В новосибирском театре «Старый дом» идут репетиции очередной премьеры — режиссер Станислав Таюшев воплощает собственную инсценировку романа Чарльза Диккенса «Сверчок на печи». По его замыслу, на сцене должна царить атмосфера старого английского дома эпохи зарождения капитализма.
В центре диккенсовского повествования — отношения супругов Джона и Мэри Бирибинглов. Их небогатый дом полнится тихой радостью, созвучной уютной песне сверчка. Но ее нарушает внезапная нота разлада — Мэри влюбляется в другого, а ее муж–извозчик, поначалу представавшим заторможенным увальнем, в критической ситуации являет достоинство и большое благородство. Другой персонаж — богач Теккалтон — антипод извозчика, ненавидящий сверчков и с той же легкостью готовый истребить маленьких людей. Фабрикант верит в единственную, несокрушимую власть денег, и оказывается наказанным за это заблуждение потерей любви, одиночеством. Третью сюжетную линию составляет трогательная история слепой девочки Берты, которая мастерит чудесных кукол. В финале, пройдя через все испытания, герои объединятся в рождественскую ночь за общим столом, простив друг друга, забыв о противоречиях и классовых предрассудках. На то она и рождественская история.
Подобный сюжет мог бы показаться слишком благостным и наивным, если бы не ирония, к которой призывает актеров режиссер. Ирония несколько смещает акценты, не разрушая, впрочем, веру в сказку. Смысл нетипичного для Чарльза Диккенса романа, апеллирующего к гуманности, от этого не страдает. Станислав Таюшев признается, что лучшей наградой ему будет, если зритель на премьере взгрустнет над перипетиями судеб персонажей и примерит их переживания на себя.
Постановщик сознательно избегает осовременивания истории в реквизите и в костюмах, справедливо полагая, что колоритный фольклорный антураж придает особое обаяние человечной истории любви и испытаний, сочиненной Диккенсом. Да и вообще в век скоростей полезно ненадолго переместится в атмосферу неспешного течения времени, в котором люди находили возможность степенно беседовать за чаем и отдавать себе отчет в том, как — праведно или неправедно — они живут. Эпицентром сценографии московского художника Владимира Колтунова явился камин — символ домашнего очага. Режиссер вслед за великим романистом считает дом и семейное счастье непреходящими ценностями, смыслом человеческого существования. А еще он находит массу параллелей между старой Англией, ассоциировавшейся с прогрессом, с бурным ростом промышленного производства, и нынешней Россией. «В середине XIX века в туманном Альбионе тоже народился класс новых англичан, начались процессы глобализации, отбросившие массу людей на обочину нищеты, — рассуждает господин Таюшев. — Совестливого Диккенса это горячо волновало. Недаром он — автор «Записок Пиквикского клуба» и «Оливера Твиста» — отбросил перо маститого сатирика, бичующего социальные пороки и буржуазные нравы, и написал небольшой роман «Сверчок на печи», почти лишенный комических приемов, но взывающий к состраданию, к милосердию».
Все персонажи в готовящейся премьере воплощаются в двух актерских составах, за исключением образов Джона и Мэри, которых сыграет дуэт Леонида Иванова и Елены Гуриной. В спектакле заняты артисты всех поколений — Наталья Немцева, Анатолий Узденский, Евгений Новиков, Андрей Бутрин, Вячеслав Митянин, Виктор Пиджаков, Василий Байтингер и другие. В роли Берты — дебютантка, студентка театрального училища Елизавета Черепанова. Режиссер сознательно не перегружает действие приемами и метафорами, сосредоточивая усилия на качестве актерских работ, делая их основным выразительным средством.
ИРИНА УЛЬЯНИНА