«Он окончательно разорит Россию»

15 февраля 1930 года Сталин получил снабженный грифом «Совершенно секретно» перевод добытого советскими спецслужбами письма советника посольства Германии в СССР Фрица фон Твардовски. Содержавший резкие оценки наблюдательного дипломата документ вождь распорядился хранить в своем личном архиве. Мы впервые публикуем его полный текст.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Из письма советника посольства Германии в СССР Ф. фон Твардовски в Берлин экономисту и публицисту доктору В. Тройхерцу, 4 января 1930 года.

Сердечно благодарю Вас за Ваше письмо от 17 пр. м. (прошедшего месяца.— «История») и за подарок к Рождеству, который мы все ели с большим удовольствием. Если говорить прежде всего о Рождестве, то странное было чувство, что в этом городе с миллионным населением не более 100 семейств могли праздновать. Для всех русских это был серый будничный день. Просто удивительно, как эти умелые пропагандисты, эти люди с таким большим пониманием и чутьем народного духа так мало понимают значение праздников. Всегда только работа, работа, повышение продукции и т. д. (здесь и далее подчеркнуто Сталиным.— «История»). Каждый отдельный человек одурманивается фантастической статистикой, фантастическими цифрами процентов и т. п. житейским хламом и забывает при этом, что в конце концов наряду с профессиональной работой должно ведь быть еще что-нибудь в жизни.

Книгу Троцкого я читал и нахожу ее чрезвычайно интересной. Только в самом решительном месте непонятно, почему Троцкий в 1924 г., т. е. в то время, когда он стоял во главе Красной Армии и якобы пользовался такой огромной любовью, отошел без сопротивления и не выступил на основании своей реальной силы против Сталина? Я нахожу причины этого лишь в том, что Троцкий является в конце концов лишь литератором и краснобаем, в то время как Сталин — человек действия и воли, который знает, чего хочет. Троцкий крупный писатель. Однако, несмотря на все свое искусство, он не может отрицать того, что Сталин — безразлично, какими средствами,— захватил в свои руки всю власть и является настолько абсолютным диктатором, какого до сих пор вообще не было. Он обладает необходимыми для этого качествами. Одними только интригами этого нельзя достигнуть, и в конечном счете каждый диктатор каким-либо образом захватил власть. Применять к этому моральный масштаб кажется мне чрезвычайно мелочным, в особенности сравнивая его с таким характером, как у Троцкого, который стоит ведь на 100% ниже.

Сталин — человек, который все ставит на карту, человек с железными нервами, гигантской волей и ужасающей последовательностью.

Будет ли его политика иметь успех, никто не может сказать; в данный момент положение кажется даже очень смутным; но огромный плюс этого человека в том, что он твердо знает, чего он хочет. Я также думаю, что он окончательно разорит Россию (на полях у этой фразы Сталин написал: «Ха-ха-ха».— «История»), но в конце концов это ведь соответствует сущности большинства диктаторов, которые для осуществления своей личной идеи счастья всего мира не задумываются перешагнуть через судьбу собственной нации.

Социалистическое соревнование является, по моему мнению, опасным постольку, поскольку оно — быть может, не в практическом, но во всяком случае в идейном смысле — создает известные связи между русскими и иностранными рабочими в отношении отдельных определенных заводов и рабочих групп. Я не имею в виду сколько-нибудь серьезного ослабления продукции капиталистических предприятий; однако часть рабочих заводов «Леуна», например, непосредственно заинтересована в судьбе здешнего химического треста.

В России имеется теперь налицо чрезвычайно большой недостаток металла. Продукция не развивается в предписанном темпе, и это расстраивает весь пятилетний план. Встает, таким образом, вопрос: что сделают русские, если эти затруднения не будут устранены? Возможно ли удержать на ходу точно выверенный механизм пятилетнего плана путем известных, дополнительно принятых ограничений? Возможно ли растянуть это предприятие вместо пяти на семь лет? Или все дело становится в безнадежный тупик? Здешние газеты полны критических замечаний по поводу недостижения принятых цифр, по поводу жалкого качества и недостаточной организации. Крупные комиссии объезжают страну и беспощадно устраняют даже заслуженных партийцев.

Я не могу себе представить, чтобы вызываемое этим беспокойство могло оказать особенно благоприятное влияние на повышение продукции. В общем, все здесь стоит под знаком подготовки к социалистическим весенним посевам. Все газеты в течение недель помещают длинные статьи с предложениями и указаниями по поводу посевной кампании. Это, несомненно, является признаком того, что к развитию сельского хозяйства подходят с большими опасениями (см.«Вас сюда пригнали для уничтожения голодом».— «История»).

В области внешней политики последние месяцы были для СССР чрезвычайно успешными: признание со стороны Англии, чрезвычайно наивное стремление и надежда лейбористского правительства справиться с безработицей в Англии при помощи русского рынка, новый договор о дружбе с Турцией и стопроцентная победа в китайском конфликте (восстановление советского контроля над Китайско-Восточной железной дорогой в 1929 году.— «История»).

Этот успех создал здесь такое чванство, которое было бы совершенно невыносимым, если бы не было для меня таким смешным.

Я надеюсь в конце января или в начале февраля поехать на несколько дней в Берлин и увидеться с Вами...

(5 марта 1932 года в Москве на фон Твардовски было совершено покушение, в результате которого он был серьезно ранен. Вину за теракт возложили на Польшу. После выздоровления он продолжал работать в германском посольстве в СССР до 1935 года.— «История».)

Публикация Светланы Кузнецовой