Тихий американец

В Библиотеке имени А. Блока открылась выставка Эдди Оппа, заведующего фотослужбой издательского дома "КоммерсантЪ". За репортаж о штурме Белого дома в октябре 1993 года господин Опп был удостоен самой престижной мировой фотопремии World Press Photo.

Последние сто с лишним лет лучшие представители американской культуры от Генри Джеймса до Гора Видала выбирают Европу. К этому племени апатридов принадлежит и Эдди Опп, безошибочно находящий именно те время и место, где интереснее всего жить и работать. Работавший со школьных лет фоторепортером провинциальной газеты, он уехал сначала во Францию, в город красной черепицы Тулузу, где учился играть на классической гитаре, потом в Скандинавию, где сделал успешную карьеру в сфере компьютерного обеспечения, а в 1990 году поступил в МГУ изучать русский язык. И не ошибся: в 1990-х годах жить было безусловно интереснее всего в России.
       Пожалуй, именно Эдди Опп в черном московском октябре 1993 года первым сформулировал в своих работах эстетику постмодернистской гражданской войны. Исповедуя ту же фотоверу, что и великий фронтовой репортер Роберт Капа, объяснявший жестокую достоверность своих снимков тем, что он просто "подошел на шаг ближе, чем остальные фотографы", Эдди Опп создал галлюциногенный образ расползающейся по безразлично-любопытному городу смерти. Потертый горожанин наблюдает за пылающими баррикадами, примостившись на пустом деревянном ящике, депутаты взирают через огромное окно на погружающуюся — в том числе и "их молитвами" — в хаос Москву. И — безусловный шедевр — монументальные чистильщики "Альфы", снятые снизу, демонстрируют пылающему парламенту руки. Жест примирения одновременно читается и как угроза: дескать, мы вас голыми руками, если что, порвем.
       Репортажные портреты Эдди Оппа станут для будущих историков, режиссеров, писателей ключами, отмычками к пониманию России 1990-х годов. Забудутся официальные фотки Солженицына — останется "Исаич" господина Оппа, пророк, исступленный и давно уже не замечающий обступивших его алчных манипуляторов. Забудется Иосиф Кобзон, поющий в Кремле в День милиции, — останется его искаженное лицо на похоронах Отари Квантришвили. Весьма возможно, что забудется и Мстислав Ростропович образца августа 1991 года, с автоматом в руках, — останется Ростропович Эдди Оппа, прихвативший в репетиционном азарте смычок зубами. Генерал Коржаков, выглядывающий из приоткрытой на заднем плане, за спиной президента, двери. Никита Михалков, потирающий руки за спиной будущего мятежника, генерала Руцкого.
       Может быть, главное достоинство работ господина Оппа — то, чего в них нет. А нет в них, даже если он фотографирует клинику абортов, интернат для умственно отсталых детей или непонятно как выживающую родную деревню Михаила Горбачева, никакой "чернухи", никакого желания продать лакомый образ вымирающей России. С профессиональной точки зрения он прав. Плохие фотографы продают сложившийся в массовом сознании образ мира, хорошие — его создают.
       МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ