Российская экономика прошла первоначальный шок от пандемии. Расходы россиян за последнюю неделю увеличились на 3%, а общий товарооборот достиг максимума с начала апреля. Об этом в интервью экономическому обозревателю Олегу Богданову в рамках первого экономического форума “Ъ FM” рассказал первый заместитель председателя правления Сбербанка Александр Ведяхин. По его словам, деловая активность начинает восстанавливаться, но теперь важно избежать второй волны пандемии.
— Как вы оцениваете текущую ситуацию в российской экономике, можно даже сказать в глобальной экономике, когда наступит разворотная точка, связанная с кризисом, который возник из-за коронавируса, может быть, она уже наступила? И как российская экономика в этом контексте себя чувствует?
— Мы считаем, что первоначальный шок мы уже прошли. Жесткие ограничения начинают сниматься, и деловая активность постепенно начинает разгоняться, хотя, конечно, какие-то ограничения еще остаются. Теперь многое зависит от нашей дисциплины, и в любой момент, если мы будем недостаточно аккуратны, повторится то, что было, только в более жестких сценариях. Поэтому мы однозначно должны быть максимально аккуратны, в первую очередь, в части соблюдения мер профилактики COVID, это оказывает прямое влияние на экономику.
Отвечая на ваш вопрос, я хотел бы рассказать про несколько позитивных трендов, которые мы наблюдаем. У нас есть лаборатория «СберДанные» и замечательный ресурс SberIndex, рекомендую туда заглянуть. И по прошлой неделе, с 25 по 31 мая, мы впервые видим осторожный оптимизм. Расходы потребителей на товары и услуги увеличились на 3% по сравнению с предшествующей неделей, то есть постепенно тренд снижения потребительской активности начинает разворачиваться. Общий товарооборот, включая продовольственные, непродовольственные товары, правда, без услуг, держится на максимуме, и по итогам прошедшей недели мы зафиксировали даже рост год к году, порядка 2%, — небольшой, тем не менее, это важно. Снижение расходов потребителей год к году — 12,6%, это по-прежнему снижение, но в любом случае это лучший результат с начала апреля. Покупки становятся разнообразнее: если раньше мы видели, что покупают только, условно говоря, продовольствие и какие-то очень избранные категории товаров, то теперь мы считаем так называемый индекс разнообразия вырос с 61 до 64 пунктов, подробнее посмотрите на нашем SberIndex.
Интересно, как клиенты изменяют свою модель поведения. С одной стороны, клиенты перешли к т.н. сберегательной модели поведения, и в апреле таких было 35% – на 8 п.п. больше, чем летом прошлого года. При этом люди переходят не только и не столько в депозиты, сколько в паевые инвестиционные фонды, инвестиционное страхование и так далее. Приток только в ПИФы и индивидуальные инвестиционные счета в апреле-мае составлял по 1,3 млрд рублей каждый месяц. То есть мы видим начинающиеся позитивные развороты, позитивные тренды в экономике.
— Александр Александрович, следующий вопрос относится к корпоративным клиентам Сбербанка, которые попали в непростую ситуацию. В период, когда был реальный провал у них по бизнесу, когда приходилось все закрывать, насколько он скажется на платежеспособности малого и среднего бизнеса? Не возникнут ли тут неплатежи или дефолты среди этого сегмента ваших клиентов? Как ситуация здесь развивается, может быть, есть какие-то программы помощи?
— Конечно, значительная часть наших клиентов, особенно малый и средний бизнес, попали в очень сложную ситуацию. Мы предоставляем им максимальную поддержку. С одной стороны, у нас есть собственная программа реструктуризации и кредитных каникул, мы по ней получили уже 96 тыс. заявок и сделали реструктуризацию более чем на 134 млрд руб. С другой стороны — есть программы государственной поддержки для малого и среднего бизнеса, для системообразующих предприятий. Правительство сделало, на наш взгляд, очень хорошие, правильные инструменты, которые очень помогают нашим клиентам выйти из тяжелого положения. Два продукта, которые нам нравятся, — это кредит на зарплаты, «Кредит под 0%», мы одобрили заявки на сумму около 40 млрд руб., это значит, что не менее 400 тыс. работников получили деньги. И с 1 июня стартовала госпрограмма кредитования на зарплаты под 2%, мы за несколько дней приняли почти 50 тыс. заявок на эти кредиты, часть из них уже одобрили и выдали 38 млрд руб.
По госпрограмме кредитования системообразующих, крупных предприятий по ставке не выше 5% годовых мы надеемся, что выдадим порядка 150 млрд руб. Уже выдали «Аэрофлоту», «Уральским авиалиниям» и другим крупнейшим игрокам. На самом деле, очень хорошо заходят продукты и программы там, где государство берет на себя часть рисков и компенсирует часть процентной ставки. Это всегда выгодно и заемщикам, и банку, и государству, и, правда, получаются хорошие программы.
— А что в банке изменилось глобально? Может быть, какие-то структурные изменения произошли, а, может быть, планируется произвести какие-то изменения? Есть определенные вещи, которые коронавирус и этот период изоляции поменял в работе банка?
— Как и все, мы переходили на удаленку. Сейчас с нее возвращаемся. У нас проводится регулярное тестирование сотрудников — никто не может выйти на работу, не пройдя тестирование на COVID. Я лично вообще каждый день сдаю эти тесты. Обеспечение масками, перчатками, антисептиками и так далее — вся эта очень важная, критически важная рутина легла на плечи нашего штаба, который работал в формате 24/7 и продолжает работать. Три месяца люди просто реально спят на рабочих местах — у руководителя нашего штаба раскладушка стоит прямо в кабинете, и иногда он ею пользуется.
— А с точки зрения акционеров у банка выросли издержки или, наоборот, сократились? Мне интересно, насколько эта ситуация влияет на бизнес?
— Конечно, мы максимально стараемся переходить в digital, а где это невозможно, мы называем это «фиджитал» — там, где совмещается физическое и диджитальное присутствие. То есть ипотека у нас идет digital, но там, где нужно присутствие, где нужно поставить подпись, наш курьер приедет на дом. Мы видим большой всплеск активности тех категорий клиентов, которые были обычно мало активны в удаленных каналах. Это на самом деле здорово. Поэтому это однозначно снизит издержки банка и принесет дополнительную пользу акционерам. Но, кроме снижения издержек на стороне обслуживания клиентов, у нас еще идет огромная трансформация и cost cutting — срезание издержек внутри самого банка. Мы приняли очень много решений, иногда болезненных, нацеленных на максимальное ограничение роста штата, компенсаций и так далее. Здесь мы тоже сильно оптимизируемся.