Русский музей открыл "Европу"

       В Мраморном дворце открыта выставка немецкого художника Бернда Шварцера (Bernd Schwarzer), подготовленная заведующим отделом новейших течений Русского музея Александром Боровским. Проект под емким названием "Европа" — это живопись, коллажи, рисунки и объекты с актуальнейшим геополитическим подтекстом: про место Старого Света в новом мире. Можно сказать так: Шварцер — европейский художник. И его творчество — политически правильное и своевременное. И правда, Европа объединилась, значит, пора подумать об объединенном европейском искусстве. Это раньше были школы — французская, например, или голландская. Но с отменой границ и национальных валют и в художествах тоже хочется чего-то общеевропейского. Так что Шварцер вроде как выступает от имени всего Европейского союза — и понятно, против кого. Делает картины по принципу "наш ответ Джасперу Джонсу в стиле Ван Гога". То есть вместо фирменных джонсовских звездно-полосатых американский флагов желтые звезды Евросоюза на голубом фоне. А написаны — Ван Гогу такое и не снилось. Какое там пастозно, — это уже и не картина, а рельеф из пигмента на холсте, который порой лепится прямо руками, без участия старомодных кистей и мастихинов. В общем, американскому поп-арту вмазали — европейской духовностью.
Можно сказать иначе: Шварцер — до мозга костей немецкий художник. Одержимый мифами и символами объединенной Германии, вроде национального флага, который пишет вот уже несколько лет подряд в серии Schwarz-Rot-Gold. И в его коллажах под "жовто-блакитным" месивом евросоюзных цветов нет-нет да и покажется благородный старец Гете. И Ван Гога он почитает, потому что тот, хоть и французский голландец, все же настоящий германский мастер — мятущийся дух, обнаженные нервы, — на которого молились все экспрессионисты, что начала, что конца XX века. И работает Шварцер в Дюссельдорфе, где еще в восьмидесятые проповедовал левацкие идеи "Флюксуса" великий акционист-провокатор Йозеф Бойс. У него-то Шварцер и учился. От него-то — страсть к политике вкупе с травматическим переживанием новейшей истории Германии. И еще — мистическое отношение к материалу: художник поклоняется немецкой земле, накладывая красочные слои этакими геологическими пластами, ведь минеральные краски по своей природе — та же почва. И не случайно простодушный лик Бойса в нимбе знаменитой фетровой шляпы проступает у Шварцера поверх черно-красно-золотого флага — как новая немецкая икона.
       
"...В Париже Росс!". Выставка в Эрмитаже
       Под цитатой из Пушкина "...В Париже Росс!" скрывается выставка — пара к прошедшей в этом году в Париже в Доме инвалидов и называвшейся "Когда Россия говорила по-французски". Там был петербургский ампир во всех его видах — в основном то, что мы помним по замечательной выставке "Под знаком орла" в Главном штабе. Там, хоть и без рамы из чистейшего по стилю декора Карла Росси, парижанам рассказывали блистательную историю русского ампира, столь густо замешенного на французском, что именно в поиске различий и есть самый смак для внимательного зрителя.
       На выставке "...В Париже Росс! (Санкт-Петербург-Париж. 1800-1830)" расскажут историю обратную. О том, как росли, учились, пили, гуляли, коллекционировали в Париже русские. О том, какими их видели Парижане. О том, что казалось русским привлекательным. А что — пустым и безвкусным. Построен этот рассказ будет скорее всего в основном на произведениях декоративно-прикладного искусства и живописи и гравюры, привезенных в первое тридцатилетие позапрошлого века из Парижа в Санкт-Петербург. Спрогнозировать результат сложно: русские не всегда хорошо выглядели в глазах европейцев. Однако тут национальную гордость великороссов может спасти спесь французов — никакой другой народ не может сравниться с ними в вере в свое превосходство над другими нациями. Даже если это нация-победитель. Как правило, французы Других просто не замечают. А если и замечают, то своего интереса не показывают.