30 января опубликован список поручений Владимира Путина, подготовленных по итогам декабрьской встречи президента со своим Советом по правам человека. Особый интерес вызывают несколько поручений в сфере системы правосудия главы государства в ответ на выступление вице-президента Федеральной палаты адвокатов (ФПА) Генри Резника. Речь идет о создании нового класса следственных судей, наделении защиты правом назначать судебную экспертизу и, самое главное, расширении подсудности суда присяжных. Эти поручения можно приветствовать, говорят эксперты, но многое зависит от того, как именно они будут реализованы.
Первый вице-президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник и председатель правления региональной общественной организации «Независимый экспертно-правовой совет» Мара Полякова
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
Первый вице-президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник и председатель правления региональной общественной организации «Независимый экспертно-правовой совет» Мара Полякова
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
Встреча президента с членами СПЧ прошла 10 декабря 2019 года. Член совета адвокат Генри Резник представил Владимиру Путину три предложения по «укреплению» презумпции невиновности и принципа состязательности в российском судопроизводстве. Все они вошли в опубликованный 30 января перечень президентских поручений.
Во-первых, глава государства с подачи вице-президента ФПА предложил изучить вопрос «о наделении стороны защиты правом назначать судебную экспертизу». «Сейчас защита находится в этом вопросе в неравных условиях со стороной обвинения,— рассказал “Ъ” Генри Резник.— Когда следствие обращается к эксперту, защита вроде бы имеет право предложить конкретного человека, задать ему определенные вопросы, но мне не известно случаев, чтобы такие предложения были приняты. Защита может просить суд приобщить к делу заключение специалиста — но в глазах суда оно изначально не равно мнению эксперта. Потому что специалист не проводит исследование, а только отвечает на вопросы. Это неравенство необходимо ликвидировать».
Второе предложение — ввести в российское законодательство фигуру следственного судьи, «который контролировал бы соблюдение прав человека на досудебной стадии». Сейчас судья сначала дает санкцию на обыск, избирает подозреваемому меру пресечения, оценивает качество предварительного следствия, а потом — рассматривает его дело и выносит приговор. «Это даже психологически ограничивает судью, ведь если он разрешил отправить человека в СИЗО, то ему сложнее будет потом поверить в его невиновность,— говорит господин Резник.— Эти этапы необходимо разделить: чтобы одни судьи принимали решения о допустимости определенных следственных действий, а уже другие рассматривали дело по существу».
По данным “Ъ”, поручение относительно введения института следственных судей впервые было дано еще в 2014 году.
Тогда идея не получила развития из-за отрицательного отзыва Генпрокуратуры — там заявили, что эта реформа потребует значительного финансирования, серьезной корректировки законодательства и вызовет конфликты судей со следственными органами и прокуратурой. Впрочем, в 2018 году в поддержку судебных следователей неожиданно высказался председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев.
Самое важное поручение касается судов присяжных. «В России постепенно сокращается подсудность таких судов — все меньше и меньше составов преступлений они имеют право рассматривать. Сначала силовики запретили им рассматривать дела о терроризме, потом о государственной измене. А потом у них отняли дела о взятках, об изнасилованиях, о посягательстве на половую неприкосновенность несовершеннолетних,— сказал господин Резник.— Вряд ли это было сделано из-за того, что наши граждане сочувствуют взяточникам и педофилам. Скорее наоборот — потому что присяжные понимают повышенный риск провокаций и оговора по таким составам и особенно внимательно их рассматривают. И по таким категориям дел выносили до 20% оправдательных вердиктов». Господин Резник заявил, что главная цель его предложений — «хотя бы несколько составов особо тяжких преступлений должны вернуться судам присяжных». Вице-президент ФПА добавил, что испытывает чувство «глубокого профессионального удовлетворения» от того, что «смог убедить президента» в необходимости подобных изменений.
«Поручение, касающееся присяжных — одна из немногих инициатив президента, которую я полностью поддерживаю,— заявил “Ъ” адвокат, автор книги о суде присяжных "Последний шанс Фемиды" Александр Васильев.— В наших правовых реалиях суд присяжных — наиболее объективный и справедливый. Он обеспечивает не только справедливые приговоры, но и выполняет дисциплинирующие функции, когда следственные орган, прокуратура и сами суды вынуждены относиться к делам более внимательно».
Согласно статистике Института проблем правоприменения (.pdf), в первом полугодии 2019 года профессиональные судьи в делах публичного обвинения оправдали 0,12% подсудимых и прекратили по реабилитирующим основаниям дела в отношении еще 0,05%. Доля оправданий присяжными — от 8% в 2002 году до 13% в 2018 году. Господин Васильев считает, что необходимо передать присяжным дела по тяжким и особо тяжким преступлениям: «Именно по ним судебная ошибка стоит особенно дорого».
«С точки зрения расширения юрисдикции и открытости правосудия поручение президента можно только приветствовать,— считает социолог, специалист Института проблем правоприменения по исследованиям судов присяжных Екатерина Ходжаева.— А вот с точки зрения судебной системы это большой вызов: будет больше дел».
Госпожа Ходжаева призналась, что у нее есть опасения: расширяя подсудность суда присяжных, власти могут изменить их организацию. Например, взять пример с Германии или современного Казахстана, где председательствующий судья может общаться в совещательной комнате с присяжными. «Сейчас присяжные сами принимают решения и отвечают на поставленные перед ними вопросы. А если ситуация изменится, то власть и авторитет председательствующего судьи будет влиять на них,— сказала она.— Такие обсуждения уже ведутся».