В санитарной геополитике большая премьера: на континенте, наиболее удаленном от уханьской прародины эпидемии, в Латинской Америке, вирус прогрессирует быстрее всего. Хуже всего в Бразилии: зараженных под миллион, жертв — за 40 тысяч, медики дают понять, что цифры надо множить еще на 10. Как же до такого дошло?
Кладбища в Манаусе, штат Амазонас, где ежедневно хоронят жертв коронавируса, переполнены. Властям пришлось рыть общие могилы при помощи экскаваторов
Фото: AFP
Кладбища в Манаусе, штат Амазонас, где ежедневно хоронят жертв коронавируса, переполнены. Властям пришлось рыть общие могилы при помощи экскаваторов
Фото: AFP
Карнавальная зараза
Однако присмотримся. Принес заразу в Бразилию, как выявило эпидрасследование, все тот же ветер глобальных странствий. Некий (имя по этическим причинам не называется) 61-летний мужчина слетал на карнавал в Италию, а когда тот в 20-х числах февраля в пожарном порядке свернули из-за вспышки инфекции, поспешил домой — догулять на своем карнавале. Так коронавирус высадился в аэропорту Сан-Паулу. Этот 12-миллионный город и стал главным очагом распространения инфекции в стране размером с полконтинента.
Сам нулевой пациент, кстати, выздоровел — его оперативно выявили и пролечили по нормам, установленным теми руководителями местной медицины, которые теперь не у дел. Речь, в частности, о секретаре мониторинговой службы Минздрава Вандерсоне де Оливейре, эпидемиологе, который несколько лет координировал борьбу с лихорадкой Зика. Это, к слову сказать, еще одна острая вирусная инфекция (переносится комарами, их укусы вызывают микроцефалию человеческого плода), что в XXI веке вырвалась из тропиков и пошла гулять по планете.
С новой заразой поначалу проблем не предвиделось: мало ли их, как говорится, в Бразилии? Медики под руководством министра Луиса Мандетты начали с главного — приступили к разработке санитарных ограничений, как и повсюду в мире. С той оговоркой, что выработка правил «социального дистанцирования» в столь протяженной и контрастной стране, как Бразилия, дело непростое и крайне ответственное.
Президент против вируса
Фото: AFP
Фото: AFP
Фото: AP / Andre Penner
Фото: AFP
Фото: AFP
Фото: EPA-EFE / Vostock Photo
Фото: AFP
Тут они и натолкнулись на сопротивление первого лица в государстве. Избранный в конце 2018-го, на волне борьбы с коррупцией и усталости от прежних администраций левоцентристского толка, отставной десантный капитан и экстравагантный политик Жаир Болсонару, еще до выборов заслуживший прозвище Тропический Трамп, заявил, что вирус — это «фантазм», а он не потерпит «тоталитарных подходов», которые убьют национальную экономику. И дал понять, что в случае чего, он разберется с COVID-19 без медиков — «как мужчина». В подтверждение компетентности президент шагнул в народ, собранный под окнами резиденции.
Поначалу все замерли: пронесет или заболеет? Пронесло — коронавирус косил президентских сопровождающих и приближенных, но самого десантного капитана не брал. Он от этого только чаще рассуждал на медицинские темы — о том, что лечить этот «небольшой грипп» следует хлорохином как малярию (спорный метод, эффективность которого так и не подтверждена); а еще больше о том, что вирус — это как дождь: пока 70 процентов не заболеет, ничего не поделаешь. Тучи, однако, сгущались.
Первым подал в отставку популярный министр Мандетта (по специальности ортопед), честно предупредив, что без введения ограничений и самоизоляции лечить невозможно. Следом ушел эпидемиолог.
Сменив их во главе Минздрава, онколог Нельсон Тейч не продержался и месяц — его добило президентское распоряжение не включать в список подлежащих закрытию на карантин предприятия, салоны красоты, спортзалы и парикмахерские, о чем новый министр узнал через прессу. В итоге во главе ведомства встал генерал — у того не просматривалась медицинская специальность, зато он был согласен все лечить хлорохином и, по едкому выражению газеты «Фолья де Сан-Паулу», явно знал, как стоять по стойке «смирно».
К концу мая стало просматриваться, что противостоять вирусу ни генерал, ни капитан-президент не могут. Затрещала государственная система медицины, что немудрено, так как среди стран с населением свыше 100 млн Бразилия чуть не единственная, которая держала здравоохранение на бюджете, гарантируя доступ 75 процентам населения. Новый президент, открыто ностальгируя по временам, когда правили военные, разломать это наследие левых не успел, хотя финансирование сократилось. Как бы то ни было, в мегаполисах, ставших центрами распространения инфекции, фонд коек интенсивной терапии оказался быстро заполнен. Не помогли даже новые госпитали, которые стали разворачивать на площадях перед знаменитыми стадионами, включая «Маракану».
Вирус, однако, на этом не остановился и шагнул в дебри Амазонии, где выявился катастрофический дефицит врачей, оборудования, средств лечения и санитарной защиты, а главное — представлений о современной медицине. Хуже того, подозревают медики: у жителей девственных лесов Амазонки вообще иной иммунитет и чем кончится их столкновение с вирусом — тема отдельного разговора. Профессор из Университета Сан-Паулу Домингуш Алвеш, во всяком случае, считает, что статистику по инфицированным и смертям надо умножать в 10–13 раз, потому что регистрируют только тех, кого довезли до больниц.
Вирус или кошелек?
Фото: AP / Felipe Dana
Фото: Reuters / Rahel Patrasso
Фото: AP / Silvia Izquierdo
Фото: Reuters
Фото: Reuters / Pilar Olivares
Фото: Reuters
Фото: Reuters / Ricardo Moraes
Понявшие эмпирическим путем, что самоизоляция — лучшее оружие против вируса, состоятельные и просвещенные бразильцы из приличных кварталов теперь бьют в кастрюли и ругают своего президента, который распространяет инфекцию, отказываясь закрывать города и производства — часто вопреки желаниям мэров и губернаторов. Медики протестуют против военного стиля лечения и пытаются обнародовать адекватные данные через прессу. «Вашингтон пост» и вовсе зачислила Болсонару в «партию страусов» (политических лидеров, которые прячут голову в песок перед вирусом, не признавая реальности) — вместе с Дональдом Трампом, Александром Лукашенко и Даниэлем Ортегой (президент Никарагуа). Twitter цензурирует посты президента при его общении с народом — дескать, пропаганда такого общения опасна, противоречит нормам соцсети и санитарной политике. Последним громким скандалом стал конфликт с ВОЗ: его разрешил Верховный суд Бразилии, настоявший на публикации полной статистики по заболеваемости, а не только суточных данных. Так за что эта война против всех?
Весь парадокс в том (и оппозиционная пресса признает это), что президент вовсе не одинок. Отказавшись вводить жесткие карантинные ограничения и закрывать малый бизнес в стране, он отреагировал на то, до чего не было дела другим. В Бразилии до половины населения живет разовыми заработками и зависит от того, будет ли завтра спрос на их руки у лавочника, парикмахера, перевозчика, хозяина ресторана. Если закрыть эти микробизнесы, по сути, встанет вопрос о том, от чего умирать — от вируса или от голода. Не секрет, признают репортеры из Европы, что миллионы бедняков выживают благодаря гуманитарной помощи. Как и в соседних странах — с той разницей, что в Аргентине, скажем, бидонвили около городов полиция берет в кольцо и огораживает решетками. Такая вот дезинфекция.
Что касается Бразилии, то в разгар эпидемии опросы показали: немногим больше трети сограждан считали политику президента по коронавирусу правильной. Еще треть — ужасной. Пожалуй, в подобных обстоятельствах иначе и быть не могло.