукцию или там повышение где-то тарифов, а прекращение торговли как таковой, что могло бы подорвать усилия по поддержанию экономического роста. А так, торговой войны с США удалось избежать, двусторонняя коммерция продолжается, какого-то резкого падения уровня жизни не наблюдается, бизнес переключается на внутренний рынок. Тот же коммуникационный гигант Huawei плотно занят внедрением стандарта связи 5G на необъятных китайских мобильных просторах. А его основатель Жэнь Чжэнфэй заявил в том же Давосе, что корпорация устояла перед первой волной атаки США. «Мы получили хороший опыт,— сказал предприниматель.— Мы вложили сотни миллионов в наш "план Б" и именно поэтому смогли устоять перед первой волной атаки США». Жэнь Чжэнфэй с некоторой долей иронии даже добавил, что Huawei является «проамериканской» компанией, которая привлекла к своей работе десятки американских фирм, чтобы они научили ее, как превратиться в большую компанию.
«США должны испытывать гордость, что их управленческий опыт способствует развитию в других местах»,— поучительно сказал он. Одно нехорошо — его дочь Мэн Ваньчжоу, финансовый директор Huawei, находится под домашним арестом в Канаде, и прокуратура Восточного округа Нью-Йорка требует ее экстрадиции в Штаты в связи с обвинением в нарушении американских торговых санкций против Ирана. Но вердикт может быть вынесен через многие месяцы, при каких-то раскладах он вообще будет благоприятным для китайской стороны. Хотели бы выдать — сделали бы по-быстрому.
Вообще в китайской позиции по торговому конфликту с США есть двойное, а может быть, и тройное дно. Не столь уж и заинтересован Пекин в расширении бизнеса с США.
И прежде в Китае раздавались голоса, указывавшие на «перегрев» экономики, читай — на несбалансированное развитие частного бизнеса, особенно связанного с внешними рынками. Опорой социализма с китайской спецификой, как ни крути, является национальный госсектор, благодаря его доминированию в базовых отраслях рынок и остается «управляемым». Теперь американцы сами насильственно впихивают китайско-американскую торговлю под плотный контроль государства. Переговоры-то они ведут не с частным сектором, а с китайским правительством — удачный оборот для здешних государственников!
Страта китайских управленцев, которая издревле является составной частью и где-то даже истоком «азиатского способа производства», в своей долгой истории испытывала многие удары. При Народном Китае наиболее серьезные — во время Культурной революции («огонь по штабам!») и под «демократической» волной 1989 года. Ныне руководство страны не утратило, а укрепило свои идеологические позиции: янки отбросили маску и обнажили свое истинное лицо — империалистического хищника, непримиримого врага Китая. Стало быть, усилия председателя Си Цзиньпина по упрочению власти в неспокойную Новую эпоху получили подкрепление от самого опасного врага.
Главное — все правильно объяснить. И в Пекине объясняют. Официальный представитель Государственного комитета по делам развития и реформ Мэн Вэй заявила, что Китай извлечет для себя выгоду благодаря импорту из Соединенных Штатов, который должен увеличиваться в соответствии с требованиями китайско-американского торгового соглашения. «Китаю выгодно увеличение импорта из США, поскольку это будет способствовать удовлетворению спроса нашего потребителя на качественные товары и услуги,— объяснила она на пресс-конференции.— Соединенные Штаты могут обеспечить КНР качественными энергоносителями, товарами индустриальной обработки, сельскохозяйственной и медицинской отраслей, продуктами финансовой сферы». Китай и США, добавила она, хорошо дополняют друг друга как по макроэкономической структуре, так и в плане специфики роста, особенностей ресурсной базы. «Активизация торгово-экономического сотрудничества с Соединенными Штатами отвечает требованиям качественного развития КНР и будет способствовать повышению конкурентоспособности нашего внутреннего рынка, росту качества представленных на нем товаров и услуг».
Что же в пассиве? Больше всех от американского натиска, как выясняется, пострадают рыночно ориентированные производства Южного и Восточного Китая. Их позиции на самом китайском рынке потеснят товары с лейблом «Made in USA», а вот на американский рынок попробуй прорваться. Со всеми вытекающими последствиями для региональных элит.
А из нашего окна…
Казалось бы, китайско-американские торговые споры и идейные распри благоприятствуют России. Не факт. По крайней мере, не в этом случае. А уж продвижение американских товаров и услуг на китайский рынок может отрицательно сказаться на российских интересах, особенно в перспективе. «Россия,— заявил на недавнем Всемирном экономическом форуме в Давосе замглавы Минэкономразвития Тимур Максимов,— изучает правовую сторону вопроса в соглашении между Китаем и США и в случае ущемления своих интересов может задействовать необходимые правовые или политические инструменты». Надо понять, добавил чиновник, «как это будет реализовано на практике — приведет ли это к ущемлению остальных». По его словам, у России есть линейка инструментов, которые она может задействовать,— от сугубо политических до правовых. «У Китая есть объем внутреннего спроса, удовлетворяемого за счет импорта, по сути, речь идет о том, чтобы перераспределить этот объем от одних другим»,— сказал Максимов, тут же добавив, что вопрос в том, какими инструментами это будет сделано. Он также отметил, что «Россия сейчас думает над необходимостью требовать от Китая нарастить импорт пропорционально США».
Вопрос в том, говорил ли замминистра от лица своего ведомства, которое находится сейчас в состоянии трансформации и может говорить разное, или, действительно, от лица России? Максим Орешкин, уже в качестве помощника президента, по итогам того же форума в интервью телеканалу «Россия 24» заявил, что торговое соглашение между США и Китаем — «мина замедленного действия для международной торговли».
Действительно, если китайский рынок заполонят американские энергоносители, то не накроется ли медным тазом российский проект «Силы Сибири-2»? А наша аграрная продукция, которая только-только начинает распространяться на китайской площадке, где уже получила признание как «экологически чистая»? Та же соя? Пшеница? Курятина? Кедровые орешки? Шоколад и водка? А еще мороженое (наш президент китайскому председателю большую коробку мороженого подарил. Не потому, что вкусно,— на богатства Русского Севера намекал — такие подарки, они всегда со смыслом)? Перспектива, словом, не без тревог.
В Пекине такое настроение, судя по всему, понимают. Вот, например, на пресс- конференции глава отдела внешней торговли Министерства коммерции КНР Ли Синцянь заявил о том, что увеличение закупок американских товаров в соответствии с соглашением по первой фазе торговой сделки Китая и США не повлияет на импорт КНР из других стран. «Помимо Соединенных Штатов, Китай является крупнейшим потребительским рынком в мире. Китай — не только большой рынок, но и быстроразвивающийся, импорт КНР диверсифицирован. Мы будем увеличивать закупки из США на основе правил и принципов Всемирной торговой организации (ВТО), но это не повлияет на импорт из других стран»,— сказал Ли Синцянь.
Что ж, это услышали. Но, как говорят китайцы, «шиши — цюши», что значит «практика — критерий истины». Надо еще посмотреть, как оно на практике получится…