кризис в Грузии
Вчера в Тбилиси президент Грузии Эдуард Шеварднадзе провел заседание правительства, на котором предпринял решающее наступление на своих политических противников, а также на членов своего кабинета. В это же время его политические противники, по сведениям специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА, начали решающее наступление на Эдуарда Шеварднадзе из города Зугдиди.
Скоро в школу
Заседание правительства проходило в здании канцелярии президента Грузии. Зал небольшой, поэтому мощности масляного обогревателя, который стоял за спиной Эдуарда Шеварднадзе, хватало на всех министров.Президент Грузии начинал говорить очень тихо. Слова его были едва различимы. Он низко склонил голову над столом, и лампа дневного света, освещавшая бумаги, которые лежали перед ним, подсвечивала снизу его лицо так, что казалось, будто оно полито плавленым воском. С таким человеком не хотелось спорить. Хотелось, наоборот, во всем согласиться, приехать домой и скорее посмотреть какую-нибудь молодежную комедию.
Иногда, впрочем, президент Грузии улыбался, явно без желания, а только для того, чтобы лишний раз продемонстрировать свое жизнелюбие, но эта улыбка производила еще более сильное впечатление на неподготовленного зрителя. Таким, впрочем, был тут, похоже, я один.
Господин Шеварднадзе рассказал членам своего кабинета, что призывал оппозицию к диалогу с ним, но она никак не идет ни к нему, ни на диалог.
— Три дня назад я говорил, что жду этих людей у себя, что встречусь. Я и до сих пор готов встретиться. Пусть они приходят по одному или все вместе! Какая разница!
Он признался, что каждая минута его времени ценна для всей Грузии и что он не может каждый день ждать оппозиционеров по три часа. Поэтому он готов ждать их по три часа только два-три раза в неделю.
— А они все не приходят! И все-таки я готов к диалогу с этими людьми, если, конечно, они снимут некоторые свои авантюрные условия.
Авантюрными условиями являются отмена результатов парламентских выборов и отставка президента Грузии.
Еще пару дней назад эти условия не казались авантюрными даже ему самому, он готов был обсуждать с оппозиционерами и их. Похоже, Эдуард Шеварднадзе крепнет духом. Более того, многие считают, что он уже переломил ситуацию в свою пользу.
— Кроме того, оппозиционеры призывают не платить налоги, не ходить в школу,— начал, кажется, раздражаться Эдуард Шеварднадзе.
Он даже поднял голову и заговорил громче. С него слетела мертвенная бледность, и на щеках даже проступил легкий румянец. Президент ожил прямо на глазах. Я подумал, что если дело и дальше пойдет такими обескураживающе быстрыми темпами, то скоро ему и правда пора будет в школу.
С Рейганом он уже договорился
Тем временем президент от общего разговора об оппозиции перешел на личности. Он заговорил о председателе парламента Нино Бурджанадзе.— Я удивляюсь, как эта женщина говорит такие вещи про меня. У нее была возможность проявить себя. Мы внесли в парламент 120 законов. Что они решили? Ничего! Занимались болтовней! И теперь мы с ними не можем договориться ни о чем.
В этот момент президент начал жестикулировать, и довольно активно. Он был категорически не согласен с тем, что с ним нельзя договориться.
— Я был первый человек в Советском Союзе, который понял, что Америка не наш классовый враг. И я начал говорить об этом вслух, работая министром иностранных дел СССР. Меня начали ругать. И что же? В результате кончилась холодная война!
Президент Грузии вспомнил и про то, как он разрушил Берлинскую стену.
— Да что там, я с Рейганом договорился! А с нашими оппозиционерами не могу.
По мнению президента, в этом виноваты оппозиционеры. Ведь человек, сумевший договориться с Рейганом, не вызывает никаких вопросов.
Идеальный парламент и идеальное телевидение
После этого грузинский президент перешел к аджарцам, которые вторые сутки митингуют перед зданием парламента. Лучших представителей Аджарии привезли на 400 автобусах, чтобы они поддержали действующего президента Грузии в этот драматичный момент новой грузинской истории. Весь транспортный парк этой маленькой, но гордой республики был задействован в этом масштабном и амбициозном проекте.Я вот уже вторые сутки смотрю на этих хорошо организованных людей. Есть мнение, что почти все они работают в аджарской полиции. Я, конечно, ни в чем таком не могу быть уверен, но видел, как время от времени аджарцев собирают на инструктаж возле полицейских машин тбилисские полицейские полковники с вечно расстроенными, будто даже плачущими лицами. Аджарцы без преувеличения жадно ловят каждое их слово.
— Чего хотят аджарцы? — спросил Эдуард Шеварднадзе у членов своего кабинета.
Те подавленно промолчали.
— Ничего особенного! — воскликнул президент.— Чтобы Грузия была единой, вот и все!
Для этого, по мнению грузинского президента, надо, чтобы парламент работал нормально. То есть так, как работает сам президент.
— Если вы согласны — помогайте. Если не согласны — хотя бы молчите! — в сердцах сказал президент и, таким образом, высказал вслух, я уверен, мечту любого президента об идеальном парламенте.
Президент вдруг признался, что на самом деле положение в стране гораздо более острое, чем он сам публично говорит об этом. От того, что сейчас происходит, один шаг до гражданской войны. И в этих условиях, как и следовало ожидать, особый вес приобретает каждое слово, которое доносится до жителей Грузии с экранов телевизоров.
— Я хочу, чтобы пресса объективно освещала происходящее,— заявил президент.— Но пока этого не происходит. Как ни странно, коммерческие каналы, такие как "Имеди" и "Мзера", освещают более объективно, чем государственные! И рейтинг у них выше! Правительственные каналы должны работать на правительство! В конце концов, не хотите ничего говорить про меня — не говорите! Говорите про государство. Мне этого достаточно.
Надо сказать, что эта история имела мгновенное продолжение. Председатель корпорации "Гостелерадио Грузии" Заза Шенгелия после заседания кабинета подал в отставку. Такой живой реакции на свои слова президент не ожидал. К господину Шенгелии тут же пришел государственный министр Автандил Джорбенадзе, попросил его не горячиться и добавил, что президент страны тоже считает, что не стоит спешить. Заза Шенгелия выслушал его, собрал журналистов и заявил, что хватит на него давить. Он сказал, что и так на него давят каждый день, какие сюжеты ставить в эфир, а потом жалуются на необъективность и низкий рейтинг. И закончил тем, что никто, в том числе и президент, не будет указывать ему, как надо руководить телевидением.
Тут же о намерении подать в отставку заявила и жена Зазы Шенгелии, министр культуры Сесили Гогиберидзе.
Вот какая благородная семья работала в правительстве Грузии.
От чего может рухнуть мир
Под конец заседания президент признался, что его вообще не пугают требования оппозиции. Гораздо больше его пугает бюджет. А оппозиция, предложил он, может, если не хочет, вообще не приходить в парламент.— Мир не рухнет от этого! — заявил Эдуард Шеварднадзе.
В целом мир, конечно, не рухнет. А вот мир в отдельно взятой республике вполне может рухнуть. Он уже почти рухнул. В это же самое время один из лидеров оппозиции, Михаил Саакашвили, с утра уехавший за подмогой в Мингрелию, в город Зугдиди, готовил собственную акцию. (Он депутат парламента от Зугдидского района, где на его победу работали многие, в том числе и его жена-голландка. Некоторые наблюдатели именно ей приписывают решающий удар по электорату. Голландка нанесла его, произнеся речь в поддержку мужа на мингрельском языке.)
Так вот, именно в то время, когда Эдуард Шеварднадзе произносил свою речь, сидя в кресле в зале заседаний, и за спиной его на износ работал пышущий жаром масляный радиатор, господин Саакашвили на холодном зугдидском ветру громко обещал своим сторонникам вынести Эдуарда Шеварднадзе из этого самого кабинета вместе с этим креслом. О масляном радиаторе речи пока не идет.
Между тем президент Грузии, не подозревая об этих планах, внимательно слушал Мариам Цицинашвили, которую некоторое время тому назад сам выдвинул на должность министра юстиции. Госпожа Цицинашвили рассказывала, почему в избирательных списках оказалось так мало избирателей. В этом ведь сейчас главная проблема, которая волнует оппозицию. Если бы проголосовали все, уверен господин Саакашвили и его сторонники, то оппозиция неминуемо победила бы на парламентских выборах.
Госпожа Цицинашвили оправдывалась тем, что составлением списков и их проверкой занималось не только правительство, но и много других организаций, в том числе и общественных. В это мгновение опять оживился и сам президент:
— Я не отрицаю, что есть грехи и у полиции, и у местных органов. Но действовали и другие силы. Я никак не могу понять, как это неправительственная организация, которая контролировала списки, получила за это три миллиона долларов?!
Президент назвал эту организацию. Речь идет о грузинском отделении молодежного движения "Кмара", которое финансирует предприниматель Джордж Сорос. Господин Шеварднадзе потребовал в кратчайшие сроки расследовать этот неприятный факт и принять меры к нарушителям общественного спокойствия, которым на глазах у всех остальных грузин достаются такие деньги.
— И надо, чтобы расследование не продолжалось, как это у нас бывает, по два года,— закончил он разговор с госпожой Цицинашвили.
Он даже предложил перенести одно из дел, уже заведенных на эту организацию, в другой суд, более, видимо, скорый на расправу.
Господин Шеварднадзе, таким образом, продемонстрировал, что у него под контролем если и не вся республика, то хотя бы, по крайней мере, судебная власть (которая, правда, по конституции ему, наоборот, демонстративно не подчиняется).
Проблемы взаимодействия с судебной системой всерьез беспокоят президента Грузии. Так, ему не очень понравился доклад архитектора Тбилиси. Дело в том, что участились случаи незаконного строительства. Президент предложил ужесточить наказание за такие случаи в судах. Пока в судах слишком либерально относятся к этим нарушениям.
— А вообще,— заметил он,— надо осваивать новые рынки. Например, надо строить в Афганистане. Там можно сразу занять тысячи полторы людей.
Он вспомнил, что грузины ведь хорошо знают эти места.
— Грузинская армия воевала же в Афганистане во времена персидского царя Шах Аббаса. Я, когда был министром иностранных дел СССР, ездил в Афганистан, но, правда, не обнаружил там следов грузин...
Но для того чтобы снова завоевать Афганистан, на этот раз уже с помощью грузинских строителей, надо, чтобы в обществе наступила стабильность, то есть чтобы оппозиция прекратила сопротивление. Это должно быть ясно каждому здравомыслящему человеку.
Под конец президент упомянул о том, что есть серьезные подвижки в отношениях с Абхазией и Южной Осетией. Ему насчет этого утром уже звонили из России. Но для того чтобы решить и эти надоевшие всем проблемы, опять нужна стабильность.
А где же ее взять, если Михаил Саакашвили собирается утром устроить автопробег от Зугдиди до канцелярии президента Грузии (это где-то 400 км), чтобы поспеть к объявлению результатов парламентских выборов? По закону это долгожданное событие, после которого оппозиция обещает журналистам совершить в Грузии революцию, должно произойти не позже 18.00 сегодняшнего дня.
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ, Тбилиси