Безумный Нед
Ксения Рождественская о «Подлинной истории банды Келли» Джастина Курзеля
В прокат выходит очередной байопик Неда Келли, австралийского Робин Гуда, убийцы и революционера, которого когда-то уже успели сыграть Мик Джаггер и Хит Леджер, а теперь — Джордж Маккей. Но австралийского режиссера Джастина Курзеля интересует не реальная история и даже не национальный миф, а его деконструкция, которая превращает историческую драму в настоящую оду безумию
Фото: Вольга
Фото: Вольга
Фото: Вольга
Фото: Вольга
Фото: Вольга
Фото: Вольга
Фото: Вольга
«Подлинная история банды Келли» открывается предуведомлением: ничего похожего на подлинную историю банды Келли вы не увидите. Действительно, этот фильм — байопик Неда Келли в той же мере, в какой «Апокалипсис сегодня» Копполы — байопик полковника Курца.
Австралийский ирландец бушрейнджер Нед Келли — легендарный «благородный разбойник», промышлявший в 1870-е годы в Австралии. Был бородат, буен, грабил банки, боролся с полицейским произволом, на дело ходил в железных доспехах. Считался символом борьбы за независимость от английских колонизаторов. Идеальный герой: и злодей, и хороший сын, и убийца, и революционер, жил быстро, умер молодым. Его повесили. Жизнь Неда Келли так увлекательна, что из нее можно сделать историческую костюмную драму, боевик, мюзикл — что угодно. Первый фильм о нем и его банде был снят Чарльзом Тейтом еще в 1906 году — его «История банды Келли» считается первой полнометражной картиной в истории кино. В 1970-м роль Келли сыграл Мик Джаггер (неудачный музыкальный байопик «Нед Келли» Тони Ричардсона), в 2003 — Хит Леджер (историческая драма Грегора Джордана «Нед Келли»), и каждый раз получалось аккуратное и скучное кино. Как будто Нед Келли слишком неоднозначен для боевика и одновременно слишком брутален для романтики. Слишком бандит, слишком убийца.
Австралиец Джастин Курзель превращает историю бандита конца XIX века в историю безбородого рок-анархиста, проклятого поэта, Железного Дровосека, медленно сползающего в безумие. Трехчастная композиция — «Мальчик», «Мужчина», «Монитор» — рассказывает о трех этапах взросления Неда Келли. Как он учился убивать (в роли учителя – грязный, грузный и неотразимый Расселл Кроу). Как он записывал свою жизнь — доморощенная поэзия, неуклюжая исповедь, рок-баллада. Как он нашел единомышленников (в роли младшего брата Келли — Эрл Кейв, сын Ника Кейва) и все потерял.
Историю жизни он пишет для своей дочери. Вообще мир Неда Келли — это мир матриархата. Нед всем обязан матери (Эсси Дэвис) — своим воспитанием, своей неуемностью и даже своей смертью. Мужчины в этом мире одеваются в женские платья, чтобы напугать врагов. Но несправедливость тут не щадит ни мужчин, ни женщин: власть унижает всех одинаково. Джастин Курзель доводит до предела фантазию австралийца Питера Кэри, получившего за постмодернистскую историческую драму «Подлинная история шайки Келли» своего второго «Букера». Кэри, а за ним и Курзель отметают Келли — маскулинного героя. Их бандит — андрогин, призрак, окровавленный гений места. Британский актер Джордж Маккей, только что пробежавший весь «1917» Сэма Мендеса, играет тут в полную силу. Часть фильма он полуобнажен, часть — одет в черное кружевное платье, взгляд — как у бешеной белки, фигура — как у жидкого терминатора, харизма — как у всех, кто обречен на смерть.
«Подлинную историю» пронизывает свойственная австралийскому кино атмосфера загадки, которую не надо разгадывать,— как в «Пикнике у Висячей скалы» Питера Уира или «Предложении» Джона Хиллкоута по сценарию Ника Кейва. Австралийским критикам, к слову, фильм не понравился — пустая игрушка, надругательство над образом Неда Келли, неудачный ирландский акцент у Маккея. Но для чужака, ничего не знающего о Келли, «Подлинная история» — никакое не надругательство, а песнь во славу.
Курзель, снявший мрачнейший триллер «Снежный город» (2010), бешеную версию «Макбета» (2015), где Макбет-Фассбендер страдал от посттравматического расстройства, и бессмысленную киноверсию игры «Кредо убийцы» (2016), прекрасно себя чувствует в темных водах безумия. Когда маленький Нед, весь перемазанный кровью, тащит гигантскую коровью ногу, чтобы накормить свою семью, когда взрослый Нед в черном кружеве сидит за рукописью, когда проигравший Нед сквозь прорезь в железном шлеме смотрит на пожар, как до того смотрел на стробоскоп выстрелов,— слышна поступь не истории, а ночного кошмара. «Миф всегда выгоднее реальности»,— говорит Келли, и Курзель, отринув реальность, сначала выстраивает миф, чтобы затем обрушить и его. Его не интересуют красивые ограбления и героические битвы, а только инопланетные австралийские пейзажи, жестяные сараи, испещренные граффити, и разъяренные мужики в разноцветных платьях. И это, надо сказать, не смешно, не эротично и не странно — это очень страшно. Не зря девиз героев фильма — «На самом деле людей пугает непонятное, а не ружья и клинки».
Австралийцы до сих пор не могут решить, кем был Нед Келли: бандитом или героем. Безумцем,— утверждает Курзель. Безумие — воевать с системой. Безумие — восставать против колонизаторов. Глупость — бросать вызов полиции. Надо терпеть копов, купающихся в своей вседозволенности, надо смириться со своим бесправием, с тем, что, по словам Келли, «мы всего лишь украденные люди на украденной земле». Безумие — требовать справедливости.
«Подлинная история банды Келли» — настоящая ода безумию.
В прокате с 27 февраля
