навстречу выборам
Сегодня — последний день изготовления избирательных бюллетеней для выборов депутатов Госдумы. Вчера журналистов впервые в истории выборов пустили в святая святых — в Московскую типографию Гознака, где в атмосфере страшной секретности печатают эти заветные бумажки.
Гознак — режимный объект. Типография знаменита, конечно, тем, что там печатают деньги. Отсюда — электронные замки, таблички "Посторонним вход запрещен", списки допуска, камеры слежения. Работают только проверенные кадры и по много лет. Может быть, поэтому время здесь остановилось: доска почета знакомит с "Нашими передовиками", объявления профсоюза предлагают путевки для детей, указатели-стрелки приглашают "в убежище" на случай непредвиденных ситуаций. Журналистов сразу же предупредили — никакой самодеятельности. Служба безопасности, перекрыв боковые лестницы, сопроводила нас в зал-накопитель, чтобы ввести в курс дела перед посещением цехов.
Предваряя зрелище, член Центризбиркома Людмила Демьянченко рассказала, как важно, чтобы избирательный бюллетень был защищен от подделок: ведь "доверие к нему повышает доверие к выборам в целом". Госпожа Демьянченко напомнила, что новые законы "Об основных гарантиях избирательных прав и праве на референдум граждан РФ", "О выборах депутатов Госдумы" ужесточили требования к защите бюллетеня. Сначала изготавливают специальную краску, тендер на изготовление которой выиграла Торжокская фабрика красок, и бумагу определенной толщины. А уже потом в восьми типографиях в разных городах страны с помощью суперкраски на бумагу наносятся защитные сетка и микротекст, после чего печатают сам текст бюллетеня.
При этом осталось неясным, зачем такие сложности, поскольку член ЦИКа не смогла вспомнить ни одного случая, когда бюллетени подделывались. Правда, она утверждала, что бюллетени и не крадут. Хотя, например, 1 октября этого года неустановленные злоумышленники забрались в груженный бюллетенями "КамАЗ", который направлялся в избирком Иркутской области из типографии Новосибирска с единственным охранником на борту, который заметил безобразие только по прибытии в Иркутск. Генпрокуратура, которая занялась этим делом, решила, что воры нацеливались вовсе не на избирательные бумаги, а на перевозимые вместе с бюллетенями автомобильные шины. Так что за пределами режимных объектов бюллетени ждут большие испытания.
— Рассчитываем на вашу сознательность. Продукцию руками не трогать, телефоны отключить, от своей группы не отходить, говорить только с уполномоченными! — строго напутствовал представителей СМИ начальник службы безопасности Валентин Сафенков.— Рабочий класс устал, работают в три смены.
Журналистов повели по лестницам и коридорам, а сотрудники ЦИКа вместе с гендиректором объединения Аркадием Трачуком направились в другую сторону.
— Вы будете смотреть, как бюллетени печатают, а мы — как деньги,— пошутила госпожа Демьянченко.
Член ЦИКа вообще много шутила. Например, сказала, что процесс печатания бюллетеней совершенно прозрачен: могут прийти журналисты, представители партий, члены избиркомов с совещательным голосом, не говоря уже о членах избиркомов с голосом решающим.
— Что вы! — замахал руками директор Московской типографии Гознака Владислав Трофимов.— Никого не было. Вы первые, сколько себя помню. Мы же режимный объект! Скорей бы и вы ушли.
В первом же цехе появление журналистов, теле- и фотокамер наделало переполох. Рабочие ужасно обрадовались такому вниманию, ничего подобного у них никогда не было. Несмотря на предупреждения, они побросали работу и замерли около машин, чем-то напоминающих грили, в которых на улицах Москвы жарят кур.
Я подошла к одному из печатников:
— Сложно бюллетени печатать? Столько защитных знаков...
— Да нет, какие там знаки. Вот ценные бумаги печатать сложнее,— откликнулся собеседник, назвавшийся Александром.— Сейчас такие технологии. Доллары подделывают.
— А вынести можно?
— Ну, можно. Обыскать, правда, могут, если не понравишься.
— А вы сколько бюллетеней напечатаете?
— Да сколько скажут, столько и напечатаем, это там наверху считают.
К слову, срок сдачи всех изготовленных бюллетеней по закону одинаков для всей страны. Такая единовременность помогает контролировать их общее количество. Оно не должно превышать 112,3 млн бюллетеней по федеральному округу и столько же — по одномандатным, плюс 3% запасных. Неучтенные бюллетени — страшная вещь, они могут изменить исход голосования.
По данным Ъ, типография не успевает выполнить заказ, хотя рабочие трудятся сверхурочно и не отдыхали на 7 Ноября. Получается, работу придется продолжить и за рамками сроков. Один из сотрудников Гознака, сопровождающий журналистов, признается мне: "В пятницу все, что успели напечатать, сдадим. Но потом все равно придется что-то потихоньку допечатывать".
В другом цехе за решетками длинная машина протягивает через свое нутро рулоны с еще не разрезанными бюллетенями. В настенной памятке на профессиональном сленге перечислены типы брака: "Марашки, невернота на крючки, несовмещение лица с оборотом". Бракованные бюллетени должны по описи сдаваться в кладовую, потом — уничтожаться. Таких примерно 3%. Работающим с вредными растворителями и красками инструкция предписывает пользоваться респираторами и резиновыми перчатками.
— Здоровье губим для страны! — смеется печатник Алексей.— Вот, пока печатал, изучил бюллетень. Голосую за Лужкова!
Вообще, рабочие на Гознаке политически подкованы. Один из них долго отнекивался, говорил, что никого из кандидатов не знает, потому что живет в Мытищах. Но потом, когда я предположила, что он поддерживает КПРФ или ЛДПР, покосился на директора типографии и по-солдатски отчеканил:
— Мы — за "Единство"!
В третьем цехе работают одни женщины, вручную перебирая и упаковывая бюллетени. Замначальника цеха Мария Широкина рассказывает:
— Обрезка с четырех сторон, выборочный контроль, обандероливание, продувка, счет, упаковка. Увидим их, уже когда пойдем голосовать.
Со стола на стол женщины перетягивают бумажные кипы по 1 тыс. бюллетеней в каждой. На каждый избирательный участок должно поступить по 5 тонн таких упаковок.
Внезапно возникает конфликт. Контролер замечает неплотно прижатую бумагу на упаковках, кидает их обратно и кричит на работниц, чтобы не отвлекались на журналистов.
— Да ладно тебе! Люди по 20 лет работают! Хоть с бюллетенями этими пусть в телевизоре покажут,— осаживают ее.
ИРИНА Ъ-НАГОРНЫХ