Эпидемия коронавируса показала некоммерческим организациям их слабость. Очевидно теперь, что вместо слов «мы помогаем людям» сотрудникам НКО следовало бы употреблять более скромную формулировку «помогаем некоторым людям очень понемногу». А вместо «проводим структурные изменения в здравоохранении и образовании» следовало бы говорить «меняем кое-что очень постепенно». Как только приходит большая беда, выясняется, что с нею нельзя справиться без государства. Государство, однако, не отдает себе отчета в том, что у него под рукой есть целая армия некоммерческих организаций. Эта армия могла бы быть мобилизована, но про нее забыли.
Фото: фото из личного архива
Фото: фото из личного архива
Правда заключается в том, что даже такие большие некоммерческие организации, как Русфонд, очень малы по сравнению с государственными институтами. Мы с нашими жертвователями можем решать проблемы здравоохранения, если речь идет о сотнях, максимум тысячах пациентов в год. Когда счет заболевших идет на тысячи в день и десятки тысяч в месяц — мы бессильны. Тут нужна вся институциональная мощь государства.
Государства, однако (не только наше, но, кажется, все государства в мире), проявляют в борьбе с эпидемией неповоротливость атомного ледокола. Во-первых, они не могут быстро договориться друг с другом и перед лицом пандемии ввести по всей земле единые карантинные меры. Во-вторых, государства тратят очень много времени, чтобы договориться об общих противоэпидемических мерах с флагманами своей экономики. Но тут худо-бедно получается — сказывается то, что привычка договариваться есть. А вот что не получается у государств, так это договариваться со своим народом и с самой активной его частью — общественными организациями. Тут государство рассчитывает на полицию, армию, пропуска, QR-коды и общий принцип «прикажем — и народ подчинится». Про общественные организации — забыто.
Не только в том смысле забыто, что президент, например, в кризисные времена, желая поддержать малый бизнес, снижает для него налоги, тогда как некоммерческим организациям налогов не снижает — полагаю, просто забыл. Забыто еще и в том смысле, что власть не видит в некоммерческих организациях мобилизационного ресурса.
Например, чтобы информировать население о коронавирусе, государство создает колл-центры, где плохо обученные сотрудники еще долго не могут толком ответить ни на один вопрос. Тогда как у НКО есть, работают колл-центры, сотрудников которых легко привлечь к минимизации беспечности и паники. У некоммерческих организаций есть опытные врачи, психологи, переговорщики, кризисные менеджеры, менеджеры социальных сетей, развитые социальные сети и сети волонтеров — ничего этого государство даже и не попыталось мобилизовать в борьбе с коронавирусом.
НКО, конечно, кто в лес, кто по дрова. Но у каждой из них есть (большая или маленькая) группа верных помощников. НКО, конечно, малы по сравнению с государственными институтами, но этих малых — много.
Справедливости ради скажу, что со своей стороны НКО во время пандемии не предложили себя государству как мобилизационный ресурс, а обратились к государству за помощью. Полагаю, потому, что привыкли: государство не сотрудничает с НКО, а только раздает им деньги.
Докризисных примеров сотрудничества некоммерческих организаций с государством единицы. Вот Фонд помощи хосписам «Вера» сумел более или менее кое-где наладить совместно с государством систему паллиативной помощи. Вот Русфонд попытался совместно с государством строить регистр доноров костного мозга, но эта инициатива пока не увенчалась успехом.
Государственные институты и НКО напоминают мне электрические розетки в разных странах мира — они не совпадают. Чтобы зарядить в Америке телефон, купленный в России, нужен специальный переходник. Точно так же нужно «скоммутировать» государственные и общественные институты. Этот опыт сотрудничества надо нарабатывать в мирное время. Если вы не проводите учений — мобилизация невозможна.