Накануне очередного заседания рабочей группы по подготовке конституционных поправок ее сопредседатель, глава комитета Совета федерации по конституционному законодательству и государственному строительству Андрей Клишас объяснил корреспонденту “Ъ” Ангелине Галаниной, что никакой спешки с реформой Основного закона нет. Нету, по мнению господина Клишаса, и ничего сложного в схеме с общероссийским голосованием после подписания законопроекта о поправках главой государства. Сенатор не исключает, что срок приема поправок ко второму чтению президентского законопроекта может быть продлен.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
— На этой неделе комитет Госдумы по госстроительству и законодательству завершит прием поправок ко второму чтению законопроекта, внесенного 20-го и принятого в первом чтении 23 января. Скорость впечатляет. В чем смысл спешки?
— От объявления до принятия предыдущих поправок к Конституции РФ прошло примерно полтора месяца. (Последняя поправка дала президенту право назначать сенаторов числом до 10% от корпуса представителей регионов в СФ. Законопроект внесли 7 марта 2014 года, 23 мая его приняла Госдума, 28 мая — СФ, 9 июля было объявлено об одобрении поправки заксобраниями 85 регионов РФ, 21 июля закон был подписан президентом. Президентские поправки о полномочиях главы государства в отношении прокуратуры и об объединении Верховного и Высшего арбитражного судов были внесены 7 октября 2013 года, одобрены обеими палатами в 20-х числах ноября, получили поддержку региональных заксобраний 5 февраля 2014 года. О поправках в части продления срока полномочий президента и Госдумы Дмитрий Медведев сообщил в послании Федеральному собранию 5 ноября 2008 года, 11 ноября законопроект был внесен в Госдуму, 31 декабря 2008 года вступил в силу.— “Ъ”). Статус Конституционного совета Франции был изменен за 30 дней. Где у нас спешка? Идет планомерная работа. После послания президента федеральному собранию (15 января 2020 года.— “Ъ”) прошло три полные недели. К тому же Дума продлила прием поправок до 14 февраля, и я не исключаю, что он и дальше может быть продлен. Президент полагает, что весь процесс займет три—три с половиной месяца. Если мы в эти сроки уложимся, к майским праздникам, то это чуть ли не две трети весенней сессии парламента получается. Этого времени вполне достаточно для обсуждения конституционных поправок.
— То есть, возможно, общероссийское голосование по поправкам к Конституции пройдет не в апреле, как предполагалось, а позже?
— Это станет понятно после определения даты второго чтения законопроекта. Когда будем сводить итоговый текст и поймем, к какой дате успеваем подготовить документы для организации всенародного голосования. Его дата будет определена разрабатываемым сейчас законом, мы ее вставим в текст непосредственно перед вторым чтением. Думаю, что до конца февраля рабочей группе наверняка придется работать. Мы и к президенту должны обратиться с этим, и у совета Госдумы спросить, какие у них планы. Поправок ведь очень много, и объективно нагрузка на комитет Павла Крашенинникова (комитет Госдумы по госстроительству и законодательству.— “Ъ”) сейчас очень большая. Кроме массива поправок, которые на рабочей группе обсуждаются, он разбирает предложения, которые поступают от субъектов законодательной инициативы. Пока процесс идет по нарастающей. Думаю, он еще займет какое-то время.
— Голосование состоится до подписания закона президентом или все-таки после?
— После. Его порядок будет прописан в положениях, которые будут описывать всю процедуру общероссийского голосования. Там как раз будет содержаться все, что необходимо сделать в последующем в зависимости от результатов голосования. Если они будут положительными, то президент затем издаст специальный акт, которым будут включены поправки в текст Конституции, за которые проголосовали люди, и подпишет его уже после голосования. Вот такая конструкция. Она простая, ничего здесь нет сложного. То, что вокруг этого пытаются устроить какую-то интригу или плести конспирологию,— это абсолютно глупости и отвлечение общественного мнения от действительно серьезных вопросов, которые обсуждает рабочая группа. Мы последовательно будем проводить политику, направленную на создание дополнительных механизмов народовластия, которые позволяют непосредственно гражданам принимать участие в принятии важнейших государственных решений. Общероссийское голосование — это один из таких новых институтов. Он требует проработки.
— Кстати, до сих пор не назначен организатор голосования. Кто будет заниматься этим, Центральная избирательная комиссия?
— Конечно. А кто еще в состоянии провести в стране общероссийское голосование?
— Если оно будет проводиться, как заявлялось, по аналогии с президентскими выборами 2018 года, то уместно вспомнить, что старт избирательной кампании был дан за три месяца…
— Это будет урегулировано законом в его окончательной редакции. Не нужно забегать вперед. Сейчас еще обсуждаются поправки. Но отмечу, что в высокой степени готовности статьи, которые определяют весь порядок общероссийского голосования, всю процедуру, связанную с вступлением в силу поправок к Конституции в зависимости от результатов этого голосования. Безусловно, ЦИК будет иметь самое непосредственное отношение к обеспечению этого голосования, его проведению.
— В каком формате пройдет голосование — традиционном, с бюллетенями, урнами, КОИБами? Или возможны эксперименты?
— Мы сейчас как раз находимся на стадии принятия решения о возможности проведения электронного голосования. Обсуждаем, где его можно проводить, может ли решение о форме проведения плебисцита быть отдано на усмотрение местных властей. Некоторые регионы готовы к такому голосованию, а где-то это объективно сложно провести, в районах Крайнего Севера, например, нет устойчивого интернета. Однако в целом это будет классическое голосование, базово мы закладываем модель, которая была на президентских выборах. Обязательно с широким общественным наблюдением, потому что доверие к этому голосованию — один из важнейших критериев, который мы должны обеспечить.
— Планируете ли пригласить международных наблюдателей?
— Определим по ходу. Не вижу для этого препятствий. Если захотят какие-то международные наблюдатели принять участие, то, думаю, можно будет вопрос решить положительно. Обсудим с ЦИКом, это скорее организационный момент.
— Понятно ли уже, какими будут формулировки в бюллетене? Гражданам предложат голосовать за пакет поправок или за каждую в отдельности?
— Голосование будет по всему тексту поправок комплексно. Будет предложен закон именно о принятии поправок на голосовании. Разъяснения, комментарии — это то, что должен обеспечить Центризбирком. Члены обеих палат парламента будут принимать в этом самое активное участие. Мы не знаем, все ли политические партии в итоге поддержат этот проект по изменениям Конституции, но первое чтение позволяет говорить о том, что все парламентские фракции в целом идею внесения поправок поддерживают. Надеюсь, что так и будет, тем более что парламент приобретает дополнительные полномочия, странно было бы не поддержать такие инициативы.
— Еще ведь надо, чтобы две трети региональных парламентов одобрили законопроект о поправке.
— Пока мы имеем только положительные комментарии от коллег, которые возвращаются из регионов и рассказывают, как прошли их встречи с гражданами. Отношение в целом положительное. И вы видите, по данным ВЦИОМа, даже по таким вопросам, казалось бы, на которые люди могут меньше обращать внимания,— функционирование органов госвласти или перераспределение полномочий, даже по этим вопросам там больше 60% поддержка.
— Проводятся ли социологические исследования, чтобы уже на этапе написания законопроекта понять, чего хотят россияне?
— Сами ничего не проводим, но социологические службы эту работу ведут. Знаю, что людей объединяет внимание к социальному блоку. Также они считают правильной фиксацию положений, связанных с индексацией, потому что это показывает, что государство и общество достигают определенного уровня развития. Многие положения, в частности гарантии социальных прав, могут быть теперь зафиксированы не в специальном законодательстве, которое парламент может менять в любое время и от года в год, а именно в Конституции, акте более высокого уровня, имеющем специальный порядок принятия и изменения. Люди это поддержат. Вокруг социального блока есть большая консолидация. Все политические силы говорят, что это правильно. Как мы видим, граждане еще поддерживают перераспределение полномочий между органами госвласти. Это хорошо, но надо детально пояснить, как это будет работать, и еще раз посмотреть на реакцию общества.
— Стоит ли, на ваш взгляд, сейчас приступать к изменению преамбулы к Конституции РФ?
— Авторы Конституции 1993 года нам ничего не сообщили по поводу того, можно или нет менять преамбулу. В тексте этого нет, ни в какой главе, никакая статья нам об этом ничего не говорит. Соответственно, я считаю, что, поскольку преамбула не носит нормативного характера, это такой более идеологический вопрос, некое послание общества миру. Преамбула должна отражать настроение людей, которые сейчас принимают вот в этой редакции те статьи, которые будут изменены. Юридических препятствий для изменения преамбулы я не вижу, теоретически и этот вопрос можно вынести на голосование. Но это отдельный вопрос, который пока не стоит на повестке дня. Дискуссия, которая идет вокруг включения туда упоминания Бога, понятий традиционной семьи или вопросов, связанных с важностью исторической памяти и преемственности поколений,— все эти вопросы для общества сейчас важны. Они не декларативны. Мы видим, что происходит во многих странах: пересматривают историю, пытаются переложить на Советский Союз ответственность за начало Второй мировой войны, так можно дойти до любой дикости. Люди это воспринимают болезненно, считают, что это вопросы актуальные, которые могут быть отражены в том числе и в Конституции. Дискуссия здесь очень полезна, но в то же время преамбула — это та часть, которая обязательно должна быть консенсусной. То есть если мы понимаем, что в обществе есть высокая степень консолидации по поводу того, что там должно быть, тогда можно ее править. Если обсуждение покажет, что существуют полярные точки зрения и нам никак не удается объединить людей вокруг новой версии, то преамбулу лучше вообще не трогать, оставить так, как есть.
— Как предложенные поправки, по-вашему, меняют систему разделения властей в Конституции? Какая ветвь власти — основной «бенефициар» поправок?
— Система разделения властей никак не страдает. Какой она была, такой и будет. У нас президентская республика, но новые поправки предполагают усиление двух центров — Федерального собрания и Конституционного суда.
— Усиление не всегда очевидно: например, Совет федерации в режиме консультаций будет участвовать в назначении силовых министров, но утратит прерогативу назначать генпрокурора. У вас нет ощущения некоторого снижения «субъектности» Совфеда?
— Это никак не повлияет на субъектность, потому что ничего принципиально не поменяется. Мы обсуждали это с Валентиной Ивановной (Матвиенко.— “Ъ”) и согласны с тем, что вместо назначения генпрокурора получаем возможность участия в консультациях по назначению региональных прокуроров, генерального прокурора и его заместителей. Это очень важная компетенция для палаты регионов. К тому же если у нас централизованная единая система прокуратуры, то общим должен быть и порядок назначения на высшие прокурорские должности. Кандидатам надо будет приходить на заседание профильного комитета в Совфед, затем вопрос будет выноситься на пленарное заседание. Раньше президент консультировался с региональными парламентами и губернаторами. Такая модель ставила в зависимость прокурора от местных элит, региональных парламентов и руководителей субъектов.
— Президент предложил наделить Думу правом утверждения министров, в том числе председателя правительства. По действующей Конституции глава государства назначает премьер-министра с согласия Думы, в назначении других министров парламент не участвует. Разница между дачей согласия и утверждением пока не разъяснена. Это стилистическая или сущностная правка?
— Это большой шаг президента в сторону парламента. Не помню, чтобы Госдума возразила против каких-либо кандидатур министров при обсуждении их с председателем правительства. Хотя у нее такая возможность была, но она ни разу ею не воспользовалась. Одной из принципиальных тем поправок является то, что органы власти должны быть более открытыми и более подотчетными гражданам. И президент передает часть своих полномочий депутатам — как представителям, избранным народом: «Давайте я с вами буду вместе принимать это решение, если вы утвердите, я не смогу не назначить». Здесь президент много передает полномочий парламенту. Надеюсь, парламент сможет этими полномочиями воспользоваться.
— Уже понятно, как будут прописаны полномочия Госсовета?
— Госсовет сейчас действует как некий консультативный орган. Перевод на уровень Конституции сделает его роль принципиально иной, повысит ее с точки зрения реализации национальных проектов. Сейчас правительство является по ним конечным оператором, но ответственность за реализацию и финансирование разделена между федеральным и региональными бюджетами, реальной возможности у регионов влиять на правительство нет. Госсовет может и должен стать объективным арбитром и основным куратором реализации крупнейших национальных программ. Поэтому это будет конституционный орган в рамках полномочий президента. Надеюсь, очень значимый.
— Не получится ли так, что потом в законе о Госсовете, который последует после утверждения новой редакции Конституции, будут формулировки, с которыми люди не согласятся, но голосование уже прошло?
— Полномочия Госсовета не будут прописаны в Конституции, но какими бы они ни стали, Госсовет никак не может отобрать полномочия ни у Совфеда, ни у Думы, ни у президента, ни у правительства. Ему останутся те функции, которые будут определены законом, но он не сможет вторгаться в компетенцию других конституционных органов власти. Конспирологией вам пудрят мозги, а вы на это ведетесь.
— Какая поправка стала для вас самой неожиданной, может быть удивила или даже рассмешила?
— Есть, например, предложение включить профессиональные стандарты в текст Конституции. Ну, нет (смеется). Они не то чтобы плохие, просто должны содержаться в отраслевом законодательстве. Мы объясним, что есть поправки, которые можно включить в Конституцию, но есть и те, которые нельзя по определению. Нельзя, например, при всем желании, включить туда утверждение, что Россия является великой. Такие поправки просто не вносят в конституционный текст, величие страны определяется не поправкой, а качеством жизни людей. Надеюсь, поправки к Конституции будут способствовать росту качества жизни каждого человека.
