«Ждала 27 лет своего дебюта на Олимпиаде, подожду еще год»

На этой неделе прошел месяц с тех пор, как трехкратная чемпионка мира в прыжках в высоту Мария Ласицкене в последний раз участвовала в официальных турнирах. В интервью корреспонденту “Ъ” Евгению Федякову звезда мировой легкой атлетики рассказала о своей реакции на перенос Олимпийских игр, оценила итоги недавней встречи с президентом Международной федерации легкой атлетики (World Athletics) Себастьяном Коу и прокомментировала недавнее назначение нового руководителя Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА) Евгения Юрченко.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Четыре года назад вам пришлось пропустить Олимпиаду в Рио-де-Жанейро, а теперь на год перенесены Игры в Токио. Как вы восприняли это решение?

— Абсолютно не переживаю на этот счет. Ждала 27 лет своего дебюта на Олимпиаде, подожду еще год. Считаю, что нет ничего важнее здоровья людей, и очень хочу, чтобы мир прошел через все это с минимальными потерями. Олимпиада сейчас отходит на второй план. Сначала надо разобраться со здоровьем большого количества людей, остановить распространение вируса, а потом уже решать другие вопросы. Конечно, осень 2020 года в качестве альтернативы новых сроков Олимпиады лично мне нравилась больше, так как перенос на 2021 год поведет за собой сдвиг большого количества ранее запланированных турниров. Но решение принято, и расстраиваться уже нет смысла.

— Каким, с точки зрения спортсменки, которой предстоит готовиться к Играм, должен быть крайний срок решения по поводу новых сроков их проведения?

— Чем раньше, тем лучше. Ведь исходя из новых дат проведения квалификации и финала прыжков в высоту будет строить нашу подготовку мой личный тренер Геннадий Гарикович Габрилян. Не думаю, что в планах МОК затягивать это все, так как еще не во всех видах проведены квалификационные отборы.

— Ваш последний старт состоялся 25 февраля на чемпионате России в помещении. После этого вы объявили о том, что уходите в отпуск до конца марта. Вы принимали это решение исходя из желания оптимальным образом подготовиться к токийской Олимпиаде?

— Отпуск между сезонами у меня всегда в среднем занимает месяц. Это необычно для легкоатлетов, но так планирует мой тренер. На этот отрезок времени я абсолютно забываю про спорт и просто отдыхаю в свое удовольствие. И в этом году, который должен был стать олимпийским, никаких исключений сделано не было.

— Насколько вы довольны своими результатами, показанными в последние месяцы до отпуска?

— В плане результатов я довольна зимним сезоном. Улучшила личный рекорд в помещении, прыгнув на 2,05, плюс были прыжки на 2,04 и 2 м ровно. А вот в плане количества стартов есть ощущение недосказанности, так как их было всего три. Зимой российские легкоатлеты не имели возможности выступать на международной арене, так как из-за «дела Лысенко» (в ноябре российский прыгун в высоту Данил Лысенко и теперь уже экс-руководители ВФЛА были уличены в предоставлении фальшивой медицинской справки для объяснения пропуска допинг-теста.— “Ъ”) выдача нейтральных статусов была приостановлена. В итоге в зимнем сезоне мы больше боролись за свои права, чем выступали.

— Сильно ли пришлось корректировать собственные планы в связи с пандемией коронавируса?

— Впервые за долгое время мы с супругом решили провести отпуск в Европе. Владас проложил весь маршрут на три недели отпуска, заказал все перелеты, переезды, отели. Мы должны были прилететь в Будапешт и из Венгрии плавно бы перебирались в Словакию, Чехию, Австрию, Словению и Италию. Обратный рейс был запланирован в 20-х числах марта из Милана. Но буквально за несколько дней до отпуска мы поняли, что ситуация в Европе становится критичной, и все отменили. Не хотелось рисковать здоровьем и попадать на двухнедельный карантин по возвращении домой. Причем деньги нам вернули лишь пара отелей. А остальные ответили, что мы выбрали невозвратный вариант брони и коронавирус не является поводом для возврата. Неприятно, но ладно, сами виноваты.

— В итоге вы так и не отдохнули?

— Мы сделали все дела, накопившиеся в Москве, и на неделю выбрались в один из подмосковных пансионатов, недалеко от Серпухова. Порадовало, что там соблюдались все меры безопасности. На каждом шагу были антисептики для рук, в ресторане или бассейне следили за тем, чтобы избегать большого скопления людей. В общем, мы перезарядили батарейки на нашей природе, и теперь я готова к тренировкам.

— Когда планируете возобновить тренировки?

— Первая тренировка должна состояться уже 29 марта. Общую физическую подготовку я планировала закладывать в Греции, как делала все последние годы, однако с учетом пандемии коронавируса от этой идеи пришлось отказаться. Думали, что начнем тогда заниматься в Москве в манеже ЦСКА, но его закрыли. В итоге, видимо, поеду в Кабардино-Балкарию, в родной Прохладный, и буду тренироваться там.

— А если брать более отдаленную перспективу? Вы хотя бы примерно представляете себе, как будет строиться ваша подготовка в следующем году?

— Это все определит Геннадий Гарикович, когда будут утверждены новые даты проведения Игр в Токио.

— Вы наверняка общаетесь с другими спортсменами, которые сейчас должны были выступать, но вынуждены взять паузу из-за пандемии. Как нынешняя ситуация сказалась на их подготовке?

— Я не особо с кем-то общаюсь, поэтому мне сложно что-то сказать. Судя по записям в соцсетях, многие спортсмены тренируются дома, так как манежи во многих странах закрыты. Думаю, что ситуация у всех примерно одинаковая. Надо тренироваться по мере возможности и ждать.

— Велико ли замешательство среди ваших знакомых легкоатлетов? Какое слово больше подходит к общему состоянию: «паника», «растерянность», «испуг»?

— Мне кажется, что сейчас российские легкоатлеты самые спокойные люди в мире. Ведь за последние годы нам через столько пришлось пройти, и удивить нас чем-то трудно. Большинство наших спортсменов уже около пяти лет не знают, к какому старту они готовятся. Пять последних лет мы постоянно находимся в подвешенном состоянии, так что с этой точки зрения для нас ничего нового не происходит.

— Вы были одним из самых жестких и последовательных критиков предыдущего руководства ВФЛА. Как оцениваете изменения в федерации, которые произошли недавно, и приход к руководству Евгения Юрченко?

— Пока еще рано говорить на этот счет. С момента избрания Юрченко прошло меньше месяца. Слова насчет борьбы с допингом звучат более или менее правильные. Но как будет с реализацией всех этих идей на практике, увидим чуть позже.

— Каких шагов от нового руководства ВФЛА вы ждете в первую очередь?

— Юрченко уже признал перед World Athletics ошибки прежнего руководства, но думаю, что в данной ситуации так бы поступил любой избранный руководитель. Наверное, прежде всего хочется не видеть иллюзию работы, которая была при прежнем президенте. Причем в большей степени это касается развития, популяризации легкой атлетики внутри страны.

— Общались ли вы с Евгением Юрченко лично?

— Мы разговаривали один раз, сразу после того, как его избрали. Я откровенно сказала, что на данном этапе мне сложно ему доверять, так как я абсолютно его не знаю и не понимаю, чего стоит ожидать.

— Почему недавно вы с Сергеем Шубенковым, Анжеликой Сидоровой, Сергеем Литвиновым и Родионом Гатауллиным отказались избираться в новую комиссию спортсменов?

— Нам показалось странным то, как ВФЛА на скорую руку организовала эти выборы и приняла совершенно сырое и недоработанное положение о комиссии спортсменов, не посоветовавшись с атлетами. Времена, когда спортсмены просто сидят и ждут, что ВФЛА все за них решит, прошли. Чем раньше руководство это поймет, тем быстрее всем станет легче.

— Две недели назад совет World Athletics в связи с нарушением ВФЛА антидопинговых правил оштрафовал ее на $10 млн, обязав выплатить первую половину этой суммы до 1 июля и «подвесив» вторую половину на два года. При этом до Олимпиады в случае выполнения этого решения будут допущены в статусе нейтральных спортсменов десять россиян. Обсуждалась ли уже с руководством ВФЛА тема вашего участия в Играх?

— Нет. На данный момент ни у одного российского атлета нет допуска до международных стартов. При этом World Athletics указала, что приоритет при выборе десятки отдается спортсменам из международного пула тестирования, а там россиян восемь человек. А денежный вопрос спортсмены, думаю, обсуждать не должны. Деньги выписаны за некорректные действия конкретных людей, с которых и стоит спросить.

— Известно, что перед этим решением вы, Анжелика Сидорова и Сергей Шубенков летали на несколько дней в Монако, в офис World Athletics. По чьей инициативе состоялась поездка?

— Мы втроем обсудили и решили, что это будет правильный шаг с нашей стороны. Все-таки российские легкоатлеты за последние годы ни разу не общались с руководством World Athletics вне соревнований.

— Лично вы хорошо знакомы с Себастьяном Коу?

— Он несколько раз вручал мне медали и кубки после моих побед на различных турнирах. Плюс мы пару раз общались с ним коротко, как иногда говорят политики, «на ногах». Наша последняя встреча, как мне кажется, прошла достаточно спокойно. Мы высказали свою позицию, он задал вопросы на интересующие его темы. Думаю, что такой разговор давно созрел, чтобы руководство World Athletics увидело, что есть российские атлеты, которые не боятся высказывать свою точку зрения по поводу ВФЛА и у себя на родине, и в общении с руководителями международной федерации. У нас была цель донести свою позицию до руководства World Athletics, и мы это сделали. То есть выполнили свою главную задачу.

— С того момента, как членство ВФЛА в IAAF было приостановлено, скоро исполнится пять лет. Можно ли сказать, что, если не считать отдельных классных спортсменов, Россия по большому счету уже потеряла легкую атлетику как спорт высших достижений?

— Да. Но российская легкая атлетика сама в этом виновата. Никого не хочу обижать, но думаю, что нам надо перестать считать себя сильной легкоатлетической державой и следует работать иначе — честно и чисто. Тогда легкая атлетика вернется на экраны, дети найдут себе кумиров в нашем виде спорта и пойдут в секции. Звучит немного наивно, но я в это верю.

— И что требуется для возрождения в первую очередь?

— У меня надежда на новое поколение легкоатлетов и тренеров, которые из-за всех этих многолетних скандалов даже не знают, что такое выступать под российским флагом и слышать российский гимн. Ведь в спорте, как и в обычной жизни, пока до самого человека не дойдет, что хорошо, а что плохо, уговоры и доводы со стороны не помогут. К сожалению, путь российской легкой атлетики в нужном направлении получается очень затяжным.