Солистка Мариинского театра Дарья Павленко дебютировала в лондонском Королевском балете в главной партии балета "Баядерка" (версия Наталии Макаровой). Ее партнером был итальянец Роберто Болле — guest principal Королевского балета. После дебюта The Financial Times разразилась восторженной статьей. Сама же Павленко тотчас уехала в Америку, чтобы присоединиться к гастролирующей там труппе Мариинского театра. Из Бостона ДАРЬЯ ПАВЛЕНКО дала интервью корреспонденту Ъ ЮЛИИ ЯКОВЛЕВОЙ.
— Как вас пригласили в Royal Ballet?
— Как вас пригласили в Royal Ballet?
— Как вас пригласили в Royal Ballet?
— Все произошло достаточно заурядно. Меня вызвал в кабинет наш директор Вазиев и сообщил, что только что получил факс от директрисы лондонского Королевского балета Моники Мейсон. Дарси Басселл ушла в декрет, и Королевскому балету нужна была балерина для "Баядерки". Вазиев спросил: "Хочешь?" Естественно, я ответила, что хочу.
— Как вас приняли в Королевском балете?
— Шикарно! Директриса Моника Мейсон была сама английская любезность, сразу дала мне номер своего мобильника и предложила звонить в любое время суток.
— Звонили?
— Слава богу, не было надобности. Макарова меня просто очаровала. В первый раз я встретилась с ней на банкете по поводу открытия цикла "Баядерок". Она беспрерывно пила шампанское и рассказывала мне, что в Лондоне не хотят танцевать так, как она хочет. Когда я назвала ее "Наталия Романовна", она расхохоталась и попросила называть ее "Наташа"... Представляете, в моем-то возрасте называть ее по имени — мне было стремно! В конце нашего разговора она сказала: "Танцуй как хочешь, я уверена, что все будет замечательно..."
— Тем не менее финал "Танца со змеей" вы танцевали в версии Макаровой, отличающейся от того, что делают в Петербурге?
— К сожалению, да. Но я даже не просила Макарову разрешить танцевать мне "Змею" так, как ее танцуют в Питере, потому что знала: даже если она и разрешит, все упрется в банальную проблему — у оркестра Ковент-Гардена нет нот спектакля Мариинского театра... Почему-то по моему приезду Макарова все время пыталась кормить меня шоколадными конфетами, говоря, что это даст мне силы. А я терпеть их не могу. На следующий день она принесла мне мешок фруктов — их я съела с помощью соседок по гримерной Марианеллы Нуньес и Роберты Маркес...
— Они не пытались подсунуть вам битое стекло в пуанты? Ведь они — ваши соперницы: обе танцуют Никию в Королевском балете.
— Может, и пытались, но следов стекла я не нашла. А обнаружила огромное желание помочь, даже когда этого было не нужно, а чаще всего не нужно... Вообще все в Королевском балете проявляли участие или делали вид, что проявляют. Во всяком случае, на лицах всегда сияли ослепительные улыбки.
— Вы капризничали?
— Как бы да... Например, я настояла на том, что "Танец со змеей" во втором акте буду танцевать в костюме, который привезла из Петербурга. А когда на меня нацепили костюм Дарси Басселл из картины "Тени", я сказала: "Я в этом не выйду!" Многие лондонские балерины уродуют себя: пачка у них сидит почему-то не на бедрах, как должно быть, а на талии. Соответственно, талия исчезает. Конечно, ноги кажутся от этого чуть длиннее, зато верх начинает напоминать телевизор. Кстати, с костюмами Макарова меня поддержала. Она была в полном восторге, когда я начала громко ругаться с костюмерами Ковент-Гардена. Она уже перестала с ними бороться.
— Как репетировалось с Макаровой?
— Я думала, будет тяжелее. Она меня не видела в мариинской "Баядерке", а ведь я должна была станцевать ее версию. Мы репетировали с ней всего два раза. Я боялась, что она начнет все переделывать, а до спектакля оставалось всего три дня. Но как только она вошла в репетиционный зал, я сразу поняла, что все будет нормально.
— Что сложнее, танцевать в Лондоне в составе Мариинского театра или танцевать в Лондоне с лондонским Королевским балетом?
— Психологически сложнее с Королевским балетом. В кулисах стоит вся труппа — от последней девочки из кордебалета до секретарши из офиса — и смотрит на тебя. А рядом никого: ни педагога, с которым у тебя почти родственные отношения, ни партнера, говорящего с тобой на одном языке, а это дико важно, потому что танцующая балерина автоматически выражает эмоции, например досаду от сорванного элемента, на родном языке, как рожающая Кэт из "Семнадцати мгновений весны". Понятно, хочется, чтобы в этот момент партнер понимал русское слово... Роберто Болле как партнер — суперпрофессионал. Но мне не хватило ответной страсти, что ли...
— У истории с вашим лондонским дебютом будет продолжение? Собираетесь там еще танцевать?
— Официального предложения пока не было, но, по слухам, они хотят, чтобы я в марте станцевала "Спящую" в макаровской же версии... Собираетесь спросить, хочу ли перейти в Лондон? Нет, потому что, какие бы проблемы ни мучили Мариинский балет, сегодня он — лучший. Я в этом убедилась. А танцевать в Лондоне я готова всегда. Лондон я обожаю! Это единственный город, в котором мне так же комфортно, как в Питере.