67% французов сохраняют оптимизм, несмотря на действующий в стране с 17 марта карантин. Таковы опубликованные в среду результаты исследования института Elabe, проведенного по заказу канала BFM. Корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов проверил это на улицах Парижа.
Фото: Gonzalo Fuentes, Reuters
Фото: Gonzalo Fuentes, Reuters
Если часто смотреть телевизор, положение кажется угрожающим. Судя по выступлениям полицейского и муниципального начальства, французы не соблюдают карантин, толпами бегают по городу с багетами под мышкой и целуют друг друга при встрече, приговаривая «нам не страшен серый волк».
Но я, выйдя на улицы Парижа, не увидел никаких толп, и это несмотря на отличную погоду. Вот дорогу спокойно перешла компания уток, отправляющаяся к друзьям из соседнего водоема. Бояться им некого: ни людей, ни машин.
Редкие прохожие опасливо обходят друг друга. Когда я попытался помочь женщине собрать рассыпавшиеся по мостовой апельсины, она с ужасом от меня шарахнулась.
Единственная целовавшаяся пара, мальчик с девочкой на углу, делали это под усталым взглядом ньюфаундленда, который их выгуливал. Последний оставшийся теперь способ для молодежи ходить на свидания.
У моста через Сену женщина везла в детской коляске под пологом большую старую собаку, которой тоже нужен свежий воздух. По мосту мне навстречу шел полицейский патруль — единственный, который я увидел в городе. Полицейские проверили бумаги у всех трех человек, которые сидели в гордом одиночестве на лавочках на мосту — каждый на своей.
Стражи порядка делали это с большим усердием в том числе и потому, что вместе с ними прогуливалась съемочная группа Journal televise («Телевизионный журнал») c местного «второго канала» TF2. Журналисты взяли интервью у меня, я — у них. Корреспондентка в белой маске и черных по погоде солнечных очках рассказала, что она «в поле» с первых дней карантина и, конечно, предпочла бы снимать о чем-нибудь другом: «Сегодня еще хорошее задание, мы хотя бы на улице, но мне приходилось делать репортаж о людях, которые дезинфицируют помещения после коронавируса, вот это и вправду адская работа».
Возле бульвара Сен-Жермен маленькая улочка Миньон перекрыта и заставлена бочками и ящиками. В Париже нехватка дезинфицирующего геля, и здесь, наполовину под открытым небом, развернуто его производство. Этим занимается аптека, которая раньше изготавливала лекарства на заказ, а теперь снабжает гелем профессионалов — других аптекарей, коммерсантов, работников почт. Здесь они могут получить большие флаконы с дозатором, вроде тех, которые стоят сегодня во всех еще остающихся открытыми магазинах и конторах Парижа.
К тем, кто в эти дни обязан быть на работе, относятся с нежностью — каждый вечер медикам аплодируют в открытых окнах под звон колоколов, а на балконах вывешивают самодельные плакаты «Спасибо медикам, торговцам, шоферам, полицейским, почтальонам, мусорщикам, ученым».
Вирус усиливает в людях и хорошее, и плохое: одни аплодируют медикам, другие пишут им анонимные письма с просьбой переехать на время эпидемии, «чтобы не подвергать опасности жизнь соседей». Не исключено, что делают это одни и те же люди.
Временная или постоянная безработица, вызванная эпидемией, коснулась каждого четвертого француза. Тем не менее они не жалуются — по крайней мере интервьюерам. В эти дни опубликованы результаты двух опросов общественного мнения. Согласно институту Elabe, 67% французов сохраняют сегодня оптимизм, несмотря на действующий в стране с 17 марта карантин. Специалистам Odoxa CGI французы признаются, что 75% из них не ощущают особых неудобств, а 57% утверждают, что не испытывают стресса.
Похуже ситуация в бедных семьях, где теперь заботы об обучении детей и домашнем хозяйстве преимущественно лежат на женщинах, а мужчины лишились заработка. Далеко не у всех детей есть дома компьютеры или планшеты для занятий. Представьте себе семью из пяти человек, запертую в однокомнатной квартире,— для Парижа с его сверхдорогой жилплощадью это нередкий случай. Отсюда — рост напряжения, частые скандалы, доходящие до драк и побоев, их количество увеличивается сейчас, особенно в «проблемных» районах.
Многие покинули города, перебравшись к родственникам в провинцию или отперев на это время собственные дачи.
Как считается, на время карантина сменили место жительства более 4 млн французов. Этот процесс пугает власти, поскольку передвижение граждан грозит утратой контроля и распространением вируса.
Отмена авиационных рейсов, сохранение минимума поездов и заслоны на автомобильных дорогах во время выходных и праздников становятся обычным делом. Ожидается ужесточение режима и на Пасху. Города, постоянно принимающие отдыхающих, закрыли отели и запретили сдачу квартир внаем.
Лето, похоже, французы проведут дома. Сроки карантина непонятны, премьер-министр Эдуар Филипп уже прозрачно намекнул, что на ослабление режима надеяться не стоит, а госсекретарь по делам транспорта Жан-Батист Джеббари посоветовал соотечественникам не рассчитывать заранее на летние каникулы и не бронировать пока ни гостиниц, ни авиабилетов, «поскольку ситуация, связанная с эпидемией COVID-19, еще не прояснилась».
Мэры городов и префекты, пользуясь своими полномочиями, тоже стараются сбить оптимизм французов и обуздать вирус непослушания. Власти нескольких городов, в том числе Ниццы и Канна, требуют обязательно надевать медицинские маски на улице (не объясняя, впрочем, где их взять). В некоторых городах объявляют комендантский час, уже действующий в 170 населенных пунктах, в том числе в Монпелье, Нанси, Ниме, Перпиньяне и в той же Ницце, где его потребовал мэр Кристиан Эстрози, сам подхвативший вирус и решивший другим это не позволять.
В курортном Биаррице сидеть на скамейке разрешают не более двух минут, а в старинном Безье их и вовсе демонтируют от греха подальше.
Парижское начальство объявило, что дозволенные часовые прогулки для занятия спортом теперь возможны только до десяти утра и после семи часов вечера. Этим горожане не очень довольны, но что поделаешь: столичный мэр Анн Идальго, демонстрируя постоянную активность, борется с заразой и готовится ко второму туру выборов, который состоится после конца карантина, сколько бы тот ни продолжался.