Первый кассационный суд отказал военнослужащим советской вертолетной эскадрильи в статусе ликвидаторов последствий чернобыльской катастрофы. В 1986 году в часть, где служили истцы, был доставлен вертолет Ми-6, который до этого две недели совершал полеты над взорвавшимся реактором. Военнослужащие получили приказ дезактивировать технику и, выполняя задание, получили серьезные дозы облучения. Однако Минобороны до сих пор отказывается признать их пострадавшими, указывая, что дезактивация проходила за пределами официальной зоны отчуждения. Суды поддержали Минобороны, теперь бывшие советские военнослужащие намерены обратиться в ЕСПЧ.
Фото: Виталий Аньков / РИА Новости
Фото: Виталий Аньков / РИА Новости
Военный пенсионер Анатолий Иванов и шестеро его бывших подчиненных проходили службу в войсковой части №21854 — вертолетной эскадрилье, базировавшейся в Воронеже. 27 апреля 1986 года эскадрилья по приказу командования направила в Припять два вертолета Ми-6 для авиаразведки и участия в ликвидации катастрофы. Оба борта находились в районе Чернобыльской АЭС вплоть до 10 мая, совершив более 20 вылетов. В частности, вертолеты неоднократно пролетали над открытым реактором, сбрасывая туда реагенты.
Позже обе машины вернулись в Воронеж. Анатолий Иванов, который был замкомандира части, утверждает, что радиационный фон от вертолетов превышал норму в тысячи раз. «Первый фонил порядка 800–900 миллирентген, второй — 1,2–1,5 тыс. миллирентген. Через десять минут около вертолетов начинало першить в горле,— рассказал он “Ъ”.— В то время у нас были дозиметры, которые показывали только гамма-излучение. Альфа и бета были еще больше».
После первичной обработки один вертолет решили списать и отправить в могильник, а другой приказали восстановить.
В июне 1987 года в части была создана специальная команда, занимавшаяся дезактивацией вплоть до января 1990-го. К дезактивации были привлечены 52 человека, они освобождались от других работ и получали двойной оклад.
Несмотря на все их усилия, снизить радиационный фон не удалось. «Какие только средства мы ни применяли, даже серную кислоту,— не действовало ничего. Мы меняли и редукторы, и двигатели, но через некоторое время фон опять поднимался до прежнего уровня,— рассказал Анатолий Иванов.— Я запросил помощь в Академии химзащиты, там ответили, что опыта работы с летательными аппаратами у них нет, зато есть с танками: необходимо снять 40–50 мм брони. А у Ми-6 толщина обшивки всего 5 мм».
Через два с половиной года было принято решение отправить в могильник и второй вертолет. Согласно карточкам учета доз радиоактивного облучения, члены команды получили от 20 до 130 рентген. Сам господин Иванов получил 78 рентген.
В 1991 году был принят ФЗ №1244–1 «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС», который гарантирует меры соцподдержки военнослужащим, «привлеченным для выполнения работ, связанных с ликвидацией последствий чернобыльской катастрофы в пределах зоны отчуждения, включая летно-подъемный, инженерно-технический составы гражданской авиации, независимо от места дислокации и выполнявшихся работ». После расформирования эскадрильи 17 членов дезактивационной команды перешли на службу в авиацию внутренних войск МВД России. По словам Анатолия Иванова, в 1998 году они были признаны участниками ликвидации последствий катастрофы. Однако военнослужащим, оставшимся в ведении Минобороны, добиться статуса ликвидаторов так и не удалось.
«Я начал обращаться в военную прокуратуру еще в 2000-х годах, на что мне устно поясняли, что мы не находились в зоне отчуждения — в пределах 30 км от Чернобыльской АЭС. Однако если внимательно почитать закон, там сказано, что неважно, где именно проводились работы по ликвидации последствий»,— уверен военный пенсионер. По его словам, препирания с надзорным органом и Министерством обороны по поводу данной формулировки тянулись почти десять лет. В 2014 году 12 человек направили в комиссию Западного военного округа документы на получение статуса ликвидаторов, однако присвоено оно было только одному. Бумаги остальных, как утверждает господин Иванов, «затерялись».
К 2019 году, когда бывшие дезактиваторы решили подать на ведомство в суд, в живых осталось лишь семеро.
«Онкология, инфаркты, инсульты,— говорит Анатолий Иванов.— Все это последствия облучения. Сам я получил первый инфаркт уже в 34 года, потом был еще один и два инсульта. Но государство в упор не хочет нас видеть». Он уверен, что власти просто не хотят тратиться на выплаты: «В ликвидации чернобыльской катастрофы принимало участие более 300 вертолетов, все они потом дезактивировались по месту базирования. Представляете, сколько нужно денег на таких, как мы?»
Иск господина Иванова и его бывших подчиненных оставили без удовлетворения уже три инстанции — Центральный райсуд Воронежа, Воронежский областной суд, а 5 февраля им отказал и Первый кассационный суд общей юрисдикции. Все они пришли к выводу, что на дезактиваторов не распространяется действие ФЗ №1244–1, поскольку они не выполняли работ в 30-километровой зоне. На суде представитель Минобороны пояснял, что ведомство не оспаривает факт проведения работ по дезактивации вертолета. Тем не менее министерство не находит оснований для признания бывших военнослужащих ликвидаторами, поскольку они не находились в зоне отчуждения. Истцы намерены обжаловать данное решение в Верховном суде, а в случае неудачи — в ЕСПЧ.
