Московский городской суд, в котором рассматривается дело о взрывах жилых домов в Москве и Волгодонске, приступил к допросу подсудимых. Первым показания давал Юсуф Крымшамхалов. Он заявил, что вместе с сообщниками собирался совершить теракт в Волгодонске, используя сухую краску.
Как стало известно „Ъ“, перед допросом в зале заседаний показали две видеопленки. Одна была снята буквально через несколько минут после теракта в Волгодонске сотрудниками ФСБ. Видеокамера запечатлела еще дымящиеся развалины, разбитые машины, раненых и погибших людей. Потом следовал видеосюжет об осмотре тел погибших – людей, застигнутых взрывом буквально в своих постелях. Не менее ужасные кадры оказались на второй кассете, которую отсняли боевики, напавшие на колонну федеральных войск в Чечне. Запись потом была изъята у участников незаконных формирований.
Подбив следовавшие впереди и в конце колонны БТРы, боевики начали расстреливать ехавших в грузовиках солдат. Нескольких военных, сложивших оружие, они сначала захватили в плен, а затем, обнаружив у них документы контрактников, убили выстрелами в затылок. Одним из участников нападения, как следовало из комментариев обвинителя, являлся Юсуф Крымшамхалов. Подтверждали его участие в нападении на колонну и показания чеченцев, уже отбывающих наказание за это преступление.
Но главным все-таки оставался вопрос о причастности подсудимого Крымшамхалова к взрывам домов осенью 1999 года. На заседании его спрашивали об этом гособвинитель Сергей Вербин и председательствующая на процессе Марина Комарова. И если в самом начале процесса Крымшамхалов признавал свою вину лишь частично, то теперь его признание было довольно полным.
Со слов подсудимого, он с друзьями организовал у себя дома производство сухих красок, которые затем двумя партиями отправили в Москву и Волгодонск. Когда он с партией краски находился в Волгодонске, в столице были взорваны два дома.
На вопрос, могла ли эта «краска» оказаться взрывчаткой, Юсуф Крымшамхалов вначале ответил, что нет. Но, когда его дополнительно спросили, почему же тогда отправленную в Волгодонск обыкновенную краску прятали под мешками с картошкой, подсудимый ответил, что его использовали втемную, что он догадывался, что это не краска, а когда взорвались дома в Москве, понял, с чем имеет дело.
«Мы не хотели убивать людей, – отметил он. – Поэтому решили взорвать (в Волгодонске. – „Ъ“) мост или плотину. Но получилось не так, как мы планировали».
На вопрос судьи Комаровой, понимал ли Крымшамхалов, что совершает тяжкое преступление – подрыв плотины привел бы к затоплению Волгодонска и не меньшим жертвам, чем взрывы домов, – за подсудимого попытался ответить его адвокат Шамиль Арифулов.
Он стал объяснять, что его подзащитный – человек юридически неграмотный и не понимает сути подвоха, заложенного в вопросе (речь шла о квалификации преступления). Тогда председательствующая потребовала, чтобы Юсуф Крымшамхалов ответил сам. Адвокат Арифулов усмотрел в такой позиции «давление» и предвзятое отношение судьи и заявил ей отвод, отметив, что та задает его подзащитному вопросы с использованием юридических терминов.
Однако суд отказался принять отвод и пообещал направить в Адвокатскую палату Москвы письмо в связи с «недопустимым» поведением адвоката Арифулова на процессе. На этом допрос подсудимого Крымшамхалова был прерван, продолжить его суд планирует сегодня.
В самом же конце заседания потерпевшие из Волгодонска, интересы которых в суде представляет адвокат Игорь Трунов, выступили с заявлением, в котором потребовали отменить мораторий на смертную казнь в России.
«Видимо, на них подействовали кадры, показанные в суде,- предположил адвокат Трунов. – Потерпевшие намеревались обратиться в Госдуму, а там, насколько мне известно, их уже собирался поддержать Дмитрий Рогозин. После суда, уже в выходные, я встретился с потерпевшими еще раз и все-таки смог убедить их не обращаться к депутатам. Ведь как только мы поднимем вопрос о смертной казни, можно будет поставить крест на всех исках, поданных пострадавшими от терактов к российским властям в Европейский суд по правам человека».
ФЕДОР МАКСИМОВ