«Общество в истории Ефремова стремится взять справедливости с запасом»

Адвокат Александр Пиховкин — о реакции россиян и коллег на громкое уголовное дело

Авария со смертельным исходом, которую устроил актер Михаил Ефремов, уже неделю остается одной из самых обсуждаемых в России тем. В соцсетях ведутся ожесточенные дискуссии о наказании для севшего пьяным за руль актера, масла в огонь подливают известные в СМИ юристы, которые охотно высказываются о перспективах чужого для них уголовного процесса. Адвокат «Роскомзащиты» Александр Пиховкин в своей колонке для “Ъ” рассуждает о причинах такого внимания общества к делу о ДТП — и о том, допустимо ли защитникам выступать в роли обвинителя.

Михаил Ефремов убил человека. Непреднамеренно, в состоянии опьянения, как это часто бывает в России, да и вообще везде. К несчастью, люди совершают преступления, и так повелось не с Михаила Ефремова.

Неутихающая малая гражданская война по этому поводу насколько печальна, настолько и симптоматична. Нынешний спрос публики на публичное же побивание камнями очевиден. Потребность в выражении нетерпимости к отдельным лицам или категориям лиц велика, и она растет. Взаимная ненависть, культивируемая в обществе, помножена на национальные особенности исполнительной и судебной власти — и все настойчивее требует своего выхода. Мы живем у подножия Везувия. Вот почему некоторые преступления вызывают двухминутки ненависти, резкие всплески и выбросы разного рода хейтерства. Это лишь в малой степени демонстрирует нам масштаб и силу глубинных процессов.

Общественное осуждение и травля юридически неосужденного человека, тяга обсудить всевозможные подробности происшествия и поделиться прогнозами наказания — это болезненные проявления атомизации общества, регрессная реализация наших личностных потребностей в безопасности и в принадлежности к группе.

Такая же, какими были популярные когда-то формы народного единения вроде требований «расстрелять изменников родины как поганых псов», заявлений «Пастернака не читал, но осуждаю» и прочего морального эксгибиционизма.

Советский журналист Мэлор Стуруа в своих воспоминаниях рассказывал, как однажды гостил на вечеринке, где присутствовали Владимир Высоцкий и Юрий Никулин. «Пьяную компанию развозил по домам на своей "Волге" Никулин, хотя и был трезв не больше нашего»,— вспоминает Стуруа. Далее он описывает встречу с сотрудником ГАИ: «Никулин опустил стекло и дыхнул на капитана водочным перегаром. Он узнал Никулина, и его грозное лицо стало по-детски счастливым.

— Товарищ Никулин, товарищ Никулин! — закудахтал он, но от душившего его восторга не мог произнести ничего более внятного.

Наконец капитан достал книжку со штрафными квитанциями и попросил Никулина украсить ее своим автографом. Никулин великодушно согласился.

— Вот везу пьяного Высоцкого домой,— бросил он небрежно, расписываясь в капитанской книжке.

У бедного капитана аж глаза на лоб полезли. Никогда в жизни ему не доводилось видеть этих двух своих идолов так близко, да еще вдвоем! Он просунул голову поглубже в кабину "Волги" и восторженно зашептал:

— Товарищ Высоцкий, товарищ Высоцкий…»

Актеру Михаилу Ефремову 55 лет. Не знаю, когда он заболел, но, вероятно, годами Господь его миловал от совершения убийства. И, наверное, за эти годы были случаи, когда сотрудники ГАИ, остановив машину артиста, задыхаясь от восторга вперемешку с вырывавшимся на них перегаром, так же лепетали герою десятков фильмов, создававших российский кинематограф: «Товарищ Ефремов!.. Товарищ Ефремов!..»

Чем известен Михаил Ефремов

Смотреть

Много ли найдется людей, которые отказались бы опрокинуть рюмку-другую с Никулиным, Высоцким, Ефремовым? Или иным образом «войти в положение», даже зная, что это может закончиться трагедией?

Наше воспитание, восхищение кумиром и правовой нигилизм не позволяют отказаться от такой компании или не допустить пьяного к управлению автомобилем.

Есть много знаменитостей, совершивших преступления, умышленные или неосторожные. Еще несоизмеримо больше тех, которых пронесло или пока проносит. Присоединяясь к оргии праведников, клеймящих Михаила Ефремова, готовы ли мы так же оттаптываться на Никулине? На Высоцком? Или «не пойман — не вор»? Нам следует помнить, что каждый раз, когда мы требуем суда Линча, мы линчуем самих себя.

Мы как общество несем на себе часть ответственности за преступления, которые совершают его члены. Но линчевание не годится в качестве индуктивного метода, расправа над одним не способна решить общую проблему дефицита уважения к своей жизни, к чужим жизням, к закону.

Почему цивилизованные люди XXI века в средневековом раже жаждут крови Михаила Ефремова за кровь убитого им Сергея Захарова? Этот талион нужен российскому обществу, потому что такого рода уголовное преследование и наказание знаменитого человека — при этом не чиновника, не правоохранителя, не видного партийца, не нефтяного магната — практически единственная оставленная нам возможность рассчитывать на справедливость. Поэтому общество в истории Ефремова стремится взять справедливости с запасом, в компенсацию прошлых несправедливостей и с расчетом на будущие.

К сожалению, в хоре публичных оценок и осуждений слышны голоса адвокатов. Мои коллеги, и маститые, и юные, даже без обращения к ним за защитой с ученым видом рассуждают, сколько и за что дадут Ефремову. А некоторые пламенно, с видом оскорбленного достоинства, заявляют вслух о своем нежелании защищать артиста.

Стремление защищать только положительных героев и жертв — это своего рода соцреализм в адвокатуре. Внешне это стремление выглядит благородно, но к жизни имеет отношение опосредованное. И отражает действительность лишь в той степени, в какой это представляется выгодным художнику и приятным глазу толпы. За фасадом публичного выражения негодования глубиной морального падения артиста немного профессионализма, зато в достатке — желания засвидетельствовать собственную благопристойность.

В сущности же, публичный отказ от защиты — это заявление об отречении от профессии.

Убийство Михаилом Ефремовым человека — свершившийся факт. Ему с этим жить, как бы дальше ни развивались события. Защита виновных и невиновных — это конституционная обязанность адвоката. Когда мы нуждаемся во врачебной помощи, то призыв к покаянию и наставительные нравоучения — последнее, чего мы ждем от хирурга. Задача защитника — обеспечить профессиональную юридическую помощь человеку, который в ней нуждается; не дать совершиться несправедливости, обеспечив действие закона даже в отношении тех, кто его нарушил. В этом суть нашей профессии. Адвокат не обязан спасать чужую душу. Но это не значит, что у него не должно быть своей.