В воскресенье исполнится ровно месяц с того момента, как президенты России и Турции Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган заключили очередное соглашение о стабилизации обстановки в сирийском Идлибе. Однако реализовать его оказалось непросто. Москва по-прежнему ждет того, что Анкара покончит с террористическими группировками в зоне деэскалации, а со своей стороны всячески пытается сдерживать Дамаск.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
Прошедший март в Сирии называют самым бескровным за последние полгода. Число жертв среди гражданского населения, по разным данным, составило от 103 до 145 человек. Это почти в два раза меньше, чем в январе и феврале. Согласно подсчетам близкого к сирийской оппозиции Центра мониторинга за соблюдением прав человека, общее число погибших с обеих сторон конфликта — чуть более 500. Во многом это стало результатом подписанного Россией и Турцией 5 марта соглашения о стабилизации ситуации в зоне деэскалации Идлиб, частью которого был режим прекращения огня. После этого были остановлены воздушные операции сирийской авиации при поддержке ВКС РФ.
Однако полного прекращения нет, особенно в последние дни, когда участились артиллерийские удары с обеих сторон.
В частности, 1 апреля под обстрелом оказался город Саракиб, вернувшийся под контроль сирийских проправительственных сил только месяц назад. Российский Центр по примирению враждующих сторон в ежедневных отчетах возлагает вину за нарушение договоренностей на террористические группировки, подчеркивая, что подконтрольная Турции сирийская оппозиция соблюдает соглашение. В Дамаске придерживаются иного мнения, обвиняя во всем именно Анкару и ее подопечных. Впрочем, не стесняются и турецкие военные. На этой неделе они вторглись на волну бойцов сирийской армии и отправили им голосовые сообщения, предупреждая о тяжелых последствиях в случае обстрелов зоны деэскалации и попыток пересечь ее границы.
Напомним, что в феврале бои за Саракиб, который находится на пересечении стратегических трасс М4 (Латакия—Алеппо) и М5 (Дамаск—Алеппо), привели к гибели десятков турецких военных, помогавших сирийской оппозиции. В итоге у Москвы и Анкары было всего два варианта — или договориться о новом разделе Идлиба, или вступить в прямое противостояние. В подписанном по итогам встречи президентов РФ и Турции документе речь шла не только о прекращении огня. Обе стороны признали существующую на земле реальность — новые границы зоны деэскалации, согласно которым трасса М5 полностью перешла под контроль проправительственных сил. Что касается М4, то было принято решение о создании коридора безопасности шириной 6 км к северу и 6 км к югу от трассы. 15 марта российские и турецкие военные должны были начать ее патрулирование. Но с этим возникли сложности.
Первый совместный патруль 15 марта смог пройти только небольшой участок дороги. Военные были вынуждены развернуться из-за обстрелов и угроз боевиков подорвать колонну. 23 марта патрулирование также прошло по сокращенной программе. Прощаясь с российскими коллегами, полковник турецкой армии Укай Сагыр Оглу обещал сделать все возможное, чтобы постепенно обезопасить маршрут патрулирования. «Будем продолжать работу, ждем следующей встречи»,— ответил ему на это представитель российской военной полиции. Но с тех пор совместных патрулей в Идлибе больше не было. Турецкая сторона пыталась патрулировать в одиночку, но несколько раз это заканчивалось ранением или гибелью военных.
В то же время и в Турции, и среди сирийской оппозиции звучат опасения, что провокации террористов могут стать поводом для Дамаска и Москвы нарушить договоренности и начать наступление, как уже было в прошлом году после провала в реализации подписанного в сентябре 2018 года первого российско-турецкого соглашения по Идлибу.
Чтобы предотвратить такое развитие событий, за минувший месяц Турция направила в Идлиб свыше 5 тыс. единиц военной техники и грузовиков с военным грузом. По данным Центра мониторинга за соблюдением прав человека, число турецких военных в Идлибе превысило 10 тыс. человек.
Москва пока никак не комментирует усиление позиций Анкары в этом районе. Более того, по данным источников “Ъ” в сирийской армии, российские военные дали понять Дамаску, что заинтересованы в сдержанном поведении проправительственных сил, в том числе в ответ на провокации из Идлиба, чтобы не сорвать договоренности с Анкарой. В прошлый раз терпения Москвы, прежде чем она дала Дамаску добро на наступление под предлогом ответа террористам, хватило на полгода, а потом, после очередных договоренностей о прекращении огня, еще на несколько месяцев.
Эксперт турецкого аналитического центра SETA Омер Озкизилджик считает, что основная террористическая группировка Идлиба «Хайат Тахрир аш-Шам» (ХТШ, запрещена в РФ) всегда будет подставлять Анкару. «Для того чтобы Идлиб превратился в зону безопасности, нужно распустить ХТШ» — такую мысль он выразил сразу в нескольких статьях в турецких СМИ. «По сути, у ХТШ два выхода — или самораспуститься, или быть уничтоженными русскими. Первый вариант обеспечит безопасность мирному населению в Идлибе и послужит интересам Турции. Второй вариант на руку России и может поставить под угрозу жизни 3 млн человек»,— сказал он.
В то же время эксперт Российского совета по международным делам Кирилл Семенов считает, что Турция не ставит перед собой задачу ликвидировать ХТШ прямо сейчас, начав против террористов военную операцию. «Сначала их надо оттеснить от М4. Процесс нейтрализации ХТШ будет проходить поэтапно и займет достаточно много времени»,— сказал он “Ъ”. Эксперт также обратил внимание на то, что ХТШ не самая опасная группировка в Идлибе, так как в целом восприимчива к сигналам из Анкары, в отличие от «Хурас ад-Дин» — филиала «Аль-Каиды» в Сирии (запрещены в РФ), враждебной Турции. «В любом случае Анкара старается выполнить взятые на себя обязательства по М4. Турецкие военные создают блокпосты вдоль трассы М4, огораживают ее блоками. В Москве это видят и ждут результата»,— отметил господин Семенов.
«Рассчитываем, что турецкие партнеры продолжат усилия по отмежеванию умеренных от экстремистов и примут меры для нейтрализации последних,— заявила на прошлой неделе официальный представитель МИД РФ Мария Захарова.— При этом нужно подчеркнуть, что переименование группировок, так сказать, "смена вывески", отнюдь не означает изменения их террористической сущности. Не должно быть никаких иллюзий. Речь идет о международно признанных террористах, как бы они себя ни называли».