Идлиб готовят к операции

Военная операция в сирийском Идлибе — это лишь «вопрос времени», заявил президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. По его словам, к наступлению турецких войск все готово. Эмоциональное обещание президента «заплатить любую цену» прозвучало на следующий день после завершения очередного раунда российско-турецких переговоров по Идлибу, которые, по словам господина Эрдогана, «пока не принесли желаемых результатов». В Кремле начало военной операции Турции против сирийской армии назвали худшим из возможных сценариев.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Хотя диалог продолжается, в переговорном процессе мы, к сожалению, находимся далеко от тех результатов, которые бы нас устраивали. Мы завершили все приготовления и начнем наступать внезапно — как это делали в предыдущих операциях. Скажу более открыто: операция в Идлибе — это вопрос времени. Мы не оставим Идлиб (сирийскому.— “Ъ”) режиму»,— заявил президент Турции. По его словам, Анкара «решительно настроена заплатить любую цену, чтобы обеспечить безопасность как Идлиба, так и Турции». Слова господина Эрдогана прозвучали на следующий день после очередного безрезультатного раунда российско-турецких переговоров по Идлибу, состоявшегося в Москве. До этого провалились консультации в Анкаре. Все это отметил в своем выступлении президент Эрдоган, добавив: согласия не удается добиться и «на местах», то есть между российскими и турецкими военными в Сирии.

«Давайте не будем исходить из худших сценариев»,— предложил журналистам пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков, отвечая на вопрос, как Россия будет реагировать, если Турция начнет военную операцию против сирийской армии.

По его словам, Москва намерена продолжать диалог с «турецкими коллегами» на самых разных уровнях с тем, «чтобы не позволить ситуации в Идлибе развиваться по пути дальнейшего нагнетания».

При этом господин Песков отметил, что конкретных планов о телефонном разговоре президентов РФ и Турции Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана пока нет. Ранее турецкая сторона заявляла: понадобится ли личная встреча президентов, станет ясно по результатам переговоров в Москве. Но по всей видимости, говорить двум лидерам пока не о чем. Россия не торопится отвечать на ультиматум Турции и способствовать возвращению сирийской армии на позиции, которые были до ее наступления вглубь зоны деэскалации. В Москве на всех уровнях подчеркивают, что действия сирийской армии в Идлибе оправданны, так как она борется против террористических группировок, а это находится в русле сочинских договоренностей между Турцией и Россией. Впрочем, как выяснилось, трактовки заключенных соглашений у сторон расходятся.

Представители как Москвы, так и Анкары решили разъяснить суть двусторонних соглашений по ситуации в Сирии. «Судя по освещению происходящего в Идлибе, можно подумать, что никто не помнит, о чем договаривались еще в сентябре 2018 — октябре 2019 года»,— посетовал глава МИД РФ Сергей Лавров по итогам переговоров со своим иорданским коллегой Айманом Хусейном Абдаллой ас-Сафади. Российский министр вышел к прессе в тот момент, когда слова президента Эрдогана о неизбежной военной операции в Идлибе разошлись по мировым СМИ. Судя по всему, новость успел увидеть и Сергей Лавров: он буквально изменился в лице, пока слушал вступительные слова иорданского министра, одновременно просматривая свой телефон. И первый же вопрос, который прозвучал на пресс-конференции, касался именно заявлений президента Турции. Все буквально замерли, ожидая острого ответа Сергея Лаврова. Но вместо этого он решил подробно разъяснить журналистам суть сочинских договоренностей между Москвой и Анкарой. «Судя по истеричным комментариям некоторых западных представителей, можно составить впечатление, что в свое время по Идлибу Россия и Турция договорились просто заморозить там ситуацию, не трогать террористов и разрешить им делать, что они хотят, обстреливая все подряд из так называемой зоны деэскалации. Это не так. Никто никогда не обещал террористам, что их не тронут в идлибской зоне. Почитайте договоренности президента России и президента Турции, и все встанет на свои места»,— сказал он, подчеркнув: ключевой договоренностью по Идлибу было размежевание вооруженной оппозиции, которая сотрудничает с Турцией, с террористами.

Отметим, впрочем, что почитать сочинские договоренности, по крайней мере от 2018 года, журналисты не могут. Их никогда официально не публиковали. А Меморандум о взаимопонимании между Российской Федерацией и Турецкой Республикой от 22 октября 2019 года вообще не касается Идлиба. Поэтому остается полагаться на трактовки документов Москвой и Анкарой.

От Сергея Лаврова решил не отставать и турецкий министр обороны Хулуси Акар. «Турция может применять военные меры для сохранения режима перемирия в сирийском Идлибе согласно пятому пункту астанинских соглашений»,— заявил он. Какой конкретно документ и от какого года имеется в виду, глава Минобороны не уточнил. Известно два документа от 2017 года, когда зарождался «астанинский процесс». Возможно, речь о принятом в мае Меморандуме о создании зон деэскалации. В его пятом пункте идет речь об обязательствах РФ, Турции и Ирана «принять все необходимые меры для обеспечения выполнения противоборствующими сторонами режима прекращения боевых действий», но также говорится и о необходимых мерах для продолжения борьбы с террористическими группировками в Сирии. На это и опирается Москва, обвиняя Анкару в том, что она ничего не сделала для прекращения нападений террористов на мирных граждан и российскую авиабазу Хмеймим.

Впрочем, главный на сегодняшний день спор России и Турции сводится к тому, останутся ли турецкие наблюдательные пункты на территории, ныне подконтрольной Дамаску. По словам Хулуси Акара, Турция никуда не уйдет.

А вот в Москве считают, что Анкаре придется признать новую реальность,— на это намекнул Сергей Лавров.

Пока Анкара и Москва спорят, сирийская армия продолжает наступление в Идлибе, зона деэскалации стремительно сужается с каждым днем. «Воевать за Идлиб уже поздно. Если у Эрдогана была такая задача, то приготовления длились бы не несколько дней, а несколько месяцев. Воздушное пространство закрыто для турецкой авиации. Как показывает опыт турецких военных операций на севере Сирии, воздушный компонент имеет критическое значение»,— сказал “Ъ” эксперт Российского совета по международным делам Тимур Ахметов. По его мнению, Турция вряд ли готова нарушать международное право и воевать с другим государством—членом ООН, да еще и арабским. «Турция реализует концепцию принудительной дипломатии, демонстрирует военную силу, при этом главная цель — улучшить свои переговорные позиции и дипломатический вес»,— отметил эксперт.

«Зачастую Эрдоган долго готовит почву для военных операций своими заявлениями, а потом, как он сегодня и заявил, внезапно наступает»,— сказал в беседе с “Ъ” российский эксперт по современной политике Турции Яшар Ниязбаев. С другой стороны, отметил он, резкие заявления турецкого президента могут преследовать цель «припугнуть противника», чтобы тот отказался от планов идти дальше, а в действительности Турция воевать не собирается. «Вопрос, кому Эрдоган демонстрирует свою решительность? Москве, чтобы она не помогала Дамаску окончательно взять Идлиб под свой контроль, или Западу, чтобы заручиться его поддержкой и вытеснить сирийские силы за пределы 12 турецких наблюдательных пунктов? — заявил он, добавив: — В Турции уже обсуждают возможную поддержку со стороны США или даже всего блока НАТО».

За российско-турецкими дебатами напряженно следят в ООН. Одни, как спецпосланник генсека ООН по Сирии Гейр Педерсен, с надеждой, что Москва и Анкара найдут способ урегулирования конфликта в Идлибе. Другие, в частности США, открыто занимают сторону Турции, надеясь на разрыв ее союза с Россией. На заседании Совбеза ООН по Сирии постпред США Келли Крафт заявила о неэффективности «астанинского процесса» и предложила установить в Идлибе режим прекращения огня под контролем ООН. Представитель РФ при ООН Василий Небензя, в свою очередь, решил дать «рекомендации западным коллегам», призвав их перестать защищать сирийских боевиков.

Марианна Беленькая, Кирилл Кривошеев