Теперь на смелый шаг отважилась нынешний главный режиссер театра Татьяна Казакова. О реконструкции речь на этот раз не идет, предпринята не попытка возобновления и оживления "Тени", а создание новой. Как объясняет сама Татьяна Казакова "лучшая традиция заключается в том, чтобы прочесть пьесу так, как мы ее понимаем сегодня. Копирование — это мертвечина, очень скучный театр". А сегодня в Комедии "Тень" понимают как простую сказку. От акимовских декораций решено отказаться. Сценографию для спектакля сочинил Эмиль Капелюш, костюмы — Стефания Граурогкайте. Роль ученого сыграет Денис Зайцев, Тень — Сергей Русскин, Принцессу — Елена Руфанова. А роль министра финансов, как и в предыдущей версии спектакля, отдана Михаилу Светину.
От акимовского шедевра в новой постановке останется разве что тень. Но и спектакль театр посвящает памяти Николая Акимова.
Музей гвардии в Главном штабе
Оценивать Музей гвардии с эстетической точки зрения было бы ошибкой. Дело не в том, что художники, работы которых вошли в экспозицию, плохи и однообразны, что работу середины XIX века по стилю не отличить от работы начала XX века. А в том, что живописных задач никто из них перед собой и не ставил. Акварелисты, портретисты, баталисты — все они заботились прежде всего о том, чтобы смиренно и точно сохранить мельчайшие детали экипировки, обмундирования, приемов штыкового боя. Собственно говоря, это и есть музей прежде всего для историков, способных получать наслаждение от вида шашек императорского конвоя, киверов, пистолетов, шапок и мундиров, загадочных для непосвященных "наруг кавказского образца", "офицерских спенсеров" и "чекменя трубача лейб-гвардии Казацкого полка". В принципе Музей гвардии может стать для мальчишек будущего тем же, чем был для детей советской эпохи Рыцарский зал Эрмитажа, — будоражащим воображение осколком героического мифа. Но при всем этом музей оказался живым. Эта живость проявляется и в том, что на экспозиции нашлось место печальной фотографии бывших гвардейцев, утративших блеск, превратившихся в изгоев, снявшихся в 1934 году на ступенях русской церкви на парижской улице Дарю.
Историческое время точно объясняет идеологию открытия Музея гвардии — эпоха торжествующего государственнического начала, возвращения к петербургской военно-чиновной традиции, имперской риторике. Но его мораль можно сформулировать и по-другому: так проходит мирская слава.