«Основания не доверять данному заключению у нас не имеется»

В Мещанском суде Москвы прошло 50-е заседание по делу «Седьмой студии» — оно же стало последним на стадии судебного следствия. В ходе заседания Минкульт заявил о новой сумме иска к подсудимым в 128,9 млн руб., а вызванные на допрос следователи отвергли обвинения в давлении на свидетелей. Прения по делу назначены на 22 июня.

---

20:28.Судья возвращается в зал, читает решение по ходатайству о назначении новой экспертизы. «Суд не усматривает необходимости новой экспертизы, поскольку никаких объективных данных для проведения экспертизы не имеется»,— зачитала судья и отклонила ходатайства.

«На обсуждение ставится вопрос об окончании судебного следствия»,— говорит судья. Все высказываются за.

«Суд на месте постановил — судебное следствие закончено. Следующая стадия — прения. Подсудимые, вы можете участвовать в прениях. После вам каждому будет предоставлено последнее слово. Это понятно?» — спрашивает судья.

Подсудимые говорят, что им понятны их права.

— Необходимо ли вам время для подготовки к прениям? — спрашивает судья.

— До 25 июня,— просит прокурор Резниченко.

— Мы не возражаем против 25 июня, но поскольку нам нужно будет время после выступления прокуроров,— говорит адвокат Харитонов.

— Значит так, слушайте внимательно. Время предоставляется на подготовку всем одинаковое: и гособвинению, и стороне защиты, и потерпевшей стороне — до 22 июня 11:00,— говорит судья.

Сразу с нескольких сторон звучат просьбы назначить прения на другую дату.

Адвокат Карпинская говорит, что у нее утром 22 июня будет заседание в другом суде. Прокурор тоже говорит о назначенной на утро 22 июня апелляции в другом суде. Судья непреклонна. Она говорит, чтобы те прислали свое расписание на 22 июня ее помощнику. Судья еще раз повторяет, что прения начнутся 22 июня в 11:00. На этом заседание заканчивается.

Прокурор Олег Лавров, подсудимый Юрий Итин, судебный пристав и помощник судьи выносят из зала тома уголовного дела.

19:57. Далее она обращает внимание на слова Баженовой о том, что нет разницы между перформансом и спектаклем. «И самый последний вопрос — по количеству заседаний. Мы потратили два или три заседания, где мы подробно вывели этот список. Судья Аккуратова смотрела документы. Все это было. Почему это опять вызвало вопросы? Лекция Бартошевича была записана телеканалом “Театр”. И нам сказали вчера, что оно не учтено, сказали: “А докажите, что оно было”».

Остальные подсудимые и их защитники поддержали ходатайство. Представитель Минкульта и прокуратура высказались против. Судья удалилась в совещательную комнату.

Как только судья вышла из зала, адвокат Карпинская сказала прокурорам, что написала свое ходатайство ровно теми же словами, что и они написали ходатайство, по которому судья Менделеева решила провести новую экспертизу, к проведению которой и привлекла Баженову и Королеву.

«Зачастили с плагиатом»,— отшутился прокурор Резниченко.

В процессе перерыв.

19:53. Судья ставит на обсуждение ходатайство Карпинской о повторной экспертизе. Адвокат Поверинова поддерживает, адвокат Харитонов был соавтором ходатайства. Апфельбаум добавляет «по поводу вчерашнего феерического допроса» Баженовой. «Как говорится, не могу молчать! Я не понимаю, как министерство культуры может соглашаться с этим. Когда человек говорит, что есть универсальный норматив в 775 рублей, который выдается на все,— и на мастер-класс, и на спектакль. Но 775 рублей — это только на спектакль. Это не так! Очень опасно, если мы этим нашим процессом это легитимизируем»,— говорит Апфельбаум.

19:44. Заседание продолжается.

Адвокат Карпинская заявляет ходатайство о проведении повторной экспертизы. Карпинская заявляет, что прокуратура приобщила к делу диски, на которых, по мнению гособвинения, были бухгалтерские документы «Седьмой студии». Однако, отмечает Карпинская, специалисты экспертного центра при Минюсте РФ пришли к выводу, что на одном диске содержатся «разрозненные данные», поэтому сведения с него не использовались, а второй диск и вовсе «был сломан».

Далее Карпинская в своем ходатайстве переходит к экспертам Королевой и Баженовой. По словам Карпинской, у Королевой были публикации о «Платформе» до ее назначения экспертом, что говорит о ее заинтересованности.

Баженова, как отмечает Карпинская, не учла все мероприятия «Платформы» — адвокат приводит в пример мастер-класс по степу (он был бесплатным, поэтому в отчете о продаже билетов, на которые, в частности, ориентировалась Баженова, это мероприятие отсутствует).

«В связи с наличием явных противоречий может быть назначена повторная экспертиза по тем же вопросам в ином составе экспертов»,— завершает зачитывать ходатайство Карпинская.

19:32. Судья вошла в зал. Читает решения по ходатайствам.

Первое ходатайство — о назначении почерковедческой экспертизы. «Суд не усматривает оснований для проведения почерковедческой экспертизы»,— зачитывает Менделеева.

Следующее ходатайство — о признании новой экспертизы недопустимым доказательством. «Суд не находит оснований для удовлетворения ходатайства»,— читает решение судья.

Она добавляет, что даст оценку экспертизе при вынесении приговора. По следующим аналогичным ходатайствам об исключении новой экспертизы из дела судья также отказала.

18:47. Судья зачитывает еще ряд ходатайств со стороны защиты — вновь об исключении новой экспертизы из дела, а также о проведении почерковедческой экспертизы по тем договорам, подпись под которыми Итин называл поддельными. По всем этим ходатайствам защита высказывалась за, прокуратура против. Судья заявила, что разрешит все эти ходатайства в совещательной комнате, после чего удалилась из зала, объявив перерыв на 20 минут.

18:35. Далее Малобродский просит признать оценочную часть новой экспертизы, которую выполняла Елена Баженова, недопустимым доказательством по делу.

В ходатайстве Малобродского говорится, что Баженова неправомерно применила нормативы, не воспользовалась всем массивом данных, не смогла убедительно обосновать в суде свои выводы.

По словам Малобродского, Баженова некорректно занизила стоимость «Платформы» примерно в 2 раза. Прокуратура и представитель Минкульта против ходатайства Малобродского, защита и подсудимые — за. Судья приобщила письменное ходатайство Малобродского, но сказала, что разрешит его в совещательной комнате.

18:26. После адвокат Карпинская просит исследовать ее опрос бывшего министра Авдеева, который был приобщен к делу, однако не был исследован. Суд отказал в оглашении ходатайства, поскольку опрос проводился только адвокатами, и у прокуроры не было возможности задать вопросы Авдееву. Карпинская говорит, что Авдеев сейчас служит послом РФ в Ватикане, и она не может в период коронавируса и закрытых границ обеспечить его явку в суд, поэтому просит допросить его по видеосвязи.

Судья спрашивает, что еще Карпинская хочет приобщить к делу. Адвокат также просит приобщить сметы из ряда театров по конкретным постановкам, по которым специалист Строкова, которую допрашивали на прошлом заседании, оценивала мероприятия на «Платформе». Судья отказывает в приобщении этих смет, поскольку эти спектакли не относятся к предмету уголовного дела.

18:18. Заседание возобновляется после перерыва. Адвокат Харитонов заявляет ходатайство о приобщении к делу лингвистической экспертизы, которая была сделана по его запросу. Судья приобщает экспертизу к делу и исследует ее.

Она говорит, что лингвистическую экспертизу делал эксперт Баранов. Далее зачитывает выводы.

В них говорится, что во время «Платформы» критик Королева давала положительные оценки деятельности Серебренникова как театрального режиссера, а после изменила свое мнение и давала уже негативную оценку. Далее в выводах говорится, что местами Королева использует неуместную в экспертизе (новой экспертизе по делу .— “Ъ”) лексику.

17:48. После судья просит подняться Итина. Прокурор оглашает его показания.

Прокурор читает показания, в которых говорится, что размеры зарплат и гонораров определялись Серебренниковым. Итин говорит, что он об этом говорил со слов Воронцовой и Масляевой.

После прокурор читает показания, в которых Итин говорил, что по указанию Серебренникова Масляева снимала деньги с карты. Итин подтверждает, что Масляева снимала с карты деньги и из них платила зарплаты.

Следующий протокол допроса — в нем звучат слова «расписаться за папу». Адвокат Лысенко возражает, он говорит, что эти лица в суде не допрашивались. Итин говорит, что это было начало 2017 года, когда налоговая запросила первичку, и он связал Жирикову с Масляевой. Это было восстановление документов, новых никто не делал, говорит Итин. Ещё один протокол допроса — в нем Итин говорит, что решения по распределению денег принимал Серебренников.

«Самый главный вопрос — это пропорции, что будет в приоритете. Это определял Серебренников», — говорит Итин.

Он говорит, что прокурор придирается к трактовкам, но он не видит противоречий в своих словах тогда и сейчас. Следующий протокол — в нем Итин говорил, что зарплату ему назначил Серебренников, в 100 тысяч рублей. Итин поясняет, что Серебренников не назначал ему зарплату, а в самом начале сказал, что они будут получать не больше 100 тысяч и только тогда, когда будет стабильное финансирование.

На этом в заседании объявляется перерыв на 20 минут.

17:15. Прокурор Лавров читает показания Апфельбаум, где она соглашается, что должна была проверить финдокументы «Платформы». Спрашивает, давала ли она такие показания. Апфельбаум говорит, что давала, но их не подтверждает.

По словам Апфельбаум, эти показания были даны 26 октября 2017 года, когда ее отправили под домашний арест. Из слов Апфельбаум следует, что следователь склонял ее дать такие показания.

Адвокат Поверинова говорит, что она не стала возражать на действия следователя, опасаясь, что тот будет ходатайствовать о заключении ее подзащитной в СИЗО, а не домашнем аресте. Апфельбаум говорит, что она не подтверждает эти показания, а подтверждает те, которые давала в суде.

17:03. Далее судья задает вопросы по личности Апфельбаум. Сама Апфельбаум просит прокомментировать заявления представителя министерства Смирновой.

Апфельбаум говорит, что она не была ответственной за проверку финансовых документов. Она отмечает, что в 2011 году творческий отчёт точно был.

Далее она перешла к разбору акта внутренней проверки департамента. Она говорит, что с этим актом не согласился и Андрей Малышев (он руководил департаментом после Апфельбаум.— “Ъ”), и просит приобщить письмо, в котором Малышев пишет, что первичную документацию департамент проверять не должен. Суд приобщает эти документы.

17:02. Прокурор Лавров продолжает задавать вопросы.

— Концерт на корпоративе НОВАТЭКа имел отношение к «Платформе»?

— Нет.

— Как-то прорабатывался вопрос продолжения «Платформы»?

— Мы писали документы с вопросами, можно ли продолжить «Платформу», но если бы государство было не против, мы бы продолжили.

16:45. После прокурор Лавров задаёт вопросы Серебренникову:

— Вы знали, что часть денег обналичивается? — помогает прокурору судья.

— Нет.

16:42. Адвокат Карпинская задаёт вопросы Серебренникову. Она спрашивает, были ли 77 мероприятий, которые эксперт Баженова не учла. Серебренников подробно отвечает про эти мероприятия.

16:35. Судья начинает изучать протокол очной ставки Масляевой и Малобродского. Читает, что ставку проводил Васильев. Судья читает, что Малобродский говорит, что «по-прежнему находится в наручниках, и ему не была предоставлена возможность конфиденциального общения с адвокатом». Далее судья читает: адвокат заявила, что следственные действия проводились под давлением, поскольку свидетели были в наручниках.

Прокурор просит перерыв. Судья говорит, что по УПК «через каждые четыре часа», ещё рано.

Судья обращается к Серебренникову, своими словами излагает его позицию, что про обналичивание ничего не знал. Серебренников подтверждает.

«Я даже не знал, где бухгалтерия»,— говорит Серебренников.

После судья исследует характеризующие данные по Серебренникову.

16:19. Малобродский продолжает:

«У меня сложилось мнение, что у некоторых участников процесса сложилось превратное понимание творческого процесса в театре…»

Судья его прерывает и напоминает об «узкой» фабуле обвинения.

— Правильно ли я понимаю, что свою оценку я могу дать в прениях?

— Помимо последнего слова, у каждого подсудимого есть право выступить в прениях,— говорит судья.

Малобродский закончил выступление в дополнениях. Судья задает несколько вопросов по личности Малобродского, а после возвращается к ходатайству об оглашении показаний на очной ставке Масляевой с Малобродским.

16:15. Далее Малобродский говорит, что от свидетелей обвинения услышал о «всероссийской системе обнала».

— Вы никогда с этим не сталкивались? — спрашивает судья.

— Мне известно слово «обналичивание».

— Нет, вы сталкивались с этим?

— Я могу себе это представить.

Далее Малобродский говорит про лицензионные договоры. За исключением одного договора, они касались «Гоголь-центра». «Я помню. Говорилось, что переход мероприятий с “Платформы” в “Гоголь-центр” с юридической стороны был чистым»,— говорит судья. Малобродский также говорит, что никаких задваиваний сумм не было, и это подтверждал один из свидетелей. Судья останавливает Малобродского, говорит, что вопрос с отсутствием задваивания сумм не относится к сути обвинения. После Малобродский напоминает, что у него не было права и он не мог пользоваться корпоративной картой. «При этом я пребывал в убеждении, что весь оборот наличных денег происходит надлежащим образом»,— говорит Малобродский. Он говорит, что в деле есть выписки по банку, и эти деньги «с буквальной точностью» совпадают с суммами наличных расходов. Малобродский напоминает, что на «Платформе» выплаты гонораров осуществлялись наличными. «Хочу обратить внимание суда, что речь идет о 2011 — первой половине 2012 года. В это время зарплатные проекты многих организаций в банках еще не были реализованы»,— говорит Малобродский и поясняет, что, когда он работал в школе драматического искусства, он как директор переводил сотрудников на зарплатный проект по картам, но эта процедура заняла два года. «Ничего необычного в том, что люди получали деньги через кассу наличными, я не находил»,— говорит Малобродский.

Адвокат Карпинская спрашивает про займы на 10 млн руб. в 2011 году. «Мне об этом неизвестно. Хромову, Карбанова я не знаю и не видел никогда. В мою бытность на “Платформе” они не работали»,— говорит Малобродский.

— Вы подписывали договор с Синельниковым?

— Нет.

16:02. Малобродский намерен дополнить свои показания. Он подходит к кафедре.

— Я хотел дополнить следующее. Свидетель Филимонова рассказала о встрече весной 2012 года, которая произошла якобы между ею и мною и на которой обсуждался вопрос об ИП. Я не помню о такой встрече. Я не помню, чтобы вообще встречался с Филимоновой. Почему это важно? Не сочтите за странность. Такой встречи не было, но теоретически она могла бы быть. Тут звучала тема ИП с негативной коннотацией, как будто взаимодействие с ИП — это какие-то незаконные действия. За время моей работы в этом проекте мы взаимодействовали с ИП как со сторонними контрагентами. Я помню договоры с ИП Виноградов, <...>, ИП Воробьева — все эти договоры абсолютно корректны. ИП — это узаконенная юридическая форма для ведения бизнеса, как ООО, АНО и так далее. (Позже появилось требование.— “Ъ”), что при заключении контрактов не менее 15 процентов услуг должны оказываться малыми и средними предприятиями, в том числе ИП, в рамках поддержки малого и среднего бизнеса. Нам было понятно, что, выполняя работы не с физическими лицами, а с ИП, мы экономили часть денег, имели бы возможность снижать часть работ. Понятно, что такая комбинация работы с ИП могла следовать цели финансовой оптимизации. Мы были бы плохими руководителями, если бы не пытались это использовать.

Судья его перебивает.

— Речь не идет о том, что (незаконно работать с ИП.— “Ъ”). Речь идет о том, что по факту эти ИП деятельность не осуществляли. Вот о чем речь,— говорит судья.— Вы все договоры видели в период вашей работы?

— Нет.

— У вас были сведения, что ИП перечисляются деньги, но по факту работы не выполняются? — спрашивает судья.

— Нет.

— Отчет за 2011 год при вас отправлялся в Минкульт?

— Да.

— Было известно, что там недостоверные сведения?

— Нет.

— У вас были полномочия проверять творческие отчеты?

— Нет.

— А в чьи обязанности входило?

Малобродский говорит, что изначально у них не было это прописано, а потом — финансовый руководитель. Далее Малобродский говорит про доверенности от Итина. «Мы договорились, что переговоры по всем вопросам по оборудованию площадки и производству мероприятий веду я и подписываю договоры на основании доверенности. Мы договорились, но доверенность по каким-то причинам не была выдана сразу»,— говорит Малобродский. По его словам, в итоге доверенность должна была подготовить Масляева, чего она долго не делала. «Я несколько раз обращался к Масляевой. Находились причины, чтобы мне эту доверенность не давать. Состоялась переписка, письма из нее включены в материалы дела.

Почему это важно? Там два письма моих, я просил Итина вмешаться, я там конкретно просил, у меня были подозрения, что вопрос с доверенностью затягивается, чтобы мне не поручать какие-то финансовые вопросы.

Поэтому я прошу выдать доверенность только на заключение договоров»,— говорит Малобродский.

— По доверенности понятно. Вы Серебренникова информировали, как тратятся деньги?

— Я информировал дозированно. Серебренников подчеркнуто сторонился финансовых вопросов. Позиция Серебренникова как худрука сводилась к тому, что «господа, избавьте меня от возможности вникать в эти вопросы, мне ровно для этого нужны гендиректор и генпродюсер». Я, тем не менее, каждый раз пытался — но чаще всего безуспешно — обратить внимание Серебренникова на эти вопросы. Ровно поэтому я прибегал к переписке.

15:43. — Вы оба допроса проводили в один день?

— Я не помню обстоятельств допроса. Могу предположить, что в один день.

— Какой допрос был раньше, какой позже?

— На листе дела 202 — раньше. Позже — лист дела 207.

— Как определили?

— Второй протокол объемнее.

Пока Монич отвечает, в зал входит помощник судьи и передает ей некое письмо. Она смотрит бумаги и возвращает их обратно.

Вопросы Моничу задает Лысенко, но судья их снимает.

На этом допрос следователя Монича закончен. Он выходит из зала.

15:35. Судья обсуждает уточненное исковое заявление. Судья говорит, что ранее был заявлен иск на 133 млн 237 тыс. руб., а теперь «снижает сумму иска» до 128 млн 974 тыс. руб. Прокуратура говорит, что по объемам иска выскажется в прениях. Защита говорит, что тоже в прениях. Судья спрашивает, что еще в дополнениях будет у прокуратуры. Прокурор Резниченко говорит, что пришел следователь Монич, просит его допросить. В зал приглашают следователя.

В зал входит молодой мужчина в темно-синей рубашке с коротким рукавом и в серых брюках. Он встает за кафедру и поправляет оправу очков. Представляется как Монич Владимир Борисович. Говорит, что работает следователем по особо важным делам в ГСУ СК России. Судья зачитывает ему права. Монич говорит, что по делу «Седьмой студии» входил в состав следственной группы, допрашивал Синельникова, но обстоятельств не помнит.

Вопросы задает судья.

— Какие-то угрозы от вас были?

— Нет.

— Протоколы с их слов?

— По возможности.

— Замечания были?

— Если были, они могли их вписать.

Прокурор показывает Моничу протоколы допроса Синельникова.

— Как можно допросить свидетеля в одно и то же время и в одну и ту же дату, но так, чтобы содержание допросов было разным? — спрашивает судья.

— Техническая ошибка.

15:21. Больше вопросов нет. Смирнова возвращается на свое место.

15:21. Вопросы задает адвокат Карпинская. Она просит огласить документы из тома 234. Судья оглашает материалы: в них говорится, что 23 мая 2017 года министерство просило у ГСУ СК РФ по Москве привлечь лиц, которые похитили субсидию по проекту «Платформа», а 24 мая 2017 года датировано постановление СК о привлечении представителя министерства в качестве потерпевшего.

Карпинская спрашивает, как получилось так, что дело завели раньше, чем министерство узнало, что оно «потерпело».

Представитель министерства Смирнова говорит, что ей неизвестны эти детали.

— Вы прежней экспертизе не доверяете? — спрашивает Карпинская.

— Снят вопрос.

— Вы как ущерб первоначально установили?

— Снят вопрос.

— Вы заявляете ущерб по делу Масляевой в 133 млн рублей, а по делу «Седьмой студии» в 129 млн рублей. Почему?

— Снят вопрос.

— Скажите, а министерство культуры хочет незаконно обогатиться? — спрашивает Карпинская.

— Защитник, снят вопрос! Суд делает вам замечание! —прерывает адвоката судья.

Вопросы задает Лысенко.

— Учитывались ли правила предоставления субсидий при составлении соглашений с «Седьмой студии»?

— Да.

— Вы принимали участие при составлении соглашений? —спрашивает судья.

— Нет.

Вопросы задает Карпинская.

— Вы сказали, что согласны с заключением эксперта. В нем говорится, что урока по степу не было. Вы согласны с заключением эксперта?

Судья задает свой вопрос. Смирнова отвечает ей, что в министерстве руководствовались материалами уголовного дела.

Карпинская продолжает задавать вопросы по неучтенным Баженовой мероприятиям на «Платформе». Судья их снимает.

15:05. Далее Харитонов говорит: в аудиторской проверке отмечается, что на «Платформе» было более сотни мероприятий.

Адвокат спрашивает, подтверждает ли Смирнова, что были мероприятия. Смирнова отвечает невнятно, но суть ответа в том, что не было документов, подтверждающих, что эти мероприятия были.

Адвокат Харитонов показывает соглашение от 2013 года. «Ваши аудиторы пишут, что планы финансирования утверждены и подписаны лишь гендиректором “Седьмой студии”. Вы считаете, что эти соглашения не подписаны и поэтому не действуют, или вы не признаете факт того, что эти соглашения были?» — спрашивает адвокат. Прокурор возражает, судья снимает вопрос.

Следом судья снимает еще ряд вопросов Харитонова.

14:57. — Правильно ли я понимаю, что вы заявляли иск на выводах экспертизы Баженовой?

— Не только. На показаниях Масляевой, Малышевой, Сладковой и других.

— Мы приобщили акт аудиторской проверки. Аудиторы просят предоставить из департамента документы. Малышев (глава департамента.— “Ъ”) пишет, что документы были предоставлены. Почему вы говорили, что документы были не предоставлены?

— Я говорила, что документы были предоставлены, но не все.

— Покажите, какие не были.

— Снят вопрос.

— Аудиторы пишут, что нарушений при проведении конкурса на госконтракт не было выявлено. Вы согласны?

Судья переформулировала вопрос: согласно ли министерство с выводами внутренней аудиторской проверки.

— В полном объеме,— говорит Смирнова, но в то же время пожимает плечами.

14:55. Вопросы задает Апфельбаум.

— Зачем департамент кадров проводил торги на оказание услуг экспертной организации по определению максимальной начальной цены контракта в 2014 году?

— Какое отношение этот вопрос к делу имеет?

— Такое дело, что департамент кадров не только сам проверял, но еще и нанимал организации для проверки смет в 2014 году.

— Не могу пояснить,— говорит представитель министерства.

Вопросы задает Харитонов.

Адвокат спрашивает, почему в этом процессе министерство заявляет ущерб в 129 млн руб., а час назад на процессе Масляевой министерство заявило иск на 133 млн руб.

Прокурор протестует. Судья говорит, что дело Масляевой ее не касается.

14:50. — В каком году был образован департамент контроля и кадров? — спрашивает адвокат Поверинова.

— Вы помните или не помните,— подсказывает прокурор.

— Не надо подсказывать,— говорит адвокат Лысенко.

— Не помню,— говорит Смирнова.

— Департамент контроля и кадров до 2015 года осуществлял проверку департамента искусства?

Смирнова напрямую не отвечает на вопрос.

— Министерство согласно с выводами эксперта Баженовой?

«Основания не доверять данному заключению у нас не имеется»,— говорит представитель министерства Смирнова.

— Вы настаиваете на том, что Апфельбаум должна была контролировать расход денег?

— Да. По тем соглашениям, которые она заключала.

— А финотчет кто должен был поверять? — спрашивает судья.

— Профильный департамент, потом отправлять результаты в финансовый департамент,— говорит представитель министерства Смирнова.

14:41. По приобщению выступают адвокаты. Адвокат Карпинская говорит, что против приобщения уточнения исковых требований. Основания по отказу — непонятно, на каком основании Минкульт просит уточнить требования; в уточнениях говорится, что иск об ущербе предъявляется не только к участникам дела, но и к Вороновой и Масляевой, а они участники другого дела. Адвокат Харитонов говорит, что он не против, чтобы к делу был приобщен акт о назначении аудиторской проверки. Он сказал, что намерен вызвать всех аудиторов, которые участвовали в этой проверке.

Харитонов говорит, что он не понимает, почему в течение трех лет министерство не могло приобщить эти документы к делу.

По словам Харитонова, такое поведение министерства затягивает судебное следствие.

Далее Апфельбаум задает вопросы юристу Минкульта.

— Департамент искусства направил в департамент контроля записку о том, что меры по факту аудита были предприняты. Почему потерпевшая не принесла эту записку?

Смирнова говорит, что она ничего не знает о существовании этой записки.

14:36. По словам юриста, нужно было проверить работу департамента, а объект проверки участники проверочной группы выбирали сами. В частности, говорит Смирнова, была проверена «Платформа», была проверена документация по госконтракту и субсидиям.

— По результатам проверки был составлен акт от 31 декабря 2015 года.

Адвокат Харитонов говорит, что сначала нужно приобщить документы, который зачитывает Людмила Смирнова, а потом их озвучить. Судья отвергает доводы Харитонова, говорит, что это просто записи самой Смирновой. Смирнова продолжает читать:

— Первичные документы, подтверждающие расходы, отсутствуют. Были даны предложения — представить первичные документы по «Платформе». Было отмечено, что сроки выполнения мероприятий не соответствовали творческим отчетам. <...> Ответственной была Апфельбаум,— говорит Смирнова.

По ее словам, у «Седьмой студии» была запрошена первичная документация, но она представлена не была.

— Вы ссылаетесь на акт. Акт где? — спрашивает судья.

— Ходатайствую о приобщении,— говорит Смирнова.

Далее прокурор спрашивает о полномочиях Апфельбаум.

Смирнова говорит, что Апфельбаум по ее должностным инструкциям должна была обеспечить «целевое и эффективное расходование средств федерального бюджета».

У прокурора больше нет вопросов. Обсуждается ходатайство о приобщении к делу уточнений к исковым заявлениям, приказ о проведении аудиторской проверки и еще ряд документов. Прокуратура поддерживает.

14:21. — Было ли внутреннее расследование?

— Была аудиторская проверка в 2015 году. Основание для проведения — постановление правительства о дополнительных функциях контроля и аудита, а также указ Минкультуры о проверке (театрального.— “Ъ”) департамента в 2015 году. Ответственный исполнитель — департамент контроля и кадров. Была группа, в которую вошли Генерозова, глава департамента, Калашникова,— говорит Смирнова и называет еще ряд фамилий.

14:12. Вопросы задает прокурор Резниченко.

— Вчера допросили эксперта Баженову. Вы подтверждаете, что министерству причинен размер ущерба, установленный в этой экспертизе — в размере 129 миллионов рублей?

Адвокат Харитонов возражает.

— Министерству был причинен ущерб? — спрашивает судья.

— Да,— говорит юрист Минкульта Смирнова и называет ту сумму, которую назвал прокурор, до рубля.

— Как был причинен ущерб?

— Действиями подсудимых. С целью хищения денежных средств. Заключались фиктивные договоры, обналичивались деньги, происходило завышение стоимости мероприятий.

14:08. Заседание возобновляется после перерыва. Прокурор Резниченко говорит, что есть дополнительные вопросы к потерпевшей стороне. Судья вызывает к кафедре юриста Минкульта Людмилу Смирнову. Просит разрешения пользоваться записями. Судья разрешает.

13:33. Далее изучаются протоколы допроса Войкиной. Следователь говорит, что никакого давления на Войкину не оказывал.

— Вы взяли подписку о неразглашении у адвоката 14 июня, когда адвоката не было 14 июня? — спрашивает адвокат Карпинская по поводу допроса Войкиной.

Следователь говорит, что адвокат приходила, но не участвовала в допросе.

— А если она приходила, то почему не участвовала? — спрашивает судья.

— Вот этого не могу сказать,— говорит следователь.

На этом допрос следователя окончен. В заседании объявлен перерыв до 14:00.

13:30. В это время принесли том 51 — в нем информация с флеш-карты Апфельбаум.

— Вы всю информацию распечатали? Или только ту, которая представляла для вас интерес?

Следователь говорит, что не исследовал эту флешку, что не распечатал документы с нее, что не оформлял их. Он называет фамилию коллеги, которая это делала. «Она руководствовалась принципом относительности (имеет значение для дела или нет.— “Ъ”)»,— говорит следователь. Далее разговор заходит про флешку, Поверинова говорит, что нет флешки, просит ее поискать. В зале смех. Судья резко меняет тональность беседы неожиданным вопросом:

— Вы делом Вороновой сейчас занимаетесь?

— Нет. В настоящий момент нет,— говорит следователь. Сотрудник СК подразумевает, что сейчас лично он по событиям на «Платформе» не работает.

— А, вы не касаетесь вообще этой истории? — уточняет судья.

— Я нет,— говорит следователь.

Далее защита пытается выяснить, как диски с бухгалтерией «Седьмой студии» оказались в деле Вороновой, и почему их нет в основном деле.

— Эти диски (были получены.— “Ъ”) в рамках основного дела. Но они остались в деле Вороновой. Там гигантское количество документов, в том числе финансовая отчетность, которая составлялась Вороновой, которая отправлялась Вороновой. Поэтому они оказались в деле Вороновой. Поскольку Воронова у нас сейчас на территории (следователь говорит в каком иностранном городе, но тихо, разобрать сложно.— “Ъ”)... — говорит следователь.

— Ей обвинение предъявлено? — прерывает следователя судья.

— Заочно предъявлено,— говорит следователь.

— По тем же обстоятельствам?

— Да.

— Один в один? — спрашивает судья.

— Да.

— И дело Вороновой выделено из этого дела? — спрашивает судья.

— Выделено из этого дела,— говорит следователь.

13:19. Адвокат Карпинская просит показать видео с очной ставки Масляевой и Малобродского. «На нем видно, что они были в наручниках. Мы это считает прямым давлением», — говорит Карпинская. Просит показать следователю эту запись. Обсуждается ходатайство. Участники и защита — за, прокуроры говорят, что не уверены, соглашалась ли эта очная ставка. Судья отказывает в ходатайстве. Говорит, что даст оценку в совещательной комнате.

— У меня ходатайство. Прошу огласить очную ставку Масляевой с Малобродским,— говорит Карпинская.

Защита — за, прокуратура — против.

— По поводу видео — судом принято решение как по предыдущему ходатайству. По оглашению — после допроса свидетеля,— говорит судья.

— У вас есть право снимать следственные действия? — спрашивает судья следователя.

— Конечно,— говорит следователь.

— У вас есть право вести допрос в наручниках? — спрашивает адвокат Карпинская.

— Снят вопрос,— говорит судья. — Еще есть вопросы?

— Есть, но вы же их снимаете,— говорит Харитонов.

13:15. Итин говорит, что у него нет вопросов.

Далее вопросы задает Малобродский. Он говорит, что у него имеются «многократные нарекания».

Малобродский просит вспомнить допросы в августе-сентябре 2017 года.

— Была ли мне предоставлена возможность консультаций с адвокатом до начала допроса? — спрашивает Малобродский.

— Если предоставлялась — значит, имелась соответствующая запись в протоколе допроса,— говорит следователь.

— Такая возможность мне представлена не была. В замечаниях я это указал. Я направлял жалобы.

— Было такое? — спрашивает судья.

— Было,— говорит следователь.

— Почему не сказали, что были жалобы? — спрашивает судья.

— Вообще, жалобы на действия следователя и что вам не предоставляли консультации — это две разные жалобы. Вам не предоставляли консультации, потому что вы пришли с конвоем. Сотрудники конвоя отказались покидать помещение. Вам была дана возможность проконсультироваться при конвое. Вы отказались.

— Давление оказывалось на участников при очных ставках? — спрашивает судья.

— Нет.

— В ходе очной ставки Масляева зачитывала ответы по бумажке,— говорит Малобродский.

— Были такие случаи? — спрашивает судья.

— Да, но свидетели имеют на это право.

— Обязательно приобщение таких записей к протоколу? — спрашивает судья.

— Только если попросит свидетель.

Затем Малобродский задает еще несколько вопросов. Но судья их снимает. После вопросы задает адвокат Малобродского Ксения Карпинская. Она спрашивает, были ли Масляева и Малобродский при очной ставке в наручниках. Следователь говорит, что не помнит.

— То, что люди были в наручниках, это не является оказанием давления?

— Снят вопрос,— говорит судья.

Далее Карпинская показывает следователю протоколы допроса Махмутовой и Жуковой. Карпинская демонстрирует, что в протоколах допроса есть идентичные абзацы.

— Они что, говорили одинаковыми словами? — спрашивает Карпинская.

— Снят вопрос,— говорит судья.

Судья спрашивает следователя, могли ли свидетели делать замечания. Тот говорит, что могли.

13:06. Вопросы следователю Васильеву задает адвокат Поверинова. Она пытается выяснить, куда делась флеш-карта, которая была приобщена к делу. Судья спрашивает, есть ли вопросы по делу. Далее спрашивает сама.

— Сколько вообще дел по этим событиям в Следственном комитете?

— Дело Вороновой было выделено в отдельное производство. Оно сейчас расследуется. Возможно, еще были,— говорит следователь.

Далее Менделеева обращается к подсудимым.

— Кирилл Семенович, есть вопросы?

Серебренников поднимается с места.

— Со мной следователь Васильев был корректен. Со мной одним. Меня не пугал.

— Потому что я был! — говорит адвокат Харитонов.

— Потому что адвокат был. Как-то они не рисковали это делать. А этих несчастных женщин они запугивали,— говорит Серебренников.

— Вам это достоверно известно? — спрашивает судья.

— Да! Со слов Филимоновой… — говорит Серебренников.

12:51. — Филимонова заявила на суде, что на нее оказывалось давление. Были угрозы о привлечении к ответственности. Какие основания у Филимоновой вас оговаривать? — спрашивает адвокат Харитонов.

— Были высказывания, что вы закуете ее в наручники, увезете в СИЗО? — дополняет вопрос судья.

— Такого не было,— говорит следователь.

— Были основания привлекать Филимонову к уголовной ответственности? — спрашивает судья.

— Нет.

— Почему тогда она дает такие показания? Были у нее основания вас оговаривать? — спрашивает судья.

— Неприязненных отношений не было. Почему она сейчас дает такие показания, я не знаю,— говорит следователь Васильев.

Больше у Харитонова нет вопросов.

12:49. Вопросы задает адвокат Харитонов.

— Вы допрашивали Филимонову три раза. Почему Филимонова вам писала: «Я, Филимонова, прошу взять у меня показания». Она пришла с этим документом?

— Это добровольно было? — спрашивает судья.

— Я не помню. Но то, что она писала добровольно, это точно.

— Не принуждали вы писать ее такое заявление? — спрашивает судья.

— Нет.

— А часто к вам приходят свидетели с просьбой их допросить? — спрашивает адвокат.

— Снят вопрос,— говорит судья и поясняет, что ее интересует только это дело.

— Почему вы допрашивали Филимонову два раза без адвоката и по одним и тем же вопросам?

— Снят вопрос. Меня интересует только одно: было ли оказано моральное давление на свидетелей,— говорит судья.

— Как вы можете объяснить, что показания Филимоновой, которые она давала с адвокатом, кардинально отличаются от тех, которые она давала без адвоката? — спрашивает адвокат.

— Снят вопрос. Оценку (показаниям.— “Ъ”) суд даст в совещательной комнате,— говорит судья.

Следователь Васильев стоит у кафедры молча, пока адвокат Харитонов задает ему вопросы, а судья их снимает.

12:43. — В каких показаниях Масляевой вы обнаружили, что зарплата Филимоновой была 100 тысяч рублей? — спрашивает Карпинская.

Судья задает такой же по смыслу вопрос, но в другой формулировке.

— Затрудняюсь ответить,— говорит следователь.

Далее Карпинская читает показания Филимоновой о том, что в «Седьмой студии» были раз в месяц совещания по финансовым делам. Судья снимает вопрос.

— Вы каждый раз вводили в заблуждение свидетелей?

— Снят вопрос.

Затем судья снимает еще три вопроса Карпинской.

12:41. Далее он говорит, что не на всех допросах у Филимоновой был адвокат, но следствие ее предупреждало о том, что у нее есть право явиться с адвокатом.

— Все же как вы вызывали Филимонову на допрос? — спрашивает Лысенко.

— У меня столько следственных действий было. Я не помню. Может, я вызывал, может быть, мой коллега,— говорит Васильев.

— Почему предоставляла эпикриз?

— Вас что в этом смущает?

— Вы видели, что Филимонова за два дня до допроса была выписана с гипертонией высокой стадии?

— Да, мы приобщили эти документы.

— Вы предупреждали Филимонову о неразглашении сведений по делу?

— Да, это стандартная процедура.

— Вы каждый раз предупреждали?

— Да.

— Для чего вы каждый раз предупреждали об уголовной ответственности? — спрашивает Лысенко.

Судья снимает вопрос. Говорит, что следователь уже давал на него ответ.

12:38. Теперь вопросы задает защита, адвокат Лысенко.

Следователь Васильев стоит у кафедры в центре зала. Лысенко сидит за его спиной. Как только Лысенко начал задавать вопросы, Васильев повернулся к нему лицом. «Свидетель, к суду не надо поворачиваться спиной. Вы даете показания суду»,— говорит судья. Следователь извиняется, поворачивается лицом к судье.

Лысенко спрашивает, при каких допросах Филимоновой был адвокат.

— Вы повышали голос на Филимонову? — задает свой вопрос судья.

Следователь говорит очень тихо. Он вновь надел маску. Адвокат Харитонов просит говорить громче.

Судья говорит участникам, что следователь сказал, что повышал голос, поскольку адвокат Филимоновой сломал дверь.

— Закончилось тем, что возмущался защитник. Хлопнул дверью от души и погнул язычок. Это было вне следственного действия,— говорит следователь.

— А почему он хлопнул дверью? — уточняет адвокат Лысенко.

— Он возмущался, что их долго заставили ждать. Ну как долго? Больше 15 минут,— говорит следователь.

12:28. Резниченко показывает второй протокол допроса Филимоновой. Следователь Васильев говорит, что он составлял протокол, что был адвокат, что были записаны показания, что замечаний не было. Следом ему показывают протокол очной ставки. «Да, мной проводилась. Ответы записывались дословно. В конце графа, что, если есть замечания, можно было их внести. Их нет»,— говорит следователь.

Больше у прокуроров вопросов нет.

12:27. — Замечания возникали? Жалобы в ваш адрес?

— Нет, жалоб не было. Жалоб не поступало ни в прокуратуру, ни ко мне.

— Можете вспомнить, как проходила очная ставка между Итиным и Филимоновой? — спрашивает прокурор.

Следователь стягивает маску с лица. Потирает пальцами подбородок. Он говорит, что Филимонова добровольно давала показания.

Далее прокурор Резниченко показывает протоколы допроса Филимоновой и очной ставки Филимоновой с Итиным. Следователь подтверждает, что им составлялся протокол.

— Подтверждаете, что Филимонова давала такие показания?

— Да, все расписывалось. Филимонова писала, что замечаний у нее нет.

— Права разъяснялись?

— Да.

12:25. После прокурор показывает еще один протокол допроса Махмутовой.

— Никакого давления не оказывалось. Свидетель воспользовался правом консультации перед допросом,— говорит следователь про Махмутову.

Следователь говорит, что у адвоката Махмутовой были замечания, и они их исправили.

Далее прокурор Резниченко предъявляет следователю протоколы допроса свидетеля Филимоновой.

— На Филимонову оказывалось моральное давление? — спрашивает судья.

— Никакого давления не оказывалось,— говорит следователь. По его словам, у Филимоновой было «состояние здоровья», она представляла медицинские документы о том, что может быть допрос, а вызывалась она повесткой.

— Сведения, которые вам сообщила Филимонова. Вам до этого они были известны? — спрашивает судья.

— Она сообщила новые сведения и подтвердила (старые.— “Ъ”),— говорит следователь.

12:19. — Свидетеля Махмутову вы допрашивали? — спрашивает прокурор.

— Возможно.

— Когда вы допрашивали Махмутову, какие-либо угрозы давления оказывались со стороны вас или иных оперативных работников или участников следственной группы?

— Я понял суть вопроса. Сразу скажу, что нет. В кабинете было два-три следователя, мы проводили следственные действия. Махмутова была с адвокатом. В данном случае никто никакого давления не оказывал. Простите, чаем, кофе не напоили,— говорит следователь.

12:18. — Допрашивали Синельникова? — спрашивает прокурор.

— Возможно. Сейчас не помню.

Прокурор просит предъявить ему протокол допроса.

— Насколько я вижу, следственные действия проводились следователем Мониным из СК РФ по Москве. Вы не присутствовали при данном допросе? — спрашивает судья.

— Нет. В тот момент дело еще не находилось в ГСУ,— говорит следователь.

12:16. В зал приглашают следователя Васильева. Входит невысокий мужчина в темно-синей рубашке с длинным рукавом и темно-синих брюках. Он представляется как Васильев Павел Андреевич. Он говорит из-под маски. Его плохо слышно. Васильев говорит суду, что работает следователем по особо важным делам. Судья зачитывает ему права, установив его личность по служебному удостоверению. Начинается допрос. Пока вопросы ему задает судья.

— Подсудимых знаете?

— Да.

— Всех четверых?

— Да.

— Основания их оговаривать есть?

— Нет.

Вопросы задает прокурор Резниченко.

— Участвовали в расследовании этого дела?

— Да. В составе следственной группы.

— Кто был руководитель следственной группы? — спрашивает судья.

— Александр Лавров,— говорит следователь.

12:12. Прокурор Лавров продолжил исследовать тома дела. Том 108, 107, <...>, 239 — также финансовые документы. В 239 томе — платежки, выписки по счету ИП Ивановой. Том 49 — приказы Минкульта, положения о департаментах, должностные регламенты. Том 106 — страховые взносы «Седьмой студии», отчеты по проводкам, платежные поручения по договорам с «ПрофКонсалтинг», «Горизонт» и другими. Том 55 — также документы с «ПрофКонсалтинг», «БизнесАльянс» и другими.

Прокурор Лавров закончил оглашать тома дела. Прокурор Резниченко просит допросить в качестве свидетеля следователя Васильева. Все участники соглашаются его допросить.

12:07. Том 7 — платежки с ИП Синельниковым. Затем были исследованы тома 9 и 217 — в них также финансовая деятельность с контрагентами «Седьмой студии».

Судья Менделеева с улыбкой делает замечание адвокату Повериновой, чтобы она не отвлекала Карпинскую. «У нас по делу»,— говорит Поверинова. «Я вас сейчас рассажу»,— грозится судья.

«У нас как в школе,— говорит Харитонов.— У меня, по крайне мере, в последний раз так в школе было, обещали рассадить». Судья улыбается, в зале негромкий смех.

12:01. Прокурор Лавров продолжает исследовать материалы. 78 том — платежные поручения, банковские ордера. Прокурор обращает внимание на платежные поручения по договору с ИП Синельниковым по работам над «Метаморфозами». Далее еще один том — договоры на беспроцентные займы, платежка с ИП Синельниковым на «Сон в летнюю ночь». Том 101 — прокурор обращает внимание на банковские ордера по «СолоСтудио» на 980,5 тысяч рублей. В томе 6 прокурор обращает внимание на договоры со счетами-фактурами и платежными поручениями с «АктивЭйм», «Горизонт», «Инфостиль» «и иные». В томе 5 — копии карточек счета, платежные поручения, договоры на декорации и костюмы, договоры на техническое обеспечение с «БизнесАльянсом». Том 8 — договоры и платежки с «Горизонтом», с «ПрофКонсалтинг».

Адвокат Харитонов говорит, что эти тома уже исследовались.

«Хочу вернуться, потому что в ноябре выборочно были исследованы. Сегодня хотим дополнить»,— говорит прокурор Лавров. «Так вы и дополняйте»,— отвечает Харитонов. Судья разрешает прокурору продолжить исследовать тома дела.

11:45. — Что у нас в стадии дополнений? — спрашивает судья у гособвинения.

— Материалы,— говорит прокурор Олег Лавров и начинает читать тома уголовного дела. В них — договоры с ИП и другими контрагентами «Седьмой студии», а также платежные поручения.

Пока материалы читает прокурор Лавров, в зал входит его коллега Резниченко, судья разрешает ему присоединиться к процессу.

11:42. Заседание началось с опозданием. У адвоката Дмитрия Харитонова была апелляция в Мосгорсуде по другому делу. Заседание было назначено на 10:30, началось в 11:35. Заседание открылось с проверки явки: нет юриста Минкульта Людмилы Смирновой, прокурора Михаила Резниченко и второго адвоката Серебренникова Елены Орешниковой. Никто не против продолжать при такой явке.

---

Фигурантами по делу проходят пять человек. Среди них — режиссер Кирилл Серебренников, директор Российского академического молодежного театра (РАМТ) Софья Апфельбаум, бывший директор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский, экс-гендиректор «Седьмой студии» Юрий Итин и продюсер Екатерина Воронова (находится в международном розыске). Их обвиняют в хищении не менее 133 млн руб., выделенных на проект «Платформа» с 2011 года по 2014 годы. Все фигуранты отрицают вину.

Роман Дорофеев, Ольга Лукьянова