Продолжает развиваться история семьи Алексея Ипатова, которая пытается вернуться домой, в Москву, но пока вынуждена мириться с окружающей тайской действительностью. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников отмечает, что эта действительность после некоторого перерыва снова начинает очаровывать нашу семью.
Меры безопасности в Таиланде тоже все серьезнее
Фото: SOPA Images/LightRocket via Getty Images
Меры безопасности в Таиланде тоже все серьезнее
Фото: SOPA Images/LightRocket via Getty Images
Семья Алексея Ипатова после разнообразных приключений (см. “Ъ” от 21, 30 марта и 3 апреля) и переживаний оказалась в тайском городе Хуахин. Два дня назад я оставил их с предложением попробовать вернуться в Россию Qatar Airways через Доху и Хельсинки: они очень хотели домой, а единственный рейс из Бангкока в Москву планировался на 6 апреля, и в списке пассажиров их не было.
Но они не полетели: билет на троих стоил 206 тыс. руб., и последний отрезок, Хельсинки—Петербург, тоже был под вопросом.
У меня было еще одно предложение. Помощь в размещении застрявших туристов предложил Успенский мужской монастырь в провинции Ратчабури, недалеко от Бангкока. Мне, честно говоря, этот вариант казался во всех отношениях привлекательным: то есть архимандрит Олег, представляющий РПЦ в Таиланде, предлагал не только бесплатное размещение и питание в монастыре, но даже и трансфер до него.
Кого-то, возможно, могло смутить, что в монастыре придется молиться, но и это не было, оказалось, проблемой: атеистов брали на общих основаниях.
А уж поверили бы они или нет после всего или во время всего, можно было проверить, прежде всего на себе лично, лишь экспериментальным путем. Но главное — точно не предполагалось никакого насилия над заблудшей в Таиланде душой. Не секта какая, слава богу. Квартиру не заберут (тем более если она на ипотеке, как у семьи Алексея Ипатова).
К тому же для верующих в монастыре и вообще рай, в Москве-то в храм сейчас не пойдешь, да и Пасху, похоже, встретишь лишь на самосохранении.
Впрочем, семье Алексея Ипатова этот вариант не пришелся по душе. Возможно, он показался им излишне литературным. «Для статьи-то, конечно, хорошо…» — лишь промолвил Алексей.
— После того как отменили рейс на 5 апреля, на который вроде бы до этого посадили, мы все очень расстроились, потому что надежда все равно в глубине души живет,— со смехом признался он, лишний раз демонстрируя свой неистребимый русский характер.— И мы решили переехать в другое жилье, потому что то, которое мы сняли до этого, было, честно говоря, угнетающим… С запахом больницы… Видимо, постоянно обрабатывали какими-то дешевыми дезинфицирующими средствами…
— Но все-таки обрабатывали…— я лихорадочно искал плюсы.
— Да, конечно! — горячо согласился Алексей.— И вот мы нашли квартиру на Airbnb… Знаете такое приложение?.. Можно без риэлтора связаться с хозяином квартиры… Связались, она даже немного снизила цену, заехали на два дня и сегодня продлили еще на три. Там же, в Хуахине. Звонили постоянно всюду... Никто ничего не мог ответить… Один раз пообещали самолет даже 7 апреля, на который мы стали надеяться… А 4-го появилась информация, что отменяются вообще все рейсы. И знаете, стало легче!
— Как это легче? — переспросил, конечно, я.
— Да! — подтвердил он, и уверенно.— Потому что больше нет напрасных ожиданий.
Ну вот, подумал я. Теперь им можно искать работу в Таиланде. Или все-таки в монастырь.
— Определенность — великая вещь! — воскликнул Алексей.— Немножко отлегло!
Общение с этими людьми характерно тем, что иногда, разговаривая с ними, я не верю собственным ушам. Так было и теперь.
Но так же очевидно и то, что я верю им безгранично.
— Стали думать, что и как делать,— продолжил он.— Заполнили заявки по поводу ипотеки в банк «Ак Барс»… На сайте госуслуг для всех, кто остался за границей, к тому же предлагается форма для заполнения, чтобы потом про вас не забыли… Мы надеемся на компенсации, так как тратим сейчас деньги на еду с кредитной карты… Заполнили и эту форму… Утром пришла эсэмэска, что моя форма заполнена, но можно заполнить еще раз. Я снова заполнил. А то мало ли, первая волна была не та…
— А чего, время-то есть…— приободрил я его.
— Хватает,— согласился он.
— Банк хорошо себя показал? — с надеждой уточнил я.
— Ну как…— замялся он.— С технологиями у них все не очень хорошо… Прислали форму, которую мы и заполнили. Но рукописно. Потом отсканировать еще раз и отправить им обратно.
— Но слава богу, вы все сделали…— констатировал я.
— Нет,— твердо ответил Алексей.— Потому что здесь очень трудно найти какой-то офис, где можно распечатать, потому что работают только супермаркеты и аптеки. Займемся этим завтра. До конца месяца время есть.
Я спросил, чем закончилось взаимодействие с читателем “Ъ”, который написал мне, что у него именно в Хуахине есть квартира, в которой они могут сколько хотят жить. Этот человек, Владимир Иванов, сделал, как выяснилось, все, чтобы и правда помочь, но ничего не вышло, так как выяснилось, что домовладельцы приняли решение, что дом закрыт для любых новых жильцов.
— Мы очень обрадовались сначала, да,— сказал Алексей.— Но там ни в какую! Я написал Владимиру: «Ничего, вы нас взбодрили такой приятной новостью, этого уже достаточно!..»
Алексей в моих глазах вырастал уже в былинного русского героя.
4 апреля они поехали в Бангкок сдавать машину.
— Ведь мы поняли, что навряд ли в скором времени у нас будет нужда ехать в аэропорт,— без оттенка обреченности произнес Алексей.
Была, впрочем, опасность, что будут проблемы с возвращением: на дорогах, говорила им хозяйка комнаты, которую они сняли, все не очень хорошо, могут не пустить обратно без отрицательного теста на коронавирус. Но она же и нашла таксиста в Бангкоке, который согласился отвезти их в Хуахин (то есть русский характер демонстрировала и тайка тоже). Причем в два раза дешевле, чем им предлагали до этого.
Они тут научились, надо сказать, очень хорошо экономить.
Добрые люди встречались им здесь между тем чуть ли не на каждом шагу.
— Хозяйка офиса, где мы арендовали машину,— сказал Алексей,— очень удивилась, что нас не забирают в Москву, и начала набирать номер посольства.
Они, конечно, были тронуты, но понимали, что это бесполезно: им самим это не удавалось уже много дней. И они снисходительно смотрели за ее интересной попыткой.
— И она дозвонилась! — воскликнул Алексей.— Потому что она позвонила не на горячую линию, а на какой-то еще номер.
Похоже, она сотрудничала с товарищами из посольства, те не подозревали, что от такого звонка можно ждать подвоха, да и взяли по неосторожности трубку. А из нее — с тем же самым… В общем, ей объяснили, что все будет хорошо и что пока больше звонить не надо.
— Но она сказала, что если у нас закончатся деньги, то чтобы мы звонили ей и что она нам поможет…— рассказал Алексей.
То есть разволновавшаяся незнакомая тайка, у которой, как и у всех, рушится ее очень малый бизнес, готова была выручать, в том числе и деньгами, успокоившуюся было ввиду своей полной определенности незнакомую семью из России. Вот и все.
На обратном пути им позвонил русский риэлтор из Таиланда, к которому по их поводу обратился Владимир Иванов, и сообщил, что если они едут из Бангкока, то их остановят на ближайшем посту, потребуют сдать тест на коронавирус и это будет стоить 5 тыс. бат с человека (где-то 12 тыс. руб.), потом сменил гнев на милость и сказал, что, может, по новой информации, вопрос решится и за тысячу бат. Но обошлось.
— На подъезде к Хуахину нас остановил пост,— сказал Алексей,— нам померили температуру, обработали руки антисептиком, попросили зарегистрироваться на каком-то сайте и пустили в родной уже Хуахин.
— А чем вы там питаетесь? — спрашивал я.
— Здесь в магазинах, это 7-Eleven и FamilyMart, продуктов для домашнего приготовления нет,— сообщил он.— Но есть полуфабрикаты: рис с мясом и соусом, суп-лапша с креветками… Разогреваешь и ешь…
— Уже неплохо,— обрадовался я за них.— Суп с креветками… Звучит неплохо…
— Конечно! Очень хорошего качества, стоит недорого, выглядит аппетитно! Ну и уличная еда, мотоциклетные тележки, правда, переезжают постоянно, утром здесь, вечером там… Свежие шашлычки и салаты из папайи…— признался Алексей.
— Девушки-то ваши держатся? — спросил я его на прощанье.— Жена, дочь…
— Да,— воскликнул он.— Уже гораздо лучше! Я ведь говорил: главное — наступила определенность!
И как было не согласиться?
