Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) признал отказ судьи Октябрьского районного суда Санкт-Петербурга Тимофею Кунгурову на свидания и разговоры по телефону с женой и дочерьми из следственного изолятора (СИЗО) нарушением двух статей Конвенции по правам человека. ЕСПЧ увидел в этом не только нарушение права на уважение семейной жизни, но и невозможность обеспечения гарантии эффективного средства правовой защиты, поскольку письмо судьи, в отличие от постановления следователя, в России обжалованию не подлежит. Эксперты говорят, что теперь жаловаться на подобные непроцессуальные документы можно будет сразу в Страсбург.
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
В октябре 2016 года депутата муниципального образования «Гавань» от «Единой России» Тимофея Кунгурова приговорили к полутора годам лишения свободы за покушение на мошенничество. Суд установил, что Кунгуров предложил генеральному директору ООО «Артстрой+» повлиять на отмену решения службы судебных приставов о приостановке стройки на объекте компании и попросил за это 500 тыс. рублей. Внимание к его приговору привлекло уголовное дело против бывшего секретаря Октябрьского районного суда Санкт-Петербурга Александра Эйвазова. Его преследование началось после увольнения из Октябрьского райсуда, где он за два месяца работы успел написать более 80 жалоб на судью Ирину Керро в Верховный суд РФ, Квалификационную коллегию судей, прокуратуру, Следственный комитет России и МВД. В основном Александр Эйвазов жаловался на нарушение норм трудового законодательства и кодекса судейской этики, на то, как судья Керро обращалась с ним и некоторыми подсудимыми, а также на отдельные нарушения в судебных процессах. В частности, Александра Эйвазова обвиняли в том, что он намеренно не поставил свою подпись на одном из документов по делу Кунгурова, желая отмены приговора и наказания для Ирины Керро.
Между тем на судью в ЕСПЧ пожаловался и сам Тимофей Кунгуров. После вынесения приговора его поместили в СИЗО «Кресты», откуда он в декабре 2016 года направил заявление с просьбой разрешить ему свидания и телефонные разговоры с женой и двумя детьми. В письме осужденный отметил, что его девятилетняя дочь очень переживает из-за его отсутствия и даже убедила себя, что он умер. Несмотря на такие доводы, Тимофей Кунгуров получил от судьи Ирины Керро отказ. Она обосновала его тем, что жена осужденного проходила по делу свидетелем, а приговор на тот момент не вступил в законную силу. В случае с детьми судья сослалась на федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых», в котором свиданий с несовершеннолетними просто не предусмотрено. О телефонных разговорах в письме судьи не сказано вовсе.
ЕСПЧ увидел в этом нарушение ст. 8 и ст. 13 Конвенции о правах человека, которые гарантируют права на уважение семейной жизни и эффективные средства правовой защиты. Юрист фонда «Общественный вердикт» Эрнест Мезак отмечает, что в этом деле речь идет об отказе в свиданиях не со стороны следствия, а со стороны суда. «Предыдущие постановления ЕСПЧ касались постановлений следствия, их можно было обжаловать по ст. 125 Уголовно-процессуального кодекса. В случае с решением судьи такой процедуры в российском законодательстве нет»,— говорит юрист. Именно системным дефектом и отсутствием механизма обжалования решения судьи об отказе в свиданиях Эрнест Мезак объясняет их несогласие с двумя односторонними декларациями правительства, в которых Россия соглашалась с нарушением двух статей конвенции и предлагала выплатить Тимофею Кунгурову €5 тыс. Почти такую же сумму — €5250 — осужденному в итоге присудил ЕСПЧ. Адвокат и член комиссии по защите прав человека при Адвокатской палате Санкт-Петербурга Ольга Цейтлина напоминает, что в подобных случаях первостепенна не столько компенсация, сколько изменение общей ситуации: «Важно, чтобы власти решали системные проблемы нарушений прав человека, а не просто платили деньги. Иначе это выглядит как налог на пытки и беззаконие».
В решении указывается, что ЕСПЧ выявил пробелы в российском законодательстве еще десять лет назад, однако никаких действий по их устранению все еще не предпринимается. «Норма, регулирующая предоставление свиданий подследственным и осужденным, очень расплывчата и не устанавливает критериев отказа. Она настолько абстрактна и широка, что не защищает от властного произвола. Теперь любой заключенный в России, получивший отказ судьи в свидании или разговоре, сможет написать жалобу сразу в ЕСПЧ»,— говорит Эрнест Мезак.
По словам адвоката Ольги Цейтлиной, такими решениями ЕСПЧ в очередной раз напоминает, что цель наказания — это исправление, а свидания с родственниками напрямую связаны с социализацией и возвратом к нормальной жизни на свободе. «Близкие родственники довольно часто проходят свидетелями по делу, и в этом решении ЕСПЧ указал, что одной такой мотивации недостаточно, необходимы веские основания, особенно после вынесения приговора»,— заключает юрист.