Сиделец не устоял

Сегодня известному барду Александру Новикову исполняется 50 лет. К юбилею шансонье выпустил очередной альбом и дал праздничные концерты в ГЦКЗ «Россия», на которых побывал БОРИС СЕРГЕЕВ.

Легенды, которые хорошо смотрятся на газетной полосе, стали слагать вокруг имени Александра Новикова еще в те времена, когда слова «пиар» у нас никто не знал. Что и говорить, официальная биография юбиляра выглядит впечатляюще. Тут вам и отказ вступать в ВЛКСМ, и критика советского режима, и увлечение запрещенной рок-музыкой с последующим резким превращением в первого «тюремного барда», и посадка «за творчество» (официально — за изготовление и сбыт самодельной электромузыкальной аппаратуры), и «любовь и уважение заключенных России» за то, что в лагере работал наравне со всеми, отказавшись от участия в самодеятельности. Особенно выдающиеся моменты на юбилейных концертах озвучил нанятый по такому случаю конферансье, он напомнил и про то, как после освобождения в 90-е годы господин Новиков геройски боролся с попсой и коррупцией на телевидении.
От артиста столь непростой судьбы и крутого нрава стоило ожидать какого-то особого юбилейного концерта: с гостями из ГУИНа и друзьями из «Единой России», для уральского отделения которой он писал гимн, с поздравлениями от коллег по шансонному цеху, с прототипами персонажей песен в зале — в общем, с особым нервом. Но получилось банальное шоу в стиле славного ГЦКЗ — дорогое, безвкусное и скучное. Два длинных отделения, на сцене — три видеоэкрана и человек тридцать оркестрантов и хористов. Певец поет про детство — на экране чистое поле, про разлуку — железнодорожный вокзал, песня на стихи Есенина — в кадре березки. Исполняется «Екатеринблюз» — лидирует гитара, саунд «Извозчика» — аутентичный провинциальный кабак. В зале было на удивление мало зрителей, подходящих под канонический образ целевой аудитории «тюремного барда», и очень много женщин среднего возраста, явно пришедших на концерт после работы. Судя по тому, как активно они дарили певцу букеты, им нравилось. Не обошлось без лучшей, пожалуй, песни Новикова — «Школьный роман», которую некогда пела Наталья Штурм, героиня еще одного мифа о Новикове (говорили, что он выиграл ее в карты). Но даже разового примирения бывших влюбленных не случилось — песню пела никому не известная девочка лет десяти.
Рослый певец в белом костюме и туфлях и черной рубашке с расстегнутым воротом больше всего стремился быть таким, каким его хотели видеть. И в итоге артист, прославившийся прежде всего тем, что в отличие от большинства персонажей избранного им жанра действительно сидел и, похоже, действительно пострадал от советской власти, сделал шоу, абсолютно точно вписывающееся в музыкальные и визуальные каноны советской эстрады, да еще и проникнутое ностальгией по власти, которая его репрессировала. Юбилейного душевного стриптиза не произошло и не планировалось. Просчитываемая на десять шагов вперед ресторанная песня в исполнении мужчины с тяжелым взглядом в зале с мягкими креслами, ярким светом и съемкой для ТВ — это и есть настоящий русский easy listening.