На главную региона

Безотходное иконоборчество

В Русском музее открылась выставка Дэмиена Херста "От колыбели до могилы". Подготовленная для 25-й Международной биеннале графических искусств в Любляне, она демонстрируется во второй и последний раз. В России это не только первая выставка 38-летнего лидера движения YBA (Молодые британские художники), но и просто первая экспозиция столь актуального художника, "священного чудовища" современного искусства.
От Херста все ждут прославивших его коров и акул, аккуратно распиленных, погруженных в формальдегид. На худой конец — стеклянных витрин, заполненных аптечными колбами. Облом: представлен он лишь одной, вполне человеколюбивой, инсталляцией и множеством эскизов к менее гуманным проектам. Второй облом — отсутствие самого художника. "Запил", — с уважением говорят сотрудники музея об экстравагантном мэтре, гордящемся куриной костью, вставленной в пенис. Рачительный хозяин, Херст конвертирует в искусство любые отходы производства. Большинство работ — торопливые, непонятные без комментариев наброски к инсталляциям, подсчеты, а то и крохотные почеркушки из тех, что бессознательно чертят в блокноте во время нудного телефонного разговора. Восхитительнее всего "Эскизы к точечным картинам" — листки миллиметровки, на которых тушью проставлены едва заметные точки. Зато на большинстве этикеток гордо обозначено: "Частная коллекция". И названия тоже не хухры-мухры: "Астматик освобожденный" или "Изолированные элементы, плывущие в одном направлении ради понимания".
       Вместе с тем Херст — отнюдь не спекулянт от искусства. В его готовности торговать любым мусором чувствуется издевка над суетливым и бренным миром, своей бренности не сознающим. Несправедливо ославленный как садист и провокатор, он не просто моралист, но моралист толстовского толка, одержимый комплексом пророка, низвергающего ложные святыни. Самая интересная графика — эскизы инсталляций, препарирующих уже не животных, а христианскую мифологию: Херст, как и многие британские иконоборцы, получил строго католическое воспитание. И любит он художников, посвятивших себя описанной в Библии "борьбе с ангелом": Рембрандта, Жерико, Бэкона. Возможно, Херст — единственный по-настоящему религиозный художник современности.
       В следующем году не где-нибудь, а в богобоязненном Милане он выставит свою версию Голгофы: три распятые коровьи туши. И столь же парнокопытного "Святого Себастьяна", пронзенного стрелами и ножами. И самого "Иисуса" — чучело голубя, вылетающего из пустой клетки-витрины. По каким-то техническим причинам не удастся воплотить "Тайную вечерю", бьющие из стола фонтанчики вина-крови, на которых танцуют шарики от пинг-понга: у всех — белые, у "Иуды" — черный. Раньше, выставляя свои формальдегидные опыты, Херст лишал смерть органичности и окончательности: зритель невольно примерял себя на место несчастной акулы. Теперь Херст "проверяет на вшивость" основы европейской культуры.
       Давшая название выставке инсталляция проста, как мычание обезглавленной Херстом буренки, символизирующей Иоанна Крестителя. В стеклянном кубе соседствуют два стола, два пространства, на грани которых расколотые пополам стул, пиджак, чашка. Одно пространство — со стеклянной пепельницей, респектабельными газетами, телефоном, кожаным бумажником — символизирует то ли публичную жизнь, то ли энергичную молодость. Второе — с очками, забытыми на экземпляре таблоида Sun, вставной челюстью в стакане, надкусанным ломтиком хлеба — то ли частную жизнь, то ли старость. А разбросанные по полу игрушки — то ли безвозвратно ушедшее детство, то ли кружащиеся, улетая в бездну, души кукол божьих. Во всяком случае что-то сугубо "духовное" и печальное, хотя каждый из хабариков, лежащих в пепельнице, не только пронумерован автором, но и безусловно застрахован на круглую сумму.
       МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ
       

Картина дня

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...