Выставочный проект «Тату», подготовленный совместно с парижским Музеем на набережной Бранли им. Жака Ширака, откроется в ГМИИ им. А.С. Пушкина 3 марта. «Огонек» выяснил, какие всемирно известные мастера привезут свои работы в Москву и почему татуировка становится языком современного искусства.
Среди экспонатов выставки в ГМИИ (здесь и ниже) — портрет члена криминальной банды мара (Сальвадор). Тату — это посвящение
Фото: © Isabel Munoz, 2020
Роспись по силикону
Тату-дизайн на силиконовой копии мужского торса. Филип Лё, Швейцария, 2013 год
Фото: Filip Leu
Столько тысячелетий всемирной истории искусства залы первого этажа Галереи искусства стран Европы и Америки, пожалуй, не вмещали еще никогда. С гравюр смотрят разрисованные татуировками полинезийские туземцы, какими их увидели русские мореплаватели конца XVIII века, а неподалеку японская татуировка немыслимых цветов распускается на мраморной спине обнаженной Венеры, специально созданной к выставке современным итальянским скульптором Фабио Виале. И все это в окружении рук, ног и торсов, изготовленных из силикона и украшенных работами таких знаменитых татуировщиков, как Хенк Шиффмахер, Гай Атчисон, Алекс Бинни, Доктор Лакра, Тин-Тин, Хориёси III, Лео Сулуэта и других.
Как татуировки стали индустрией
— Эти модели настолько точно повторяют структуру кожи человека вплоть до пор и вен, что выглядят немного пугающе,— поделилась впечатлениями с «Огоньком» куратор выставки Варвара Шкерменёва.— Дело в том, что эти модели созданы специально для таких экспозиций: поскольку татуировщики работают только с кожей человека, то и слепки сняты с реальных людей.Чтобы встроить татуировку в контекст разговора о сущности прекрасного и ответить на вопрос, действительно ли роспись по телу — искусство, кураторы подобрали в качестве «визуальной рифмы» для силиконовых слепков произведения искусства из коллекции Пушкинского музея. В конце концов, сам проект задуман вовсе не как статичная выставка, а как зеркало культуры той страны, в которую его привозят.
Татуированный житель Маркизских островов, Океания. XIX век
Фото: The Musee du quai Branly – Jacques Chirac, Paris
— К нам выставка «Тату» приезжает с острова Тайвань, где к «костяку» экспозиции добавилась часть, посвященная татуировке местных племен,— объяснила «Огоньку» куратор выставки Александра Савенкова.— Но эти произведения до нас не доехали. Мы к нашей выставке привлекли Кунсткамеру, Эрмитаж, Исторический музей, и, само собой, в коллекции нашего музея оказались вещи, связанные с татуировкой. Например, это шедевр нашей египетской коллекции — ложечка в виде плывущей девушки с цветком лотоса. На ее поясницу и плечи нанесены узоры, в которых долго видели и украшения, и нательные росписи… Но недавно французские археологи нашли татуировки на женских мумиях, по времени совпадающих с нашей ложечкой. Благодаря этой выставке мы представим наши экспонаты в новом контексте, в который их раньше и не пытались встроить.
Тату — язык культуры
В этой маске (Новая Зеландия, XIX век) зашифрована спираль кору — нераскрывшегося листа папоротника. Нанося узор как тату, маори считали его символом новой жизни
Фото: The Musee du quai Branly – Jacques Chirac, Paris
Каждая страна, в которой побывал проект «Тату», «пересочиняет» его на свой манер, рассказывая о татуировке на языке собственной культуры. У русской татуировки криминальное прошлое. Именно слава воровской татуировки сформировала отношение к самой идее нательной росписи как к чему-то маргинальному и опасному, подчеркивают кураторы. Фотографии Сергея Васильева, в 1970–1990-х годах посещавшего места заключения, напомнят о разнообразии визуального словаря тюремной татуировки.
— Невероятно сложную иконографию выработали люди, находящиеся в местах лишения свободы,— рассказывает «Огоньку» Александра Савенкова.— С художественной точки зрения эти татуировки, наверное, не очень-то хороши, ведь инструментарий был соответствующий: расплавленный сапог и какая-нибудь там раскаленная скрепка, но содержательно это невероятно сложные структуры, в которые интересно вникнуть.
Японские актеры в XIX веке наносили тату на кожу как на холст — для дополнительной выразительности
Фото: The Musee du quai Branly – Jacques Chirac, Paris
Современность представлена работами Александра Грима и Дмитрия Бабахина. Хотя первый из них работает в собственном готично-рыцарском стиле с примесью ар-нуво, а второй — в технике полинезийской татуировки, оба являются абсолютно интернациональными мастерами. Чтобы собственными глазами увидеть национальные татуировки народов России, придется отправиться в путешествие. Так и поступил Дмитрий Бабахин, снарядив настоящую экспедицию на Чукотку — именно там сегодня всего четыре человека сохраняют традицию женской лицевой татуировки, возраст которой измеряется тысячелетиями.
— Им уже под 90 лет. Дмитрий сфотографировал представительниц этой традиции, взял у них интервью и таким образом зафиксировал явление, которое скорее всего уйдет с этими женщинами навсегда. Эти снимки появятся на нашей выставке,— добавила куратор.
Эта ширма — каталог татуировщика. Северная Африка и Ближний Восток. XIX век
Фото: The Musee du quai Branly – Jacques Chirac, Paris
О других приметах исчезнувших и возрождающихся культур, следы которых и по сей день можно различить в татуировках, расскажут сами тату-мастера в рамках образовательной программы. Если повезет, конечно.
— Ведь между ними настоящие клановые войны бывают! — подчеркивает Савенкова.— Мы, например, долго придумывали, как собрать всех татуировщиков, представляющих такие разные школы и культуры, за одним круглым столом. Ведь они — настоящие художники и очень строго судят работы своих коллег.