Саудовская удавка

Профессор факультета мировой политики МГУ Григорий Косач о причинах ужесточения нефтяной политики Эр-Рияда

Распад соглашения ОПЕК+ и последовавшее за ним жесткое российско-саудовское противостояние на мировом рынке нефти стало дополнительным штрихом, иллюстрирующим нынешнюю саудовскую политику.

Проводимый королевством после 2015 года курс оставил в прошлом «мягкую дипломатию», опиравшуюся на финансовые возможности и отказывавшуюся от прямого участия в региональных конфликтах. После восхождения на трон нынешнего монарха Сальмана бен Абдель Азиза Аль Сауда этот курс, по определению саудовских экспертов, «ужесточался, обретая решительность и силу», необходимую для защиты собственных интересов.

Источник его трансформации — перемены в окружающем Саудовскую Аравию геополитическом пространстве, вызванные событиями «арабской весны», расширением зоны иранского влияния (квалифицируемое как «иранская экспансия») и, наконец, проявившим себя в эпоху правления президента США Барака Обамы «провал» (как это подчеркивали в Эр-Рияде) ориентации на Вашингтон в качестве гаранта безопасности.

Впрочем, вопрос не сводился лишь к этим обстоятельствам, при всей их важности. Ужесточение саудовской политики стало возможным в немалой степени и благодаря смене поколений на вершине саудовского политического истеблишмента.

Что толкнуло наследного принца Саудовской Аравии на аресты в королевской семье

Приходящее к власти поколение, воплощаемое нынешним наследным принцем Мухаммедом бен Сальманом, амбициозно и далеко от представлений и традиций поведения своих предшественников. Оно не только устремлено к обретению всей полноты власти, но и стремительно достигает этой цели — саудовский кронпринц осуществляет руководство всеми сферами жизни королевства и, в первую очередь, единолично распоряжается возможностями его силовых структур, не оставляя каких-либо возможностей для разрозненной и разношерстной саудовской оппозиции. Любые, даже потенциальные попытки оспорить его власть немедленно пресекаются, а тех, кто осмелится повысить голос, ждет мощный упреждающий удар.

Наследный принц тем не менее — кумир молодого образованного поколения, которому обещана перестройка страны по образцу Дубая. Его поддержка стала неоспоримым фактом саудовской действительности, когда он, осуществляя в ходе «антикоррупционной» кампании 2017 года «чистку» политического поля, как и после убийства журналиста Джамаля Хашокджи, создавал ориентированную на себя самого вертикаль власти, нанося удары и по недовольным им членам королевской семьи, и по корпусу религиозных законоучителей.

Более того, Мухаммед бен Сальман, перестраивающий свою страну и заявляющий о стремлении положить конец «иранской экспансии»,— образец для подражания сторонников перемен в арабском мире. Кроме того, он приемлем для Израиля и Соединенных Штатов эпохи президента Дональда Трампа.

Саудовский наследный принц может, не опасаясь сколько-либо серьезных последствий для своей репутации, вступить в противостояние с Россией, не обращая внимания на, казалось бы, уже завязанные им дружеские отношения с российскими официальными лицами, понимая, что своими действиями сможет получить дополнительную поддержку и внутри страны, и на международной арене.

Вместе с тем, начавшееся российско-саудовское противостояние — двусторонне. И сразу же встает серьезный вопрос: а способна ли российская сторона преодолеть нынешние разногласия и каким образом?

В течение всего времени после 1991 года, когда были восстановлены российско-саудовские дипломатические связи, отношения между Москвой и Эр-Риядом никогда не были стабильно и поступательно развивающимися, постоянно переживая взлеты и падения под влиянием многих привходящих факторов (как внутрироссийских, так и ближневосточных).

Как наследный принц ОАЭ показал себя президенту России

Разумеется, периоды охлаждений и последующих потеплений характеризовали и отношения Эр-Рияда с его ближайшим союзником — Соединенными Штатами. Достаточно сослаться лишь на примеры из эпохи президентства Трампа, когда Вашингтон признал Иерусалим столицей Израиля или предложил едва ли удовлетворяющую Саудовскую Аравию «сделку века».

Однако даже после резкой критики этих двух (и не только этих) шагов главы американского государства в Эр-Рияде, где в прошлом месяце подчеркнуто гостеприимно принимали госсекретаря США Майка Помпео, не ставился вопрос о введении антиамериканских санкций, либо о ликвидации американского военного присутствия на саудовской территории. Саудовско-американские связи слишком укоренены и многообразны, охватывая не только сферу военных и экономических отношений, но и культуры, образования и общественных контактов.

Имеют ли российско-саудовские отношения идентичную основу? Увы, но в лучшем случае в этих отношениях только начинается создание такой основы. Казалось бы, Москва и Эр-Рияд располагают сегодня немалым числом подписанных документов, имеющих отношение к развитию связей в области экономики, атомной энергетики, космоса, военно-технических контактов, культуры и образования. Но более или менее пристальный взгляд на эти документы немедленно обнаружит, что это скорее протоколы о намерениях, а не полноценные договоры. Российско-саудовские отношения все еще строятся, и этот процесс пока бесконечно далек от своего завершения.

Более того, нынешняя саудовская жесткость в отношении России в случае ответных попыток Москвы пойти по пути обострения с Эр-Риядом неизбежно обнажит неизжитые политические разногласия по Ирану, Сирии и Ливии. Опасность расхождения в этом случае станет еще более очевидной.