«Наряду с чудовищным преувеличением»

В 1935 году советские школьники должны были получить новые, идеологически правильные учебники истории. Но удовлетворяющего Сталина результата добиться не удалось, и работа продолжилась под его личным контролем, а временами и с участием. Однако внедрение нужных вождю представлений в умы подрастающего поколения было важным, но далеко не единственным среди инструментов его исторической политики. Причем многие из них актуальны до сих пор.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Озаботиться изъятием всех материалов»

Использование истории в качестве инструмента в борьбе за власть началось еще в древние времена. Реальные и творчески дополненные родословные позволяли придать претензиям на земли и троны вполне пристойную форму. А свидетельства о недостойном поведении недругов или их предков помогали одерживать победы в подковерных придворных битвах.

Фактами из недавнего прошлого во время политических распрей регулярно кололи друг друга и пришедшие к власти в России большевики. К примеру, видным деятелям партии Л. Б. Каменеву и Г. Е. Зиновьеву частенько напоминали о том, что в октябре 1917 года они выступали против вооруженного восстания и даже опубликовали в газете «Новая жизнь» статью, которую редактировал А. М. Горький, против смещения Временного правительства подобным путем. Но если большая часть членов ЦК РКП(б) делала это в пылу споров, полемически, то И. В. Сталин использовал прошлое Каменева и Зиновьева политически. Партийный работник, член партии с 1917 года М. Б. Новаковский вспоминал:

«Когда Троцкий в "Уроках Октября" указал на октябрьские ошибки Зиновьева и Каменева, Сталин безоговорочно взял их под свою защиту; когда же Зиновьев и Каменев выступили против Сталина, то он моментально вытащил из архива октябрьские их ошибки».

Урок после истории с «Уроками Октября», опубликованными в октябре 1924 года, Сталин извлек мгновенно. 5 ноября 1924 года по его инициативе было принято решение Политбюро ЦК РКП(б) «Об архиве ЦК», в котором говорилось:

«а) Поручить секретариату ЦК озаботиться изъятием всех материалов, имеющих какое-либо отношение к архиву ЦК и к истории РКП и находящихся у разных лиц и учреждений.

б) Обязать всех членов партии и руководителей учреждений, у которых находятся те или иные документы, имеющие отношение к архиву ЦК и к истории партии, сдать их в архив ЦК, в оригиналах или копиях по соглашению с секретариатом ЦК».

Внешне все выглядело как проявление заботы о сохранении для потомков информации о деятельности партии в мельчайших деталях.

Но на деле Сталин, как руководитель секретариата ЦК, получил цековский архив в свое полное распоряжение. А повседневный контроль за важнейшими и способными скомпрометировать немалое число видных партийцев документами Сталин возложил на своего ближайшего помощника И. П. Товстуху. А самые важные поступавшие документы сразу же попадали в личный архив генерального секретаря.

В тот же период начал накапливаться и другой опыт политического использования исторического контекста. В 1922 году Товстуха написал для энциклопедии «Гранат» краткую биографию Сталина. Пятью годами позже ее издали отдельной брошюрой.

В рецензии на нее известный большевик, бывший член ВЦИК В. А. Тер-Ваганян писал о многочисленных ошибках и натяжках в опубликованной биографии:

«Она изобилует неточными сведениями. Чтобы не перегружать заметку, отмечу лишь некоторые, имеющие исторический интерес.

"В 1900 году учреждается Тифлисский комитет РСДРП. Сталин становится членом Тифлисского комитета и одним из его выдающихся руководителей".

Наряду с чудовищным преувеличением ("одним из выдающихся руководителей") мы имеем прямое незнание фактов. Тифлисский комитет был учрежден в 1897 году, по свидетельству Ф. Махарадзе».

А в списке членов Тифлисского комитета 1897 года, как доказывал Тер-Ваганян, Сталина не было и в помине.

«Чтобы Товстуха мог научиться чувству такта,— писал рецензент,— я напомню ему отзыв о Сталине Ав. Енукидзе, который, говоря о двух встреченных им товарищах, пишет: "Один из них был известный по всей Грузии Сильвестр Джибладзе, лидер тогдашней организации, а другой — молодой тогда член партии тов. Сталин"… Речь идет у Енукидзе о той же самой зиме 1899–1900 г., о коей говорит Товстуха.

То же самое буквально повторяется с Батумом. По мнению Товстухи, Сталин обязательно должен всюду "основывать", иначе он себе не мыслит своего героя: "в конце 1901 г. Сталин переезжает в Батум, основывает там батумский комитет РСДРП, руководит забастовками на заводах Ротшильда и Манташева и организует известную политическую демонстрацию в феврале 1902 года".

История организации комитета в Батуме довольно продолжительна. Еще в 1896–97 г. Ив. Ив. Лузин, находясь в Батуме, вел работу в местной марксистской ячейке».

А первой открытой акцией в Батуме, как отмечал Тер-Ваганян, была первомайская демонстрация 1901 года, и к ее организации приехавший в конце года Сталин отношения не имел.

Конечно, рецензии подобного свойства мешали созданию образа вождя, который еще в молодости вел за собой массы. Не помогали ему и воспоминания старых большевиков, на которые ссылался в рецензии В. А. Тер-Ваганян. Но журнал «Под знаменем марксизма», куда он отправил свой разбор краткой биографии Сталина, отказался публиковать этот текст.

К тому же правильное направление для биографов было указано, а до той поры, пока революционные мемуаристы были полезны Сталину во внутрипартийной борьбе, на их писания не стоило обращать особого внимания.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Удержать кампанию в рамках»

Время для решительного наступления на историческом фронте пришло в начале 1930-х годов. Широко разрекламированная индустриализация страны буксовала по причинам внешним и внутренним. Мировой экономический кризис нанес сильнейший удар по планам партии и правительства (см. «Американское процветание достигло своего завершения»). Не лучше обстояло дело на самих стройках-гигантах. М. Б. Новаковский вспоминал:

«Я в те годы работал в Кемерово, Новокузнецке и Магнитогорске, которые никак не назовешь обозом индустриализации, и мог наблюдать методы Сталина в действии. Вся тяжесть индустриализации легла на плечи немногочисленных парторганизаций (к слову сказать, большинство которых было потом Сталиным уничтожено) и тонкую прослойку пролетариев Донбасса, Ленинграда и других промышленных центров, присылавших их на новостройки, что касается массы строителей, то, как тогда говорили, они представляли собой проходной двор. Колоссальная текучесть приводила к тому, что рабочие не успевали изучить механизмы, ломали их, сделанную работу приходилось часто переделывать, что стоило огромных средств государству. Такая текучесть вызывалась тогдашним крайне низким жизненным уровнем и очень тяжелыми жилищными условиями. Люди ютились в так называемых нахаловках, в землянках, норах, под перевернутыми грабарками, так воспетых Маяковским.

Но эта романтическая поэзия человеческих бед дорого обошлась стране.

Советская новая валюта — червонец, которая в 1924–1928 годах была самой устойчивой валютой в мире и котировалась на биржах капиталистических стран выше номинала,— покатилась вниз… Огромные массы людей передвигались по железной дороге и другим путям сообщения, получая вербовочные деньги, ничего не производя и вместе с тем уничтожая скудные запасы продовольствия. Тратились впустую миллиарды рублей народных средств вместо того, чтобы строить хотя бы минимальное количество жилищ, что дало бы значительный эффект в деле индустриализации».

Чтобы как-то объяснить сложившуюся ситуацию, была выдвинута простая и понятная для народа и очень полезная для Сталина концепция: во всех бедах виноваты внутренние и внешние враги, но вождь, как он это делал всегда, поведет массы правильной дорогой.

Но чтобы доказать, что Сталин был прав всегда, требовалась не просто, а абсолютная преданность ему историков. И в шестом номере журнала «Пролетарская революция» за 1931 год было опубликовано письмо Сталина в редакцию, озаглавленное «О некоторых вопросах истории большевизма». По форме это был ответ на опубликованную годом ранее дискуссионную статью историка А. Г. Слуцкого. Но по существу Сталин обвинял всех, кто смеет высказывать сомнения по любым вопросам прошлого большевистских организаций, в антипартийности и попытках протащить в страну «троцкистскую контрабанду».

Все это выглядело крайне зловеще. Если подобный разнос с политическими обвинениями последовал за малозначительный эпизод из дореволюционных времен, то что будет с теми, кто осмелится дискутировать по более близким и злободневным вопросам?

Ну а поскольку уровень склочности в научных и учебных заведениях никогда не снижался, после опубликования директивного, по сути, письма те историки, которые сочли себя верными сталинцами, начали травить и изгонять тех, кого они сами же объявляли неверными.

Чистка приняла такой размах, что по предложению Сталина 8 января 1932 года Политбюро приняло решение «О кампании по борьбе с фальсификацией истории ВКП(б)», гласившее:

«Признать, что кампания за ликвидацию попыток фальсификации истории партии — кампания нужная и долженствующая поднять сознательное отношение основных партийных кадров и наших историков к вопросам истории партии,— на деле она приняла неправильный характер, так как ее стараются свести к исключению из партии людей, которые допустили ошибки и теперь их признают. Предложить всем областным партийным организациям принять меры к тому, чтобы удержать кампанию в рамках основных кадров актива партии и историков партии и направить ее по линии максимальной апелляции к большей сознательности наших кадров и к углубленному изучению ленинизма, а не по линии исключения отдельных членов партии, признающих к тому же свои ошибки».

А 15 марта 1932 года И. П. Товстуха, назначенный заместителем директора и заведующим архивом Института Маркса—Энгельса—Ленина (ИМЭЛ), сообщал Сталину о неуклонном росте числа желающих издавать произведения вождя:

«Ряд лиц и организаций осаждают меня насчет тех или иных изданий Ваших статей. Перечислю главнейшие и прошу тех или иных указаний:

а) ИМЭЛ хотел бы — ввиду 15-летия Октябрьской революции — издать в этом году Ваши статьи "Об Октябрьской революции" как отдельным сборником, так и вместе со статьями Ленина.

б) Очень многие (в том числе сейчас и Партиздат) требуют издания сборника статей по нац. вопросу. Если согласитесь, я подберу такой сборник…»

Победу на историческом фронте нужно было закрепить, и в том же письме Товстуха информировал вождя о ходе работ над созданием основанных на новых подходах истории ВКП(б) и «Истории гражданской войны». Одновременно все библиотеки страны «очистили» от идейно вредной литературы. Так что узнать о существовании отличного от сталинского взгляда на прошлое стало очень и очень непросто.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Отрыжки взглядов антиисторических»

Но массы следовало подготовить к усвоению нового взгляда на прошлое. И потому Сталин обратил особое внимание на школьные учебники истории. После начавшихся в декабре 1932 года долгих обсуждений концепции преподавания всех предметов вообще и истории в частности 20 марта 1934 года Политбюро приняло решение о создании к июню 1935 года пяти учебников — истории Древнего мира, истории Средних веков, новой истории, истории СССР и новой истории зависимых и колониальных народов.

29 марта 1934 года Политбюро утвердило состав авторских коллективов. Однако представленные на утверждение Сталина конспекты учебников вождь раскритиковал. А переработка шла крайне медленно. Как оказалось, некоторые из отобранных историков не имели опыта работы в школе и написания учебников. Кто-то не смог пересилить себя и писать так, как требовалось. Потом в каждом учебнике рецензенты нашли огромное количество недочетов идеологического и педагогического порядка, и в итоге 3 марта 1936 года Политбюро решило начать все сначала и объявить конкурс на создание учебника по элементарному курсу истории СССР с краткими сведениями по всеобщей истории.

Представленные на конкурс учебники вызвали не меньше нареканий, и постановление об итогах этого соревнования историков Сталин дважды редактировал, а местами и переписывал. Лучшим он признал учебник под редакцией профессора А. В. Шестакова, в котором, как утверждали злые языки, многие формулировки и построение фраз выглядели так, будто их писал сам Сталин.

Постановление, опубликованное в «Правде» 22 августа 1937 года, оказалось новым директивным документом для историков и преподавателей, причем касающимся истории не только партии и советской власти, но и давних времен:

«Отрыжки взглядов антиисторических, немарксистских встречаются у авторов учебников, представленных на конкурс, почти на каждом шагу при описании СССР до советского периода:

а) Авторы идеализируют дохристианское язычество, они не понимают при этом того простого факта, что введение христианства было прогрессом по сравнению с языческим варварством, что вместе с христианством славяне получили письменность и некоторые элементы более высокой византийской культуры;

б) Авторы игнорируют прогрессивную роль монастырей в первые века после крещения Руси как рассадников письменности и колонизационных баз;

в) Авторы не видят никакой положительной роли в действиях Хмельницкого в XVII веке, в его борьбе против оккупации Украины панской Польшей и султанской Турцией. Факт перехода, скажем, Грузии в конце XVIII столетия под протекторат России, так же как факт перехода Украины под власть России, рассматривается авторами как абсолютное зло, вне связи с конкретными историческими условиями того времени. Авторы не видят, что перед Грузией стояла тогда альтернатива — либо быть поглощенной шахской Персией и султанской Турцией, либо перейти под протекторат России, равно как перед Украиной стояла тогда альтернатива — либо быть поглощенной панской Польшей и султанской Турцией, либо перейти под власть России. Они не видят, что вторая перспектива была все же наименьшим злом;

г) При освещении крестьянских восстаний до начала XX столетия преувеличивается их организованность и сознательность. Авторы учебников недостаточно, видимо, отдают себе отчет в том, что крестьяне вне руководства рабочего класса были способны лишь на стихийные и неорганизованные движения. Авторы, видимо, недостаточно поняли десятки раз повторявшуюся Лениным мысль о том, что организованный характер крестьянскому революционному движению придали только рабочий класс и большевистская партия, когда они окрепли и выросли в многолетней борьбе против помещиков и капиталистов. Недостаточность марксистского подхода к историческим событиям приводит к тому, что некоторые авторы идеализируют даже такие реакционные движения, каким был, например, стрелецкий мятеж, направленный против попыток Петра цивилизовать современную ему Россию».

Создание инструментов для внедрения в массы правильного видения истории продолжила публикация «Краткого курса истории ВКП(б)». На его основе историки, избежавшие репрессий, продолжали создавать и издавать учебники и исторические исследования не только при жизни, но и после смерти Сталина.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Человек еще штаны не снял»

Перелом наступил в 1956 году. К тому времени в стране накопилось немало новых и обострилось старых экономических проблем, и для успокоения масс было выработано объяснение происходящему. Если при Сталине во всем были повинны внутренние и внешние враги, то теперь причиной всех неурядиц объявили просчеты, ошибки и преступления Сталина.

Однако переход историков на новую концепцию происходил медленно и тяжело. Мало того, переставшие бояться арестов трудящиеся с иронией писали в ЦК, газеты и журналы о своих наблюдениях за ходом этой идейной перестройки. К примеру, секретарь ЦК и академик Академии наук СССР Б. Н. Пономарев, выступая в декабре 1962 года на Всесоюзном совещании историков, говорил:

«Особенно пагубному воздействию культа личности подверглась история КПСС… Сталин поставил разработку проблем истории партии под свой контроль, подчинив ее задаче возвеличения своей личности. В 1938 г. вышел "Краткий курс истории ВКП(б)". С этого момента история КПСС была втиснута в прокрустово ложе сталинских схем и формул…

Чтобы принизить роль Ленина и возвеличить себя, Сталин насаждал и всячески поощрял насквозь лживую "теорию" двух вождей революции. А вся концепция истории гражданской войны в СССР была построена на версии о "решающей" роли Сталина: там, где его не было, якобы не происходило ничего достойного внимания. Совершенно игнорировалась или прямо фальсифицировалась деятельность местных партийных, советских организаций, военных работников. При изложении последующей истории советского общества Сталин выступал уже как единственно действующее лицо.

Все успехи партии и народа в строительстве социализма приписывались "мудрому руководству Сталина"…

Сталин был объявлен чуть ли не инициатором и организатором СССР. Замалчивались и грубые ошибки Сталина, Молотова, Кагановича при проведении коллективизации сельского хозяйства и в других вопросах. Вопреки очевидным фактам и несмотря на совершенные Сталиным крупнейшие ошибки накануне и в ходе Великой Отечественной войны, ему приписывалась решающая роль в победе советского народа».

Однако при этом в новом учебнике истории КПСС, авторский коллектив которого возглавлял Пономарев, отчетливо просматривались не только дух, но местами и формулировки, очень похожие на употреблявшиеся в «Кратком курсе».

А в той же речи на совещании историков в стиле, очень напоминающем прежние времена, академик Пономарев говорил о преемнике Сталина — Н. С. Хрущеве:

«Вся теоретическая и практическая работа ленинского ЦК во главе с товарищем Хрущевым, как это вновь продемонстрировал ноябрьский Пленум ЦК,— яркий пример внимательного отношения к историческому опыту партии и гениальному ленинскому наследию, умения творчески осмысливать и ставить его на службу строительства коммунизма».

А в создаваемой под руководством Пономарева новой версии истории КПСС появились описания огромного личного вклада генерал-лейтенанта Хрущева в победу над нацистской Германией. Но в октябре 1964 года заговорщики из ближайшего окружения отправили «дорогого Никиту Сергеевича» на пенсию. И причиной нового ухудшения экономической ситуации в стране объявили хрущевский волюнтаризм.

Рассказывали, что через несколько дней после смещения Хрущева на заседании авторского коллектива Пономарев ровным голосом сказал собравшимся, что есть предложение изъять из части, касающейся Великой Отечественной войны, некоторые страницы, и перечислил их номера. Присутствовавшие увидели, что все они касаются участия в войне Хрущева. Так же спокойно академик объявил, что нужно включить в этот раздел новые страницы. Как оказалось, на них излагались подвиги нового первого секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева на ставшей знаменитой в его правление Малой Земле. Один из участников совещания, заместитель главного редактора журнала «Партийная жизнь» Н. А. Ломакин, не выдержал и сказал: «Борис Николаевич! Человек еще штаны не снял, а мы уже языки высунули!»

Так что в деталях историческая политика с годами претерпевала некоторые изменения. Но ее главная цель всегда оставалась неизменной.

Евгений Жирнов