 |
ФОТО: AP  Игра на понижение доллара, продолжавшаяся весь 2003 год, может спасти американскую экономику. Правда, одновременно она поднимает цены на нефть |
Доллар против евро
C евро в уходящем году происходили замечательные вещи. Еще 17 декабря 2002 года наличный евро превысил отметку $1,03. А ровно через год за единую европейскую валюту уже давали больше $1,24. Таким образом, годовой рост евро составил более 20%.
Удивляться, конечно, не следовало. C января 1999 года, когда появился безналичный евро, по январь 2001 года капитал грандиозным потоком шел из Европы в США: компании стран еврозоны вложили в покупку американских компаний на 142 млрд евро больше, чем американские в покупку европейских. И евро за это время подешевел на 30%. Потому что американские акции росли вместе с ростом экономики США и менеджеры американских корпорации отчитывались о высоких прибылях. Не захочешь, а купишь акции, которые дают высокий доход не только в виде дивидендов, но и в связи с бесконечным ростом котировок. В 2001 году рост в США прекратился, но американские компании все равно пользовались спросом (например, в декабре того года французская Vivendi Universal купила американскую USA Networks за $10 млрд). Поэтому и евро по-прежнему стоил дешево. Только в 2002 году выяснилось, что американские менеджеры состязались в приписках прибыльности. Акции рухнули, капитал стал в панике покидать Америку — и это продолжалось весь прошлый и нынешний годы. Деньги возвращались в Европу — евро, соответственно, рос.
Заметим, что в 2003 году экономика США снова была в прекрасном состоянии. Например, итоги третьего квартала таковы: темпы экономического роста — 8,2% годовых (такого в США не было уже 19 лет), рост инвестиций — 14% годовых, экспорта — 11%, прибыльность компаний — 10,6%. Конечно, по итогам года 8% не будет, но 3% будет точно, а для ведущих индустриальных стран это очень хороший показатель. Более того, в декабре индекс Dow Jones превысил 10 тыс. пунктов — не рекорд, конечно, но явное оживление фондового рынка. Но несмотря на это, возврата к 1999-2000 годам не наблюдалось. Все-таки прежней прибыльности от капиталовложений уже никто не ожидает. Так что евро падать не собирался.
Казалось бы, окончание эпопеи с миграцией капитала через Атлантику должно было привести к тому, что евро остановится примерно на $1,14 — в конце концов, именно с такой цены началась история этой валюты в 1999 году. Отметки в $1,14 евро достиг еще в мае 2003 года. Правда, в начале сентября он стоил всего $1,08. Тогда агентство Reuters опубликовало результаты опроса 51 валютного аналитика. Средние ожидания участников опроса были такими: евро достигнет $1,10 через три месяца, $1,14 — через шесть месяцев и $1,15 — через год. Как заявил Тони Норфилд из банка ABN AMRO, "всю первую половину года евро рос благодаря управляющим инвестиционных фондов, которые страховались от риска падения доллара. А теперь страх этого падения исчез. Если же учесть ущерб, который понесла экономика европейских стран от предыдущего роста евро, трудно ожидать роста единой европейской валюты".
Однако евро стоил $1,24 уже в декабре. Почему единая европейская валюта не остановилась? Разумеется, свою роль сыграла инерция рынка — раз уж товар начинает дорожать, все к этому привыкают и продолжают играть на повышение, надеясь нажить побольше. Однако в 2003 году появилось еще одно обстоятельство. Руководители западных стран, международные финансовые организации и валютные аналитики единодушно решили, что только удешевление доллара может помочь США преодолеть огромный дефицит текущего платежного баланса. А то, мол, у США не хватит денег платить за импортные товары. Главный экономист МВФ Кеннет Рогофф указал: "Однажды дефицит платежного баланса США, который уже составляет 5% американского ВВП, приведет к краху доллара". Рогофф полагает, что для ликвидации бюджетного дефицита США необходимо падение доллара на 35%. Пол О`Нил, бывший министр финансов США, считает, что для сокращения дефицита до 2% ВВП необходима девальвация доллара на 43%.
А если все единодушны в том, что дефицит погубит доллар, рынок начинает подозревать, что власти задумали искусственно опустить курс американской валюты — нужно срочно запасаться евро. Еще в мае 2002 года Рассел Джонс, глава отдела глобальных валютных исследований финансовой компании Lehman Brothers, предположил: страны G7 ведут секретные переговоры о том, чтобы постепенно снизить курс доллара, уменьшив американский дефицит платежного баланса, обезопасив себя от резкого падения доллара и ликвидировав повод для торговых войн, которые могли бы начать США, чтобы сократить свой импорт и увеличить экспорт: "Есть все свидетельства тому, что на встречах G7 дефицит платежного баланса США является постоянной темой обсуждения. Негласная цель — обеспечить подешевение доллара. Но нельзя же это признавать открыто".
А в сентябре 2003 года американские власти прямо указали, что для уменьшения дефицита в торговле с Китаем нужно добиться более гибкого курса китайского юаня (по американским расчетам выходило, что курс юаня занижен чуть ли не на 40%). 20 сентября в Дубае на встрече министров финансов стран G7 (совпавшей с осенней сессией МВФ и Мирового банка) было принято спецзаявление, где говорилось: "Мы подчеркиваем необходимость большей гибкости обменных курсов крупнейших стран и экономических регионов, чтобы обеспечить равномерное и быстрое развитие международной финансовой системы". Все восприняли это как подтверждение опасности искусственного снижения курса доллара силами G7: если Китай не усилит юань, США ослабит доллар. Никаких официальных подтверждений секретным планам "семерки" в 2003 году, естественно, не последовало. Но спекулянты на рынке сделали все и без G7, обеспечив для евро прекрасное Рождество.
Доллар против нефти
Российских граждан кроме евро интересовали в 2003 году и мировые цены на нефть. Неудивительно — ведь они по своему опыту знают, что падение мировых цен на нефть приносит России большие проблемы в повседневной жизни (правда, высокие цены сами по себе никакого особого процветания ей не давали). Тут уж беспокоиться было совершенно нечего: дело решили война в Ираке и на редкость самоуверенное поведение ОПЕК.
В начале года, пока не началась война в Ираке, цены росли. Потребители нервничали: кто знает, что случится во время войны и будет ли вообще в мире нефть. И вот в начале марта цены превысили $34 за баррель Brent. Неопределенность достигла предела. Начнется или не начнется? Когда стало ясно, что обязательно начнется, цены за несколько дней упали на $10. Но в мае падение прекратилось — баррель Brent стоил около $25. ОПЕК постоянно выражала удовлетворение ситуацией. Как заявил саудовский нефтяной министр Али Наими, "все совершенно счастливы" (он имел в виду и производителей, и потребителей). Действительно, учитывая обстановку на Ближнем Востоке, $25 — не такая уж плохая цена для покупателей. Что же касается производителей нефти, то они не раз подчеркивали, что $25 для них чуть ли не идеальный вариант.
Первое полугодие закончилось при цене в $26 за баррель, но уже в июле она подскочила до почти до $29. В общем, рост цен был заметным и напомнил благодатный для нефтедобытчиков 2000 год. Нефтяные спекулянты были вовсе не уверены, что американская эпопея на Ближнем Востоке закончилась. У США имеются большие претензии и к Саудовской Аравии, и к Ирану. Между тем эти страны являются ведущими производителями нефти в ОПЕК. Неизвестно, что ждет их нефтяной экспорт в дальнейшем. С Ирака международные санкции сняты, но слишком много нефти он пока производить не может по ряду технических причин. Соответственно, никак нельзя было сказать, что мир залит нефтью,— еще может возникнуть дефицит.
В сентябре цены начали быстро падать, потому что стало ясно: пока никакой опасности дефицита нет. С начала месяца и до конференции ОПЕК в Вене 24 сентября цены упали до $25,5 за баррель Brent. А 30 сентября было уже $28. Все дело в том, что члены картеля поступили очень хитро. Прибыв в Вену, они для начала заявили, что менять квоты не собираются. Действительно, как можно сокращать производство, если при цене в $25 и так все счастливы? А потом ОПЕК вдруг сократила квоты на 900 тыс. баррелей в день — до 24,5 млн баррелей. Более того, индонезийский министр добывающей промышленности и энергетики Пурномо Юсгианторо, который со следующего года станет президентом ОПЕК, подчеркнул: "В 2004 году предложение будет превышать спрос на 1,4 млн баррелей в день, а мы сейчас сокращаем производство на 900 тыс. баррелей. Следует надеяться, что страны, не входящие в ОПЕК, в дальнейшем сократят производство примерно на 500 тыс. баррелей".
В декабре Brent уже стоила больше $30 за баррель. Дело опять было в конференции ОПЕК, прошедшей 4 декабря. Картель, конечно, не стал в очередной раз сокращать производство, но ясно дал понять, что и расширять его не желает ни при каких ценах. Представители ОПЕК стали откровенно рассуждать о том, что, в сущности, нынешние цены не так уж высоки, потому что доллар падает. Западные наблюдатели даже пришли к выводу, что ОПЕК де-факто пересмотрела свой коридор "справедливых цен", который уже составляет не $22-28, а $25-30 за баррель нефти из так называемой корзины ОПЕК. Запад остался таким завершением нефтяного года очень недоволен.
"Что-то я не понял, при чем тут курс доллара. Насколько я помню, когда курс доллара к евро постоянно рос, ОПЕК не предлагала радикально расширить производство",— заявил министр энергетики США Спенсер Абрахам. Как бы то ни было, российские граждане, озабоченные слабостью доллара на внутреннем и мировом валютном рынках, могут находить теоретическое утешение в том, что цены на российскую нефть в результате растут.
СЕРГЕЙ МИНАЕВ