Как Америка боролась с геями и комиксами
Жрецы и жертвы маккартистской сексуальной контрреволюции
Семьдесят лет тому назад над США взошла звезда Джозефа Маккарти. Ничем не приметный сенатор 9 февраля 1950-го ошеломил участниц Республиканского женского клуба в городке Уилинг, штат Западная Виргиния, сообщив, что в Госдеп проникли 205 коммунистов. Речь Маккарти — символ «красной паники», антикоммунистической охоты на ведьм, эпохи черных списков. Но мало кто помнит, что в том же 1950-м роль главного борца за американизм у Маккарти попытался перехватить Джон Перифуа, заместитель госсекретаря по административным вопросам, типа начальника отдела кадров Госдепа. Перифуа раскрыл в своем ведомстве «гомосексуальное подполье» и уже вычистил со службы 91 «извращенца». Политическая реакция вышла на войну за нравственность своих граждан
Сенаторы Томас Д. Хеннингс, Эстес Кефовер, Роберт С. Хендриксон и профессор юриспруденции Ричард Кленденен (слева направо) на слушаниях Комиссии по проблеме молодежной преступности, 1953
Фото: Getty Images
Сенаторы Томас Д. Хеннингс, Эстес Кефовер, Роберт С. Хендриксон и профессор юриспруденции Ричард Кленденен (слева направо) на слушаниях Комиссии по проблеме молодежной преступности, 1953
Фото: Getty Images
Две паники — «красная» и «лавандовая», обязанная своим именем сенатору Дирксену, именовавшему геев «лавандовыми парнями»,— шли рука об руку. Неважно, что компартия считала гомосексуальность буржуазным декадентством: для «ястребов» каждый «пидор» был безусловным «комми». Глава национального комитета Республиканской партии Гай Габриэльсон заявлял: «Извращенцы столь же опасны, как коммунисты». И вот уже подкомитет Сената в марте 1950-го расследует обстоятельства приема гомосексуалов на госслужбу. Инструкции Госдепа и указ президента Эйзенхауэра (1953) объявляют «сексуальных извращенцев» наряду с «пьяницами, морально неустойчивыми и финансово безответственными лицами» угрозой национальной безопасности. Множество госслужащих — предположительно до 6 тысяч — теряют работу и репутацию. Частный сектор не отстает в охоте на «лавандовых».
Гомофобия оправдывалась двумя резонами. Один вполне рационален. В стране, где гомосексуальность криминализована, гомосексуал, допущенный к государственным секретам,— легкий объект для шантажа и вербовки. Бывает. Маккартисты любили поминать знаменитого двойного агента — австро-венгерского полковника Редля, но вот примеры посвежее привести затруднялись. Да и шантажировали гомосексуалов, как покажет практика, агенты не столько КГБ, сколько ФБР.
Второй резон безумен: коммунисты распространяют извращения среди молодежи, превращая ее в свою пятую колонну. В чем тут дело? У американского антикоммунизма — мощная религиозная основа. «Красные» — прежде всего, безбожники, сатанисты. Те, кто побывал в СССР в 1920–1930-х, рассказывали — кто с восторгом, кто с ужасом — о плодах сексуальной революции. От гражданских браков до уникальной в мировой практике декриминализации гомосексуальности. «Ястребам» 1950-х было плевать на то, что с тех пор сексуальная революция сменилась контрреволюцией и гомосексуальность с 1934-го в Советском Союзе вновь криминальна.
Не смущало их и то, что — теоретически — не просто вмешательство в интимную жизнь граждан, а ее государственное регламентирование вопиюще противоречит принципу индивидуализма, лежащего в основе как раз той версии американизма, которую исповедовали антикоммунисты. Гремучая смесь пуританизма, мобилизационного пафоса Холодной войны и ненависти консерваторов, как правило, представлявших глубинную Америку, к вашингтонским умникам, не могла не рвануть. Рузвельтовская либеральная «революция» сменилась «контрреволюцией», а логика любого террора предполагает, что круг жертв должен неумолимо расширяться. И любой террор не стоит персонифицировать, отождествляя его хоть с Ежовым, хоть с Маккарти. Не подай голос Перифуа, кто-то другой, подобный ему, обязательно бы объявил гомосексуальности священную войну, которая к тому моменту уже исподтишка велась в Госдепе на протяжении минимум двух лет.
Джон Перифуа, 1955
Фото: Howard Sochurek/The LIFE Picture Collection via Getty Images
Джон Перифуа, 1955
Фото: Howard Sochurek/The LIFE Picture Collection via Getty Images
Правой рукой Маккарти в 1953-м стал журналист Ховард Рашмор, которого сенатор назвал «одним из величайших американцев»: талантливый, яркий и страшный человек. Пылкий комсомолец и профсоюзник, выросший в нищете, в 22 года выбился в золотые перья компартии, писал о кино в партийном органе «Дэйли Уоркер». А в 26 лет разошелся с партией в оценке «Унесенных ветром» (1939), радикально сменил убеждения и мгновенно стал звездой ультраправой журналистики. В 1947-м он — ключевой свидетель на слушаниях Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, где авторитетно называет коммунистами Чарли Чаплина, Эдварда Робинсона, Клиффорда Одетса и Дальтона Трамбо. На его совести — самоубийства двух человек, названных им тайными коммунистами.
Поссорившись с Маккарти по сугубо личным причинам, он продолжил крестовый поход Перифуа, перенеся его на территорию шоу-бизнеса. В том же 1953-м он — главный редактор только что основанного Робертом Харрисоном таблоида Confidential, который быстро превратил жизнь Голливуда в кошмар.
Фото: AP
Фото: Jack Clarity/NY Daily News Archive via Getty Images
Газета базировалась в Нью-Йорке, но Голливуд был опутан плотной сетью ее осведомителей: проституток, частных сыщиков, полицейских, коридорных. С Confidential сотрудничали и актеры — причем не только неудачники, но и вполне знаменитости, мстившие конкурентам. Информацию сливали даже столпы общества: колумнистка Флорабель Мьюр, продюсер Гарри Кон. В январе 1955-го Confidential обзавелся в Лос-Анджелесе сыскным агентством Hollywood Research Ink во главе с 26-летней рыжей красавицей Марджори Мид — племянницей Харрисона, которую называли «самым страшным человеком в Голливуде».
Мид поставила политико-сексуальный шпионаж на промышленную основу, используя многочисленные технические новинки в области подслушивания и подсматривания, а борьбу за моральные идеалы американизма — на коммерческую платформу. Confidential не довольствовался доходами от продаж, хотя тираж его достиг 5 млн экземпляров, а практиковал откровенный шантаж. Раздобыв компромат на знаменитость, представители журнала навещали жертву с предложением за вознаграждение воздержаться от публикации. Если объект шантажа оказывался несговорчив, он узнавал о том, что является одновременно коммунистом «лавандового цвета», эксгибиционистом, алкоголиком, а в придачу избивает жену. К этому моменту социально-политическая обстановка так удачно сложилась, что обычную страсть к скандалам из жизни звезд читатель вполне мог оправдывать гражданским негодованием.
Однако Рашмора не устраивало преобладание в Confidential сексуального контента над политическим. В отличие от Харрисона, разоблачения он рассматривал как путь в высшую лигу, а не способ увеличить тираж таблоида. Последней каплей стал отказ Харрисона публиковать текст о романе бывшей первой леди — 71-летней Элеоноры Рузвельт — с чернокожим шофером. Рашмор, широко известный в кругах коллекционеров порнографии, обозвал Харрисона «порнографом» и покинул журнал. Дальнейшие его попытки стать по-настоящему влиятельной персоной были и вовсе неразумны, и в результате он стал персоной нон грата и для шефа ФБР Гувера. 3 января 1958-го под комбинированным воздействием амфетаминов и алкоголя Рашмор пустил себе пулю в висок в салоне нью-йоркского такси, предварительно застрелив жену. Впрочем, звезда Харрисона и Confidential тоже вскоре закатилась, пусть и не так эффектно (подробнее).
Однако идея Confidential возникла не на пустом месте, поэтому и не пропала, а просто сменила поле реализации. Спецкомитет Сената по организованной преступности, который возглавил сенатор Эстес Кефовер, возник в 1950-м, и телетрансляции его заседаний стали национальным хитом. Прильнув к экранам, Америка с ужасом следила за показаниями актрисы Вирджинии Хилл, любовницы гангстера Багси Сигела. Так американцы узнали о всевластии мафии, криминализации профсоюзов, многолетней деятельности «Корпорации убийств».
Фото: Granger/DIOMEDIA
Фото: Rinehart & Company
Фото: CBS via Getty Images
Кефовер завидовал лаврам Маккарти и председателей Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Поэтому, разобравшись с мафией, он возглавил столь же сенсационную Комиссию по проблеме молодежной преступности, объявленной напастью Америки. И — хотя тема к этому не располагала — работа комиссии вписалась в морализаторско-фашизоидный тренд поисков врагов, развращающих и ослабляющих Америку.
Конечно, развратители молодежи нашлись в Голливуде — и тут все обстояло очень серьезно: кино — вселенская витрина США. Например, скандал вызвали «Школьные джунгли» Ричарда Брукса: влиятельная журналистка Хедда Хоппер, связанная с ФБР, сочла, что фильм, «показывая худшие стороны американской жизни», «принесет много вреда в мировом масштабе» (подробнее). Возникли проблемы и у других фильмов.
О том, кто больше всех виноват в нигилизме и жестокости юных правонарушителей, Кефовер узнал от главного эксперта своей комиссии психиатра Фредрика Вертама, автора бестселлера «Совращение невинных» (1954). Исследуя малолетних пациентов психиатрических клиник, он (как выяснится в наши дни) подтасовывал полученные данные ради сенсационного вывода: к садизму, мазохизму, мастурбации, гомоэротике, расизму, фашизму и сексизму подростков склоняют комиксы.
Слева направо Shadow, 1945 год, Crime SuspenStories, 1950 год, The Vault Of Horror, 1953 год, Shock SuspenStories, 1954 год
Слева направо Shadow, 1945 год, Crime SuspenStories, 1950 год, The Vault Of Horror, 1953 год, Shock SuspenStories, 1954 год
Именно на фантастических, криминальных и ужасных комиксах сосредоточилась комиссия в апреле 1954-го. Ярче спектакля Сенат не видел: в качестве вещественных доказательств в зале, где проходили слушания, были выставлены десятки аляповатых журнальчиков. В отличие от иных слушаний, обвиняемыми выступали не столько авторы и издатели комиксов — хотя и они допросов не избежали,— сколько их герои. Вертам уличил Зену и прочих «королев джунглей» в склонении «тяжело дышащих подростков» к распутству и грабежу. Объявил Супермена садистом, упивающимся безнаказанностью, и фашистом, узурпирующим монополию на насилие. Чудо-женщину — адепткой садомазохистского бондажа и лесбиянкой. А Бэтмена и Робина — «лавандовой» парочкой, воплощающей «влажную мечту двух гомосексуалистов о жизни вдвоем».
Суд над комиксами увенчался административными мерами. Ассоциация продавцов комиксов сформулировала свой кодекс, схожий с цензурным кинокодексом Хейса. Он табуировал «недозволенные сексуальные отношения, жестокие любовные сцены и сексуальные ненормальности», а традиционные отношения предписывал венчать прославлением святости брака.
И формально этот кодекс оставался в силе до 1989 года. Запрет на госслужбу для гомосексуалов — до 1991-го и сменился либеральным, но лицемерным принципом: «промолчи, и тебя не спросят». Тогда же началась и реабилитация жертв политических черных списков, восстановление их имен в титрах старых фильмов. «Красным» повезло меньше всех: в отличие от геев, организованные и влиятельные левые исчезли в США как класс.
Гибель профессора Маттисена
Фрэнсис Отто Маттисен, 1947
Фото: Constantin Joffe / Conde Nast via Getty Images
Фрэнсис Отто Маттисен, 1947
Фото: Constantin Joffe / Conde Nast via Getty Images
Президент Союза преподавателей Гарварда, 48-летний Фрэнсис Отто Маттисен, автор классического труда «Американский Ренессанс. Искусство и экспрессия в век Эмерсона и Уитмена» (1941), выбросился с 13-го этажа бостонского отеля Manger 1 апреля 1950-го. Предсмертная записка гласила: «Я угнетен положением дел в мире. Я христианин и социалист. Я против любого порядка, который нарушает эти принципы». Профессор создал на пару с Орсоном Уэллсом комитет в защиту преследуемых профсоюзных и политических деятелей — и оказался объектом травли. Life назвал его «попутчиком коммунистов», студенты потребовали отстранить от руководства Либеральным клубом Гарварда, а ФБР пригрозил ославить как гея.
Роспуск Фотолиги
Анджела Каломирис, 1949
Фото: Roger Higgins/New York World Telegram Photograph Collection (Library of Congress)
Анджела Каломирис, 1949
Фото: Roger Higgins/New York World Telegram Photograph Collection (Library of Congress)
В легендарную Фотолигу Нью-Йорка, созданную в 1936-м, входил цвет мировой социальной фотографии — от Пола Стрэнда до Беренис Эббот. Могильщиком лиги стала назвавшая ее гнездом заговорщиков талантливая фотограф Анджела Каломирис (1916–1995), с 1942-го — секретный сотрудник ФБР, одобрившего ее вступление в компартию и возмещавшего ей партийные взносы. Из-под прикрытия она вышла в 1949-м, выступив свидетелем на процессе 11 лидеров нью-йоркского комитета компартии. На основании ее показаний Фотолига была объявлена подставной организацией компартии и вынужденно самораспустилась. Свое решение предать товарищей Каломирис объяснила достаточно абстрактно: желанием «быть героиней». Реальность была проще и печальнее. ФБР шантажировало Каломирис как лесбиянку, вынудило сдать несколько женщин-полицейских, включая ее подругу Йетту Кон, которых с позором изгнали со службы. После процесса Каломирис, брошенная ФБР, проклятая друзьями и подругами, укрылась в Массачусетсе, где открыла скромный пансион.
Показания Джерома Роббинса
Джером Роббинс, 1961
Фото: Shutterstock Premier / Fotodom
Джером Роббинс, 1961
Фото: Shutterstock Premier / Fotodom
Славу хореографа номер один Роббинсу (1918–1998), руководителю труппы «Нью-Йорк Сити балет», принес мюзикл «Увольнение в город». Он радикально реформировал Бродвей, совместив традиции классики, джаза, бурлеска и «социального балета» 1930-х. На допросе в Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности 5 мая 1953-го Роббинс признался, что три года состоял в компартии и назвал шесть однопартийцев — актеров, сценаристов и критиков,— чем обрек их на черные списки. Роббинс обессмертит себя мюзиклами «Вестсайдская история» (1957) и «Скрипач на крыше» (1964), а жертвы не держали на него зла. Великий комик Зеро Мостел на вопрос, согласен ли он работать с Роббинсом, ответил: «Мы, левые, не составляем черных списков». Он прекрасно знал, что Роббинса вынудили предать друзей, угрожая разоблачением его гомосексуальности.
«Школьные джунгли»
«Школьные джунгли». Режиссер Ричард Брукс, 1955
Фото: Metro-Goldwyn-Mayer (MGM)
«Школьные джунгли». Режиссер Ричард Брукс, 1955
Фото: Metro-Goldwyn-Mayer (MGM)
Фильм Ричарда Брукса по роману Ивана Хантера об учителе английского в бедном районе Нью-Йорка. Герой работает в школе, терроризируемой подонками, которые в числе прочего покушаются на его жизнь, и умудряется изменить положение дел к лучшему. После устроенного Хеддой Хоппер скандала (с. 12) посол США в Италии Клэр Бут Люс добилась — беспрецедентный случай — отзыва фильма с Венецианского фестиваля, поскольку он «вызовет одобрение и поддержку местных коммунистов». Журнал Time, издаваемый мужем Люс, отчеканил: фильм «гораздо больше, чем коммунистическая пропаганда, ответственен за отталкивающий образ США в сознании многих европейцев и азиатов».
Жертвы Confidential
Фото: ZUMA PRESS/Alamy/ТАСС
Фото: Alamy/ТАСС
Фото: Alamy/ТАСС
Фото: Alamy/ТАСС
Фото: Alamy/ТАСС
Фото: Alamy/ТАСС
Confidential обнародовал причины увольнения заместителя госсекретаря Самнера Уэллса: соратник Рузвельта заигрывал в поезде с двумя афроамериканскими проводниками. Вынес на публику гомосексуальность актера Рока Хадсона и певца и пианиста Либераче. «Почему хитом Либераче должна стать песня: "Без ума от мальчиков"» — эти слова были вынесены на первую полосу. Певицу и актрису Дороти Дендридж, звезду фильма «Кармен», слывшую первым афроамериканским секс-символом, обвинили в участии в оргии. В ее травле был явный расистский подтекст: Дендридж снялась во Франции в фильме эмигранта-коммуниста Джона Берри, где посмела целоваться с белым человеком.
В конце концов издатель Харрисон доигрался: его обвинили в «заговоре с целью распространения заведомой клеветы». Миллионные иски подали сразу несколько звезд, включая «эксгибициониста» Роберта Митчема, Морин О’Хару, якобы занимавшуюся сексом на балконе знаменитого лос-анджелесского Китайского театра, и Лизбет Скотт. Карьеру Скотт, звезды нуаров по сценариям — какое совпадение — голливудских коммунистов, Confidential подорвал. Разведав, что ее телефон был якобы в записной книжке женщины, задержанной полицией нравов в Голливуде, таблоид инкриминировал Скотт «внештатную работу» в сети лесбийской проституции. Заодно припомнил посещение в Париже кабаре Carroll’s, любимого «амазонками»: совладельцем клуба была бисексуальная антифашистка Марлен Дитрих — тоже мишень Confidential.
Суд длился с августа по октябрь 1957-го, спотыкаясь на каждом шагу. Нью-йоркская юстиция отказывалась выдать Харрисона юстиции калифорнийской. Скрываясь от приставов с повестками, 200 звезд, вызванных в суд, разлетелись из Голливуда кто куда. Таблоиду удалось откупиться от нескольких звезд, включая Либераче, и они отозвали иски.
Присяжные не смогли вынести вердикт. Но Харрисону пришлось поклясться, что он прекратит копаться в грязном белье. Вскоре он продал журнал, тиражи которого рухнули втрое.
История «Охоты на ведьм» в 20 главах и 20 фильмах
В октябре 2017 года исполняется 70 лет одному из самых отвратительных эпизодов холодной войны, ставшему матрицей послевоенных идеологических репрессий. В октябре 1947-го комиссия палаты представителей Конгресса по расследованию антиамериканистской деятельности приступила к слушаниям на тему «коммунистического проникновения в Голливуд»