Следственные органы Ульяновской области вновь не стали инициировать разбирательство по жалобам на преследование, насилие и угрозы со стороны бывшего сожителя Валерии Володиной. Летом прошлого года она выиграла в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) процесс о бездействии российских властей в ситуации домашнего насилия. Вынесенные ранее отказы в возбуждении уголовных дел региональные правоохранительные органы сочли «законными и обоснованными». Госпожа Володина обратилась в администрацию президента и Госдуму с просьбой принять закон, который мог бы эффективно защитить жертв домашнего насилия. При этом она критикует законопроект о профилактике семейно-бытового насилия, представленный в ноябре 2019 года Советом федерации: в ее ситуации этот закон был бы бесполезен.
Фото: Александр Подгорчук, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Александр Подгорчук, Коммерсантъ / купить фото
В обращении в администрацию президента и Госдуму Валерия Володина напомнила, что ЕСПЧ «установил наличие в России дискриминации по признаку пола в связи с неспособностью российских властей принять законодательство, которое было бы способно эффективно бороться с насилием в семье». В июле 2019 года ЕСПЧ постановил присудить Валерии Володиной €25 тыс.— она жаловалась на насилие со стороны сожителя и отсутствие адекватных действий со стороны правоохранительных органов.
Госпожа Володина просит принять во внимание постановление ЕСПЧ и дать ему оценку, в том числе в рамках обсуждаемого законопроекта «О профилактике семейно-бытового насилия в РФ». Также она просит взять под контроль «вопрос обеспечения ее безопасности и ситуацию в части преследования ее бывшим партнером и привлечения его к уголовной ответственности». Так, после расставания со своим партнером она подвергалась регулярным избиениям, нападениям и травле в социальных сетях:
«Избивая меня, он наносил удары кулаками и ногами по лицу и животу, в том числе когда я была беременной. Один из ударов повлек прерывание беременности».
Пытаясь избавиться от преследования, Валерия Володина переехала из Ульяновска в Москву, однако, говорит она, бывший партнер похитил ее и вывез в Ульяновск. В 2018 году он создал фейковые аккаунты в соцсетях и публиковал ее интимные фотографии: «По этому факту Европейским судом в сентябре 2019 года была коммуницирована новая жалоба». «С января 2016 года по март 2018 года я обращалась в полицию в связи с семью эпизодами преследования, насилия и угроз со стороны бывшего партнера,— говорится в обращении.— Однако ни по одной жалобе не было возбуждено уголовного дела».
Фонд «Правовая инициатива» 16 декабря прошлого года обратился в правоохранительные органы Ульяновской области, а также СКР, Генпрокуратуру и к уполномоченному по правам человека в РФ с просьбой «инициировать уголовное преследование виновного в совершении преступлений публичного характера против заявительницы, которые усматриваются из фактов, установленных ЕСПЧ», а также дать оценку выводам, изложенным в постановлении суда, и сообщить о мерах, принятых для его исполнения. В ответе следственного управления УМВД по Ульяновской области от 17 января 2020 года говорится: «По результатам проверок в возбуждении уголовных дел отказано… в связи с отсутствием составов преступлений. Данные процессуальные решения признаны законными и обоснованными, и оснований для их отмены не имеется».
Госпожа Володина в обращении в АП и Госдуму также напоминает, что результатом рассмотрения ее жалобы в ЕСПЧ стали «выводы о наличии в России дискриминации в отношении женщин в связи с тем, что женщины в России несоразмерно затронуты проблемой домашнего насилия, а российские власти не создали условий для обеспечения реального гендерного равенства, которое позволило бы женщинам жить, не боясь жестокого обращения, и пользоваться защитой закона».
ЕСПЧ, отметим, обратил внимание, что именно «женщины составляют подавляющее большинство жертв преступлений, совершенных в сфере семейно-бытовых отношений». Госпожа Володина заявила, что в связи с выводами ЕСПЧ о ситуации в России «пришло время для принятия в России адекватного законодательства против домашнего насилия». Она отмечает, что из существующей редакции проекта закона не ясно, гарантирует ли он защиту лицам, которые не состоят в официальном браке: «Защита от семейно-бытового насилия должна охватывать всех пострадавших. В моем случае, как и во многих других, самые серьезные угрозы жизни и здоровью начались после прерывания отношений, а не во время совместного проживания».