На Третьей сцене МХАТа имени Горького выступил театр «черноеНЕБОбелое», один из самых радикальных пластических коллективов России с самой богатой фестивальной историей. Выпавший из российского контекста примерно десятилетие назад, он неожиданно вернулся со спектаклем «М означает Магритт». Среди двух дюжин зрителей его посмотрела Татьяна Кузнецова.
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Явление на сцене «доронинского» МХАТа (пусть и малой — Третьей) театра «черноеНЕБОбелое», одного из лидеров отечественного пластического радикализма рубежа тысячелетий,— явная попытка директора Эдуарда Боякова заручиться вниманием и расположением молодежной аудитории. Попытка слишком робкая: за исключением творческой встречи с основателем «черногоНЕБАбелого» Дмитрием Арюпиным, усилий по возвращению в актуальный контекст полузабытой труппы предпринято не было; не было даже программок, из-за чего за точность данных о спектакле корреспондент “Ъ” поручиться не может. А потому не стоит удивляться, что в зале не набралось и трех десятков зрителей.
Между тем труппа с неудобным названием — явление международное: фестивальный завсегдатай, лауреат множества премий и призов, дважды награжденная эдинбургским Fringe First, желанная гостья всеядного open-air в Гластонбери, на котором и представила свой «М означает Магритт». Дмитрий Арюпин создал свой театр еще в 1988 году: вероятно, как раз тогда он и поймал свою жар-птицу — невероятно одаренную актрису-мима Марчеллу Солтан, без которой его проект был бы просто невозможен. Муза и главная актриса всех девяти спектаклей, созданных Арюпиным, обладает не только мощной харизмой, но и уникальным бескостным телом, способным к нечеловеческим, неправдоподобным трансформациям. Ее пластический язык принципиально невоспроизводим — таких физических данных, возможностей и умений нет ни у кого. А потому только эта актриса может воплощать инфернальные фантазмы мужа-постановщика (он же сценарист, светодизайнер, автор саундтреков, художник по костюмам, директор, инженер-технолог), склонного к философствованию на темы мироздания, конца света, бренности жизни, иных миров и прочих высших материй.
Нельзя сказать, что своего пророка отечество не заметило: в начале тысячелетия арюпинские спектакли не раз были номинантами «Золотой маски». Ошеломление их макабрической красотой и запредельными телесными трансформациями актрисы Солтан заставило причислить эти, в сущности, пантомимные шоу с интеллектуальной претензией к разряду «новаций», а саму труппу окрестить «театром иллюзии». Однако к середине 2000-х «черноеНЕБОбелое» исчезло из поля зрения — то ли утратило магию новизны, то ли по причине своей международной активности. И теперешнее выступление труппы на сцене МХАТа оказалось сродни явлению старого доброго привидения.
«М означает Магритт», поставленный в 2009 году, сделан по привычным лекалам. От Магритта в нем узнаваемые внешние символы — безлицые фигуры в плащах и котелках, трубка, трости, птичьи клетки. От Арюпина — начинка и суть: навязчиво долбящий бит саундтрека, номерной принцип композиции, зловещее, сине-фиолетово-красное, мигающее освещение и кабарешный блестящий падающий занавес: разделяя эпизоды, он закрывает центральную исполинскую клетку, давая возможность Марчелле Солтан переодеться в очередного персонажа. По своему обыкновению, к спектаклю Дмитрий Арюпин написал туманное пояснение, где толкует о Мультиверсе — альтернативной вселенной, о Яхве и хасидах, о времени-пространстве и нашем мире, уставшем «от потерявшей всякий вкус жвачки обыденности, годной лишь для минимальной ориентации в пространстве и воспроизводства нового поколения человеческих дроидов».
Однако все эти вселенские категории и образы не разглядеть в спектакле. Марчелла Солтан, чья телесная невероятность за прошедшие годы превратилась в нормальную гибкость, но чья актерская харизма осталась неподвластной времени, исполняет за 60 минут пять пантомимных номеров, меняя маски, костюмы, пластику и аксессуары. Среди ее персонажей человек в магриттовском котелке, но отчего-то в длинноносой черной маске Доктора из комедии дель арте, плотоядно охаживающий манекенный торс в бюстье; и сменившая его в эротическом дуэте с манекеном некая золотолицая «женщина-кошка», и задрапированная в ткань грациозная женщина-статуя, и еще один «магриттовский» тип, дымящий сигарой, и карнавальная венецианская дама в пышном платье. Поставлены номера вполне банально, в них есть повторы, предсказуемость композиции, тоскливая статичность, и ни следа былых иллюзий. Артисты-ассистенты — два актера МХАТа и Ксения Арюпина, одетые магриттовскими обывателями,— семенят мелкими шажками, замирая сбоку на стульях во время номеров Марчеллы, и годятся лишь на то, чтобы дать ей время переодеться.
Похоже, все былое новаторство театра «черноеНЕБОбелое» обеспечивал не режиссер, а его единственная неповторимая актриса, и теперь жизнь этого театрального организма зависит только от ее физических возможностей. Такое уже бывало в истории танцевального театра: искусство Айседоры Дункан погибло вместе с ней, даром что породило тысячи эпигонов. Как бы то ни было, свое место в путаной космогонии современного российского танца «черноеНЕБОбелое» себе обеспечило. Еще двадцать лет назад.