Всеволод Овчинников. Калейдоскоп жизни. М.: Российская газета, 2003
Всеволод Овчинников. Калейдоскоп жизни. М.: Российская газета, 2003
Всеволод Овчинников за полвека работы в журналистике одиннадцать лет прожил среди китайцев, семь лет среди японцев и пять лет среди англичан. Все это время он держал в уме классические строки про страну, которую "аршином общим не измерить". С каждой новой поездкой выяснялось, что "общего аршина" нет и ни для какой другой страны, у каждой — "особенная стать". Например, китайцы славятся почтительностью, японцы — верностью, англичане — порядочностью. Всеволод Овчинников все это подмечал. Если бы газета "Правда" 1950-1970-х годов была бы как "Коммерсантъ" рубежа веков, то Овчинников был бы "советским Панюшкиным" или "советским Колесниковым". Но тогда все впечатления было принято оставлять при себе — поделиться ими Всеволод Овчинников смог в отдельной книге "Ветка сакуры" (1970). Неофициальная "международная панорама" (была тогда такая телепередача) стала частью литературы. Невыездной народ читал "Ветку" с таким интересом, какой уже никогда не придется на долю нынешних профессиональных литературных гидов Петра Вайля и Александра Гениса. Но и в новом "Калейдоскопе" опять набралось достаточно поучительных и уморительных историй.
Сигрид Унсет. Возвращение в будущее / Перевод с норвежского Э. Панкратовой. М.: ОГИ, 2003
В книге путешествий норвежской писательницы Сигрид Унсет три страны: Швеция, Россия и Япония. Для знаменитой писательницы, лауреата Нобелевской премии это трагическая история бегства: в 1940 году, после вторжения немцев, ей пришлось покинуть Норвегию. Бросив все, вместе с тяжелобольным мужем, она, уже немолодая тучная дама, добирается до шведской границы на санях. Тут ее ждет известие о гибели старшего сына... Для России приезд Сигред Унсет стал злой, но поучительной инспекцией: в 1940 году мы для антифашистки — союзники Германии, поэтому на "немытую Россию" обрушивается вал сарказма. И потом, уже в чистенькой и красивенькой Японии, нобелиатка все еще не может забыть "неопрятных русских". Сначала у нас на писательницу обиделись: потребовали клеветническую книгу отправить на склад (норвежцы послушались и издали "Возвращение" уже после смерти Сигрид Унсет). А теперь простили: издали тиражом 1000 экземпляров — надо же иногда "возвращаться в прошлое".
Коррадо Альваро. Творцы потопа. Поездка в Россию / Перевод с итальянского А. Махова. М.: Книжное обозрение, 2003
Коррадо Альваро, итальянский писатель-публицист, рассказал о России 1934 года. Очень кстати, что в туринской газете "Стампа" от него ждали не политических восхвалений или обвинений, а просто репортажей о повседневной жизни. "Творцы потопа" — не приговор, а сочувственные истории о том, как обустраивают свою жизнь те, кому пришлось жить в ту самую эпоху "хоть потопа". Убогость видится ему античной сдержанностью, бездумный оптимизм — геройством. Сюжетов столько, что он еле успевает их записывать: кажется еще немного, и из него мог бы получиться итальянский Зощенко. Настолько метко он описывает московский театр ("Театральная политика") и московского обывателя ("Буржуи, капитализм и другие магические слова"). Но кажется, что главной миссией загадочного иностранца было воздать должное советским женщинам, скромно одетым и лишь мечтающим об изящных черепаховых пудреницах ("Женщина и новые чувства").
