"Кто мог знать, что он потом станет членом Политбюро Алиевым?"
"Обрати внимание на молодого оперативника Алиева"
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ  |
"Обрати внимание на молодого оперативника Алиева"
Поход Гейдара Алиева во власть начался с ничем не примечательного события. На аэродроме в Баку приземлился самолет с группой незаметных товарищей. Вот только встречающие стояли по стойке "смирно", а подогнанные к трапу отполированные лимузины принадлежали МГБ Азербайджанской ССР.
Гостей принимало по высшему разряду все руководство республики — генералы госбезопасности из Москвы прибыли инспектировать своих азербайджанских коллег. На следующий день к проверяющим начали приглашать руководителей служб вместе с участниками наиболее важных операций. А вечером за поздним, как тогда водилось, обедом контролеры обменивались впечатлениями.
"О сути операций говорить, конечно, не полагалось,— рассказывал мне бывший начальник 2-го главка МГБ Евгений Питовранов.— Но Эйтингон мне говорит: мол, обрати внимание на молодого оперативника Алиева — очень толково работает против иранцев".
Чем именно отличился Алиев, так и осталось неизвестным. Но слово генерала Эйтингона, организатора ликвидации в Мексике Льва Троцкого и многолетнего замруководителя службы ликвидаций и диверсий госбезопасности, стоило много. И случай приглядеться к Гейдару Алиеву представился Питовранову достаточно скоро. "Из управления кадров ко мне прислали семь или восемь человек. Попросили побеседовать и дать заключение, подходят ли эти люди для повышения по службе. Почти все они были национальными кадрами из мусульманских республик. Одним из них был Гейдар Алиев. Мне он показался подготовленным, интересным. Час я говорил с ним, наверное. В уме ему не откажешь, и в твердой руке не откажешь. Чувствовалось, что человек он хитрый и в хорошем, чекистском смысле слова сволочной.
Звонит кадровик:
— Как?
 |
ФОТО: СЕРГЕЙ ПОНОМАРЕВ Многолетняя плодотворная деятельность Гейдара Алиева на посту руководителя Азербайджана неизменно получала высокую оценку в Москве (слева — Леонид Брежнев врученает орден Ленина первому секретарю республиканского ЦК, справа — ректор МГУ Виктор Садовничий на присуждении звания почетного доктора МГУ президенту республики) |
Моя рекомендация была принята, и Алиев получил эту должность. Бывая в Москве, он всегда заходил ко мне и рассказывал о своих делах. По-восточному не оставлял меня своим вниманием".
Но высокая протекция помогала Алиеву недолго. В 1951 году в ходе очередной чистки на Лубянке Питовранова арестовали, а через некоторое время неприятности начались и у самого Гейдара Алиевича. Его привлекли за аморалку.
Сожительство офицеров ГБ с женщинами-агентами в 40-е и в начале 50-х годов не было чем-то из ряда вон выходящим. Отдельные оперативники, как рассказывали мне ветераны, специально вербовали понравившихся им дам. Затем, как положено, брали с них подписку о неразглашении и объясняли, что подписка касается всего, что происходит на конспиративной квартире.
Одна из женщин--агентов Гейдара Алиева на следующий день после встречи на конспиративной квартире добилась встречи с министром госбезопасности Азербайджана и доложила ему о якобы имевшем место насилии.
Скандал был грандиозный. Алиева собирались исключить из партии, что означало автоматическое изгнание из органов. На министра пытались повлиять высокопоставленные родственники и друзья Алиева, а несколько его коллег заявили, что берут его на поруки. В итоге изгнание из партии и ГБ не состоялось. Партсобрание решило ограничиться выговором с занесением в учетную карточку, а затем райком снизил наказание до простого выговора. Однако Алиева разжаловали в младшие лейтенанты, и карьеру пришлось начинать с нуля.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ |
По всей видимости, профессиональная реабилитация Алиева произошла в 1956 году после событий, о которых рассказал мне ветеран спецназа ГРУ. "Я тогда только что окончил спецшколу. В начале ноября 1956 года нас подняли по тревоге. Все, как положено, с полным снаряжением погрузились в машины — и на аэродром. Сидим в самолетах, куда летим — неизвестно. Команды на взлет нет. Я так понимаю, что командиров с опытом для нас не хватало, вот их откуда-то и собирали. Подъехали они, погрузились. Все вроде русские, а один — с Кавказа. Кто мог знать, что он потом станет членом Политбюро Алиевым? Летим. В Венгрию, оказывается. На месте нас разбили на группы, назначили старших. И оказалось, что все мы подчиняемся этому кавказцу из КГБ.
На месте с нами провели психологическую подготовку — провели через казарму, где наших ребят вырезали. Я как увидел эти вывороченные кишки, отрезанные головы, захотелось передавить голыми руками всех этих венгров. Но командир объяснил нам, что это не венгры, а спецгруппы американской и западногерманской разведок, такие же подготовленные люди, как мы. 'Помните, что вы — голуби мира и действовать должны клювиками,— он показал на нож.— Свидетелей не оставляйте'.
Про все я рассказывать не хочу. Но все 'зверства венгерских контрреволюционеров' — это 'Тимур и его команда' по сравнению с нашей войной. Потери были такими, что за два дня я, желторотый, стал старшим группы.
Вдруг зовет командир. Враг захватил сына нашего посла Андропова, надо спасать. И чтоб волоска с его головы не упало — клювиками, клювиками. Поймали одного типа, допросили, в плен не взяли. По его наводке Андропова-младшего нашли, вытащили. Без единой царапины, но трясся весь. Только в группе 'Марс' после этого, считая меня, трое осталось.
Вернулись. А командир опять зовет. Радиостанцию какую-то надо ликвидировать. Вещают венгры, охраняют американцы. Я ему про то, что устали, мало сил. А он взвился: 'Неисполнение приказа в военное время!' И нас натурально ведут к стенке. Венгры много говорят о том, что в советском посольстве вроде расстреляли солдат, отказавшихся убивать венгров, так это про нас. Доводят. А тут председатель КГБ Серов приказал очистить один объект на другом конце Будапешта. А города толком никто не знает, а мы в тот район уже ходили. Так что ведут нас от стенки обратно, возвращают оружие, приказывают провести туда свежие силы. Вот. А меня ранило. Перевязали, отвезли в госпиталь. Самолетом отправили в Москву.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ После смерти Юрия Андропова Григорий Романов (справа, рядом Суслов), как и Гейдар Алиев, примеривался к креслу генсека, а после смерти Черненко, как и Алиев, вскоре оказался не у дел |
История участия Гейдара Алиева в венгерских событиях выглядела фантастически и нуждалась в проверке. Самый прямой путь — получить подтверждение или опровержение у непосредственного участника. Однако сын Андропова Игорь сначала согласился встретиться, затем несколько раз переносил интервью, а потом перестал отвечать на звонки. Не прореагировал он и на упоминание о своем плене в нашем журнале (см. "Власть" #5 за 2001 год).
Помощники Андропова в посольстве Владимир Крючков и Владимир Казимиров в один голос утверждали, что Алиева в Будапеште не видели. Однако они не имели отношения к деятельности спецслужб, тем более спецназа.
Документы об операциях подобного рода не будут рассекречены еще долгие годы, и поэтому оставался единственный путь установить истину — проверить, награждался ли Гейдар Алиев в числе других участников венгерских событий. До недавнего времени данные о наградах можно было получить в отделе наград администрации президента РФ, который последняя унаследовала от Президиума Верховного совета СССР.
Мы обратились в пресс-службу президента и в ответ получили таблицу, судя по которой Гейдар Алиев за долгие годы службы в госбезопасности награждался медалями к юбилейным датам и за выслугу лет. В 1962 году получил орден Красной Звезды, который также очень походил на награду за выслугу лет. Получалось, что Алиев дослужился до генерала, не совершив ничего, что родина отметила бы высокой наградой.
Однако в том же списке числились ордена, полученные президентом Алиевым в 90-е годы. И в администрации президента РФ признали, что список получен из Баку и, "возможно, включает не все". А на повторную просьбу нам ответили, что в кремлевском отделе наград есть данные о награждениях российского, но не советского периода.
Косвенно слова спецназовца подтверждали два факта. Как следовало из документов ЦК КПСС, Гейдар Алиев ездил отдыхать в Венгрию по личному приглашению Яноша Кадара, одного из основных участников событий в Будапеште. А бывший помощник посла Андропова Казимиров в 90-е годы был спецпосланником России, помогавшим президенту Алиеву найти общий язык с армянским руководством. Но Владимир Николаевич категорически отрицал какую-либо связь между этим назначением и событиями 1956 года.
Так что версию ветерана спецназа не удалось ни подтвердить, ни опровергнуть. И все же ее не стоит отбрасывать хотя бы потому, что она объясняет особое отношение Андропова к Алиеву и начавшийся в 60-е стремительный карьерный рост Гейдара Алиевича.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ |
Во взлете Алиева сыграл роль не только Андропов. Продвигал его и председатель азербайджанского КГБ Семен Цвигун. Как рассказывал мне бывший заведующий сектором органов госбезопасности адмотдела ЦК КПСС Ардальон Малыгин, в 1963 году было принято решение об освобождении Цвигуна от обязанностей председателя КГБ Таджикистана ввиду полного несоответствия занимаемой должности. Глава союзного КГБ Владимир Семичастный объявил ему об этом решении и был уверен, что после недолгого пребывания в резерве Цвигуна удастся спихнуть в какое-нибудь гражданское ведомство.
Но через 20 минут Цвигун уже сидел в кабинете второго после Хрущева человека в партии — Брежнева. (Когда Брежнев был первым секретарем в Молдавии, Цвигун служил там замминистра ГБ.) Еще через полчаса в сектор госбезопасности позвонил Леонид Ильич и попросил подготовить проект решения о назначении Цвигуна председателем КГБ Азербайджанской ССР.
Слабому руководителю требовался человек, знающий ситуацию и умеющий работать. И кто-то из Москвы (возможно, что и Андропов) порекомендовал ему Алиева. Уже в 1964 году Цвигун предложил назначить Гейдара Алиевича зампредом республиканского КГБ. Семичастный какое-то время сопротивлялся: старую сексуальную историю время от времени кто-то подогревал. Некая женщина писала Семичастному, что имеет незаконнорожденного ребенка от Алиева. И шеф КГБ, чтобы выяснить подробности, даже ее принимал. Но затем товарищи, с мнением которых Семичастный не мог не считаться, объяснили, что все это ложь, и Алиев получил заветный пост.
Очередной карьерный скачок произошел после смены власти в КГБ в 1967 году. Генсек Брежнев сделал Цвигуна заместителем председателя КГБ Андропова. И все быстро согласились, что освободившееся кресло в Баку должен занять Гейдар Алиев.
Однако дальнейшее продвижение в КГБ выглядело малоперспективным. В Москве он мог со временем рассчитывать на пост замначальника управления, несколько лет спустя — начальника, а к пенсии открывалась перспектива стать зампредом. Все это вряд ли устраивало Гейдара Алиева, в котором начали замечать властолюбие сталинского типа. Он любил не те преимущества, которые давала власть (богатство, известность и прочее), он любил власть ради власти.
Видимо, поэтому он начал присматриваться к посту первого секретаря азербайджанского ЦК. Позиции главы республики Вели Ахундова ослабли после начала в 1968 году хлопкового кризиса. Москва требовала расширить в Азербайджане посевы хлопчатника, на импорт которого тратились громадные средства. Ахундов сопротивлялся, опасаясь разрушения традиционного уклада села и роста безработицы. И из Азербайджана пошел в столицу поток писем о повальной коррупции, неверной национальной политике, ужасающей запущенности системы образования и здравоохранения. Как утверждают недруги Алиева, письма были организованы именно им. Проверки полностью или частично подтверждали факты, и на повестку дня встал организационный вопрос. Андропов предложил Алиева, и Брежнев с этой рекомендацией согласился.
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ Говорят, Черненко как-то сказал Алиеву: "Слушай, Гейдар Алиевич, хватит превращать Баку в танцплощадку! Надо кончать эту волынку с показухой". Но Алиев пропустил это замечание мимо ушей (на фото - Алиев с Брежневым в Баку) |
Алиев нащупал слабости генсека (любовь к славословию и подаркам) и эксплуатировал их в полную силу. Он входил в первую тройку льстецов страны, устпая первенство только узбекскому руководителю Шарафу Рашидову. Считавшийся третьим Виктор Гришин все-таки не мог с такой витиеватостью петь дифирамбы Леониду Ильичу.
И если в речах Алиев иногда проигрывал Рашидову, то по части организации всенародного ликования по случаю приезда Брежнева в республику сравниться с ним не мог никто. Как вспоминали участники этих поездок, казалось, что на улицах танцуют и поют сотни тысяч человек. Говорят, Черненко как-то сказал Алиеву: "Слушай, Гейдар Алиевич, хватит превращать Баку в танцплощадку! Надо кончать эту волынку с показухой!" Но Алиев пропустил это замечание мимо ушей.
В дарении дорогих сувениров генсеку Гейдару Алиевичу тоже не было равных. В Кремле и на Старой площади гудели после того, как увидели, что у Брежнева на руке во время поездки по Азербайджану появился перстень с огромным драгоценным камнем. Алиева спрашивали, не он ли сделал Леониду Ильичу ценный презент. Но Алиев, загадочно улыбаясь, отвечал: "Вы были невнимательны. У Леонида Ильича этот перстень был на руке, когда он вышел из самолета".
И Брежнев не оставался в долгу. За пять лет Алиев получил три ордена Ленина. Но еще более занимательной была история с присвоением ему звания Героя Социалистического Труда.
Брежнев твердо следил за тем, чтобы установленные им правила награждения — давать ордена и звания к круглым датам — неуклонно соблюдались. В сентябре 1979 года исполнялось 70 лет управляющему делами Совмина Михаилу Смиртюкову. По заведенному порядку ему полагалось дать Героя Соцтруда. Но Брежнев не без основания считал Смиртюкова одним из основных действующих лиц в противостоянии правительства и ЦК и стал "заматывать" вопрос. Косыгин вынес вопрос на Политбюро. И неожиданно для Брежнева предложение поддержали Тихонов и Щербицкий. Брежнев махнул рукой, а потом вдруг сказал: "Ну, тогда надо дать Героя и товарищу Алиеву. Он в этом году собрал хороший урожай винограда". Так в нарушение неписаных правил 56-летний Алиев получил "Золотую Звезду".
В Москву Алиева решил перевести тот же Брежнев. Как рассказывал мне Михаил Смиртюков, во время последней поездки Брежнева в Баку в кабинет премьера Николая Тихонова, где он в тот момент находился, позвонил генсек. "'Вот я вам хочу прислать первого заместителя председателя Совета министров',— говорит генеральный. Ну, Тихонов попытался сменить тему. 'Как, Леонид Ильич,— говорит,— там у вас проходит время?' А Брежнев опять: 'Я хочу вам прислать подкрепление'. Тихонов сделал такой вид, как будто не понимает, о ком речь: 'А кого, Леонид Ильич?' 'Вот, Гейдар Алиевич'. Тихонов ответил: 'Ну что ж, присылайте'. Что он мог еще сказать?"
 |
ФОТО: СЕРГЕЙ ПОНОМАРЕВ Гейдар Алиев начинал карьеру, когда о большинстве нынешних политиков еще никто не слышал, а завершил, когда о многих тогдашних уже успели забыть |
Однако оформление этого решения затянулось, и назначение Алиева состоялось уже после прихода к власти Андропова.
Все ветераны, знавшие Гейдара Алиевича по работе в правительстве, отмечали его поразительную работоспособность. Он приезжал раньше, а уезжал позже всех других зампредов. Правда, немалую часть времени он тратил на поддержание своей власти на родине. Ветераны вспоминали, что, заходя к нему, нередко заставали Алиева говорящим по телефону по-азербайджански.
Освоение новой должности давалось Алиеву нелегко — в особенности потому, что в область его кураторства попали сложные сферы: транспорт и социалка. Ему приходилось искать помощи и совета даже у рядовых правительственных чиновников, что создало ему репутацию простого и доступного человека. Эту репутацию он старался поддерживать и во время поездок по стране. Известна история, когда на БАМе какой-то проситель прорвался через оцепление и передал прошение Алиеву. Потом его, как водится, задержали. А Алиев за ужином сказал: "Вы этого мужичка-то отпустите". И слава умного, проницательного и знающего жизнь человека гуляла по всей стране.
Скорее всего, Алиев рассчитывал стать генсеком после тяжелобольного Андропова и в некоторых интервью в последние годы жизни говорил о том, что шансы возглавить СССР у него были. Но товарищи по Политбюро явно считали иначе. В 1983 году они даже едва не прокатили Алиева с награждением вторым званием Героя. Однако он так настойчиво напоминал о своем грядущем 60-летии, что коллеги решили не обострять с ним отношения.
Михаил Смиртюков вспоминал, что после смерти Андропова Алиев по пути на заседание Политбюро зашел к нему в кабинет. "Идем избирать генерального секретаря, говорит. Наверное, хотел услышать от меня, что он подходящая фигура. Но он не мог пройти при любых условиях. Я попросил его перебрать всех, кого можно избрать. Черненко был очень болен. Горбачев еще не поспел. Алиев в уме перебирал еще кого-то, но мне не сказал и пришел к выводу, что, наверное, Черненко подходит".
При больном Черненко шансы Алиева не росли, а падали. Давний конкурент Алиева Григорий Романов сломался, когда ему поручили курировать в ЦК отделы, ведающие оборонной промышленностью. На бесперспективном сельском хозяйстве должен был сложить голову и Горбачев. Но бывший курортный секретарь оказался крепким орешком и после смерти Черненко оказался самым вероятным кандидатом. Теперь уже Горбачев стремился избавиться от сильного конкурента.
Как вспоминал Михаил Смиртюков, в правительство и ЦК пошел из Азербайджана поток писем о злоупотреблениях и роли в них Алиева. "Много было всяких писем на него — и анонимных, и подписанных. Сначала я рассказывал о них Тихонову, а он говорит: 'Слушай, делай что хочешь с ними, я не хочу этим делом заниматься'. В ЦК сказали, что у них у самих много этих писем. Тогда я сам пошел к Гейдару Алиевичу. Дал ему почитать эти письма. Он читал письмо и говорил: 'Правильно, этого я посадил. Этого мы посадили. Этот вот жулик. Этот вот такой. А этого вот прогнали. А этого вот сняли. Все правильно'. Я говорю, что тогда я вам оставлю письма. Он говорит, что нет, не надо, забери эти письма, они мне не нужны. Меня это подкупало. Другой, может, взял бы и уничтожил, а он мне их возвращал и говорил: 'Что хочешь, то с ними и делай'. А потом, как он мне сам говорил, позвал его Горбачев и сказал, что много всяких идет писем: 'Мы создадим комиссию по их проверке или ты сам уйдешь в отставку?' Алиев посопротивлялся, но его дожали".
 |
ФОТО: РГАКФД\РОСИНФОРМ |
Но человек с головой и твердой рукой сумел вернуться к власти в Азербайджане и как политик пережил большинство своих коллег по советскому руководству.
Из речи товарища Г. А. Алиева на XXV съезде КПСС
Верный продолжатель дела великого Ленина, выдающийся политический деятель современности, Леонид Ильич своей мудростью и принципиальностью, неиссякаемой энергией и организаторским талантом, скромностью и простотой, самоотверженной борьбой за торжество коммунистических идеалов снискал любовь и благодарность всего советского народа. (Продолжительные аплодисменты.)
Во всем мире получила заслуженное признание и восхищение мужественная, глубоко гуманная деятельность товарища Леонида Ильича Брежнева во имя социального прогресса, мира и безопасности народов. Кипучая и неутомимая деятельность Леонида Ильича Брежнева для всех нас — яркий, вдохновляющий пример беззаветного служения делу партии, делу народа, делу Ленина. (Продолжительные аплодисменты.)
...Товарищи! Трудящиеся Азербайджана отчетливо сознают, что достижения республики стали возможны благодаря огромной помощи партии и правительства, последовательно осуществляющих ленинскую национальную политику. За эту постоянную отеческую заботу позвольте с трибуны съезда выразить нашу бесконечную благодарность Центральному Комитету, Политбюро ЦК, Советскому правительству, лично Леониду Ильичу Брежневу. (Продолжительные аплодисменты.)
"Правда" от 27 февраля 1976 года #58 (21027)
Из речи товарища Г. А. Алиева на XXVI съезде КПСС
За мудрую миролюбивую политику советский народ славит и благодарит свою родную Коммунистическую партию. (Продолжительные аплодисменты.) Все люди доброй воли на земле говорят: большое спасибо Вам, дорогой Леонид Ильич, за мир, за это бесценное достояние. (Продолжительные аплодисменты.)
...Постоянно развивая революционную теорию и практику, Леонид Ильич благодаря своим блестящим организаторским способностям умело сплачивает и направляет Политбюро, Центральный Комитет, партию и весь советский народ на успешное претворение в жизнь величественных планов коммунистического строительства. (Аплодисменты.) Своей кипучей деятельностью на благо советских людей, во имя торжества коммунистических идеалов Леонид Ильич завоевал всенародную любовь и высочайший авторитет в нашей стране, всеобщее признание как несгибаемый лидер Коммунистической партии и Советского государства, неутомимый поборник мира на планете. (Аплодисменты.)
Радостно сознавать, что у нас есть великая Коммунистическая партия, уверенно ведущая страну по ленинскому пути, у нас есть достойный руководитель Леонид Ильич Брежнев — верный продолжатель дела Ленина, дела Великого Октября. (Аплодисменты.)
"Правда" от 25 февраля 1981 года #56 (22852)