Свидания заключенных с родными в СИЗО и колониях «приостановлены до особого распоряжения». Об этом сегодня сообщила Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) России, уточнив, что мера призвана не допустить распространения коронавируса в изоляторах и тюрьмах, где содержится более полумиллиона человек. Опрошенные “Ъ” адвокаты, члены общественных наблюдательных комиссий и фонда «Русь сидящая» сомневаются в эффективности запрета, но соглашаются с его необходимостью. Правозащитники в случае распространения вирусной инфекции призывают «как можно скорее разгрузить СИЗО и колонии»: переводить всех, кого позволяет закон, под домашний арест или выпускать по УДО.
Фото: Андрей Луковский, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Андрей Луковский, Коммерсантъ / купить фото
ФСИН России с сегодняшнего дня вводит запрет на свидания с родственниками людей, содержащихся в колониях и СИЗО. Ограничение основано на распоряжении главного санитарного врача ФСИН Артема Галкина от 16 марта о предотвращении угрозы распространения коронавируса (COVID-19) и будет действовать до «особого распоряжения». Речь, согласно официальному сообщению ФСИН, идет как о длительных, так и о краткосрочных встречах.
«Также категорически запрещен допуск посетителей и сотрудников с повышенной температурой,— говорится в официальном сообщении ФСИН.— Организуется (в изоляторах и тюрьмах.— “Ъ”) комплекс других санитарно-противоэпидемических мероприятий».
Родственников осужденных и обвиняемых просят отнестись с пониманием, а начальников СИЗО и колоний в случае обнаружения у заключенного симптомов коронавируса — обеспечить госпитализацию.
Согласно статистике ФСИН, на 1 февраля 2020 года общее число заключенных в колониях и СИЗО составляло 519 тыс. человек. Во вторник стало известно, что часть изоляторов Санкт-Петербурга, а также одна из колоний в Липецкой области уже ввели запрет на свидания заключенных с родственниками. По мнению главы комиссии Совета по правам человека (СПЧ) по содействию общественным наблюдательным комиссиям (ОНК) Андрея Бабушкина, ограничение «необходимо», так как «большинство заключенных — люди с ослабленным иммунитетом».
«Не исключаю, что оно продлится минимум месяц»,— сказал “Ъ” господин Бабушкин.
Запрет на свидания могут не снять и в мае, считает другой член президентского совета, Игорь Каляпин, возглавляющий комитет против пыток: «Связываю это с общей эпидемиологической обстановкой в России. Беспокоит другое: сейчас несколько тысяч родственников едут к заключенным на свидания, которые не состоятся из-за карантина. Может получиться так, что вопрос о свиданиях с родными будет произвольно решаться дежурным помощником руководителя колонии, в том числе за деньги. Этот вопрос в том числе следует поднять на площадке СПЧ».
Адвокат Максим Пашков, представляющий фигурантку дела о «Новом величии» Марию Дубовик, рассказал, что запрет на свидания с родными не касается адвокатской деятельности: «В противном случае это нарушило бы право осужденного на защиту». По словам Ольги Кривонос, адвоката фигуранта запрещенной в РФ «Сети» Юлия Бояршинова, ограничения в дальнейшем вряд ли будут ужесточаться: «Сроки для проведения следственных действий ограниченны, а сами эти мероприятия невозможны без присутствия адвокатов. В настоящий момент у меня большие сомнения, что карантин будет ужесточен и распространится на органы следствия или защитников».
Членам общественных наблюдательных комиссий, которые контролируют условия содержания в изоляторах и колониях, теперь придется следить и за соблюдением санитарных норм.
Юрист фонда «Русь сидящая» Анна Клименко отмечает, что фонд уже несколько дней получает информацию о введении запретов на свидания в российских тюрьмах, но при этом «речь не идет о дополнительной санитарной уборке помещений или проветривании камер».
«Норма по ограничению встреч адекватна сегодняшней обстановке, но в СИЗО общение на свидании происходит через стекло, угроза распространения вирусов гораздо ниже,— рассказала госпожа Клименко.— Но именно в СИЗО очень высокая посещаемость, значит, в случае распространения вирусной инфекции на зоны эпидемия пойдет именно из изоляторов. Это, в свою очередь, означает, что СИЗО нужно разгружать, и как можно скорее: всех, кого позволяет закон, переводить под домашний арест. В колониях тех, кого можно отпускать по УДО, отпускать». Ранее Анна Клименко сообщала “Ъ”, что в местах заключения в России содержится порядка 20 тыс. человек, которые подлежат актировке — подтверждению у них неизлечимых болезней в последних стадиях. По словам госпожи Клименко, этих людей следует актировать и как можно скорее — «до возможного начала эпидемии в местах лишения свободы» — освободить. «Роль ОНК и правозащитников сейчас будет особенно велика, в том числе из-за введения ограничений в и без того закрытую систему ФСИН»,— констатирует Анна Клименко.
Член Общественной наблюдательной комиссии Москвы Георгий Иванов согласен, что мера, которая пока не касается никого, кроме родственников осужденных, способна повлиять на распространение вирусной инфекции, однако подчеркивает, что мера все же «символическая»:
«В СИЗО эффект запрета свиданий с родственниками не будет существенным, если не принять меры. Ведь в изолятор ежедневно общественным транспортом приезжают десятки следователей и адвокатов. Что касается колоний, где у заключенных практически нет встреч ни с кем, кроме родных, запрет ФСИН может иметь более ощутимый эффект. Существует практика полного запрета на посещение заключенного и для следователей, и для адвокатов, и для правозащитников при эпидемии, например, кори. Но введут ли такой карантин и будут ли до его введения надлежащим образом соблюдать санитарные нормы, пока неясно».
Отметим, в среду 42 неправительственные организации Европы и России призвали правительства и ВОЗ не допустить распространения COVID-19 в тюрьмах. В частности, они отмечают, что в европейских тюрьмах «содержится более 1,5 млн человек», начальники колоний «сокращают контакты заключенных вместо того, чтобы принять меры», а угроза распространения вируса «игнорируется».
