История цивилизации — это в том числе и история эпидемий, и главный вклад в то, что инфекции перестали быть такими уж гибельным для человека, внесли не антибиотики, а улучшение гигиенической ситуации, уверен заведующий отделом Центрального НИИ эпидемиологии Роспотребнадзора академик Вадим Покровский.
Эпидемия коронавируса — это плата за мобильность
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Эпидемия коронавируса — это плата за мобильность
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
— Человечество тысячелетия сталкивается с ситуацией, когда эпидемии уничтожали миллионы: тиф, холера, испанка. И часто это совпадало с кризисными ситуациями в его истории. Это объективные обстоятельства или некий знак?
— Изначально самое важное значение имеет фактор передвижения людей. Большинство эпидемий связано с массовыми, а порой и не самыми массовыми миграциями. Некоторые говорят прямо, что движущей силой эпидемии является коммерция, торговля. Знаменитая чума Юстиниана, описанная замечательно даже с точки зрения современного врача историком Прокопием Кесарийским, добиралась в Европу из Китая через знаменитый Великий шелковый путь, и ушло на это примерно три года. Верблюды передвигались медленно, и эпидемия добиралась долго. Аналогичная ситуация связана с путешествием Колумба в Америку, которым двигала не столько жажда открытия, сколько поиск пряностей, суливших большие доходы.
Испанцы проникли в Америку и принесли с собой обычные для европейцев заболевания, ставшие губительными для местной цивилизации.
Под мечом конкистадоров погибло меньше людей, чем умерло от кори, оспы, других инфекций, которые привезли с собой европейцы. Местное население раньше с этими болезнями не сталкивалось, значит, не было иммунитета, не было защищенным к этим заболеваниям, и сотни тысяч аборигенов гибли, не понимая, что происходит. Другая ситуация возникла в Центральной Африке, где к местным заболеваниям оказались чрезвычайно чувствительны европейцы, пытавшиеся там поселиться. Им не удалось закрепиться, поскольку они оказались не приспособленными к африканским болезням, которые до сих пор дают о себе знать. Постоянный бич этих мест малярия, желтая лихорадка, сонная болезнь и другие. Многим дали названия недавно — Эбола, Ласса, а в XIX веке они даже не регистрировались.
Считается, что каждый второй англичанин, поехавший на заработки в колонии, погибал от тропических болезней. Мы сейчас спокойно читаем английские романы XVIII–XIX веков, в которых обязательной положительной развязкой является внезапное получение наследства от дядюшки, поехавшего в Новый Свет зарабатывать деньги и очень кстати умершего, не оставив другого наследника, кроме главного героя в самой Англии. Вот вам и цена богатства. Инфекции играли колоссальную роль в торгово-экономическом развитии вплоть до XIX века.
Еще одним ключевым моментом развития эпидемий оставались войны, также вызывавшие перемещение большого количества людей, да еще и одновременное. Мало кто знает, что в Крымскую войну и с российской стороны, и со стороны союзной армии, вторгшейся на полуостров, большая часть потерь была связана с инфекционными болезнями. Увы, многие генералы кончили свою жизнь не от пули, а от дизентерии.
И только в XX веке, когда выяснили причину возникновения инфекций, выявили микробы, стали проводить эффективные мероприятия по профилактике заболеваний во время войн.
Первая мировая война оказалась не совсем удачной в плане предупреждения инфекционных болезней, к тому же к ее концу распространилась испанка. Некоторые считают, что она была столь смертоносной потому, что население с обеих сторон — и в Антанте, и в Германии с Австрией, было сильно истощено за четыре года войны, ему не хватало белковой пищи. А о тифе, свирепствовавшем по время нашей гражданской войны, знают все. Этот опыт был осмыслен, и во время Второй мировой войны не было крупных эпидемий. Особенно успешно с ними боролся Советский Союз, где во время войны не было допущено ни одной серьезной вспышки.
Сейчас мы также получили определенный кризис, связанный с тем, что огромные массы людей ежедневно перемещаются из региона в регион, обеспечивая потребности международного рынка. Если бы у нас не было постоянной воздушной связи, то до Италии коронавирусу опять пришлось бы три года добираться. Так что эпидемия коронавируса — это определенная плата за мобильность.
— Победа над эпидемиями в XX веке – это заслуга медиков или сыграли свою роль и строгие ограничительные меры?
— Карантин придумали гораздо раньше. Этот термин обозначает «сорок дней», которые корабль должен был стоять в Венеции на рейде, при этом никому не разрешалось с него уходить.
Смотрели, нет ли там больных, с учетом предполагаемого инкубационного периода чумы. Вспомните и Пушкина, которого не пускали в Санкт-Петербург, потому что стояли карантинные посты из-за холеры. Ему пришлось сидеть в Болдино и писать замечательные произведения, вместо того чтобы проводить время на балах.
То есть превентивные меры давно известны. Многие считают, что основную роль в борьбе с инфекциями сыграла вакцинация. Я с этим не совсем согласен, полагаю, немалый успех был достигнут улучшением гигиенической ситуации. Свидетели пишут, что, приближаясь к Версалю, издалека чувствовали отвратительный запах от куч отходов, сброшенных рядом с дворцом. В Париже еще в середине XIX века не было канализации, ее пристраивали позднее, что можно заметить, пожив в старых отелях. В Лондоне канализация также была сделана только в конце XIX века, скромный памятник человеку, осуществившему этот грандиозный проект, стоит на набережной Темзы.
Совершенствование водоснабжения снизило количество заболеваний прежде всего кишечной группы.
Второй бич прошлого — инфекции, передаваемые по воздуху. Многие хвалят Екатерину Великую, сделавшую себе и членам семьи вакцинацию от оспы, но на это ее сподвигла ситуация с оспой в мире. Незадолго до ее приезда в Россию от оспы умер юный Петр Второй. Во Франции Людовик XIV после смерти практически не оставил наследников, его сыновья и внуки умерли от кори, в живых остался только совсем маленький правнук, и тот выжил только благодаря тому, что ему не дали делать кровопускание, очень популярный в то время метод лечения. Мальчик стал королем Людовиком XV, но умудрился в 64 года умереть от оспы, заразившись от любовницы-простолюдинки. Австрийская императрица Мария Терезия потеряла от оспы троих из 15 своих детей. Поэтому нашей Екатерине было о чем задуматься, и она сделала правильные выводы.
Ослабление внимания привело к тому, что мы перестали ждать новых угроз, хотя за последние 20 лет проявили себя порядка 20 новых инфекций
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Ослабление внимания привело к тому, что мы перестали ждать новых угроз, хотя за последние 20 лет проявили себя порядка 20 новых инфекций
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
— Вы сказали об успехах XX века в борьбе с эпидемиями чумы, оспы, холеры и проч. Не кажется ли вам, что этот период немного успокоил человечество и нынешняя цивилизационная модель оказалась не очень готовой к новым угрозам?
— Совершенно верно. Например, мы более или менее стабилизировали ситуацию с корью, сделали ее, как мы говорим, контролируемой, но недавно был подъем заболевания, в том числе в Европе, потому что ослабло внимание к прививкам. Появилось большое количество людей, которые стали считать прививки ненужными, даже опасными. Но негативные последствия прививок намного менее вероятны, чем возможность заболеть той же корью, смертность от которой среди плохо питающихся людей может доходить до 20%, а в среднем составляет около 5%. Есть чего бояться. Ослабление внимания привело к тому, что мы перестали ждать новых угроз, хотя за последние 20 лет проявили себя порядка 20 новых инфекций, включая три коронавируса, которые навели много страха. Беда в том, что мы вторгаемся в глубины природы, и летучие мыши и прочие твари оказываются близко к людям, те начинают их есть, возникает эффект Эболы, да и коронавируса, к которому летучие мыши тоже причастны.
Приходится признать, что возбудители болезней становятся к нам все ближе.
Далеко ходить не надо, в конце прошлого века выявили вспышку «болезни легионеров», вызванную ранее не известным микробом. Это произошло, когда представители американской ветеранской организации «Американский легион» собрались в США в гостинице на слет, и половина из них, причем жившая в отдельном крыле здания, заболела неизвестной пневмонией с очень тяжелым течением. Выяснилось, что в воду, которой увлажнялись кондиционеры в этой части гостиницы, попала болотная тварь, позднее названная «легионелла», которую сейчас относят к грибкам. Никогда ранее о ней ничего не слышали, но только потому, что кондиционеров не было.
Еще один возбудитель — иерсиния, о ней тоже почти ничего не знали, пока не изобрели большие хранилища для продуктов с пониженной температурой. Другие бактерии в холодильниках не живут, а иерсиния чувствует там себя прекрасно, а распространяют ее обычные грызуны. Раньше о ней никто не знал, а сейчас возникающее от нее заболевание встречается повсеместно. Мы сейчас можем ждать еще массу вариантов возникновения новых эпидемий на стыке вторжения в природу и технологической революции.
— Немного о ВИЧ-инфекции, природу которой так еще и не поняли, и до конца бороться не научились…
— Как раз с ВИЧ все понятно, и изучен он много лучше других вирусов. Заболевание пришло из Африки, наиболее распространенный ВИЧ 1-го типа получен от шимпанзе, а 2-го типа — от дымчатых мангобеев. Вирус попал к человеку скорее всего случайно, в процессе охоты и разделки трупов обезьян, а потом постепенно стал распространяться половым путем. Пока охотники тихо жили в лесу, ни о каком массовом распространении ВИЧ, тем более пандемии, и речи не могло быть. Но в начале XX века в нижнем течении реки Конго стали расти города со всеми атрибутами трущоб, разными типами проституции. Достаточно было охотникам, зараженным ВИЧ, попасть в такой город, чтобы появился первичный очаг ВИЧ-инфекции, а дальше: половые контакты, развитие международных связей, и в результате заболевание распространилось по всему миру. В Россию вирус попал двумя путями, один субтип занесли из Конго в Гаити и в США, а уже из штатов через гомосексуальные связи ВИЧ попал в Европу и к нам в страну. Другие субтипы ВИЧ попали к нам прямо из Африки, с которой в 80-е годы у СССР были более тесные отношения, чем со Штатами. Вирус сложный в плане организации профилактики и лечения, но в принципе уже контролируемый, хотя меры по его сдерживанию не всегда популярны и весьма затратны.
— Вопрос конспирологический, но не могу его не задать. Часто говорят, что есть попытки разработать вирусологическо-биологическое оружие, которое можно использовать избирательно, например, по расовому признаку. Вы верите в такую возможность?
— В 70-е годы прошлого века я где-то вычитал, что Збигнев Бжезинский якобы призывал создать такое оружие, которое убивало бы избирательно только русских. Но это глупость, в ней сразу заложена большая ошибка, поскольку русские люди генетически разнообразны и, парадокс, наиболее близкими к нам генетически являются поляки.
Создать биологическое оружие, которое поражало бы «чужих», но не своих, очень трудно. Выпустить джина из бутылки легко, а вернуть его обратно практически невозможно.
Исследования наверняка где-то проводятся, но довести их до состояния действенного оружия вряд ли получится.
— Верите ли вы в возможность взять вирусные инфекции под контроль полностью, и что для этого нужно?
— Конечно, взять под контроль вирусы полностью мы не сможем. Поэтому мы должны постоянно быть в напряжении, отслеживать ситуацию по всему миру. Должна быть разработана система оперативной сигнализации. Уже существует договор о том, чтобы страны, в которых возникла эпидемия, оперативно информировали остальных о случившемся. В принципе, китайцы это сделали в случае с коронавирусом, хотя это и не дало желаемого результата. Может быть, только Россия и другие соседи Китая быстро сосредоточили свои усилия, а вот Европа и США, которые, видимо, полагали, что Китай далеко, были менее оперативны. Система оперативной сигнализации и принятия превентивных мер — вот что может минимизировать потери, но риск возникновения массовых заболеваний не исчезнет, а скорее всего, даже будет возрастать. Растет численность населения, быстрота его перемешивания и количество контактов, в том числе с чем-то неизвестным в природе.
Надо быть все время настороже.