Вчера состоялось открытие общедоступного Музея Ломоносовского фарфорового завода (ЛФЗ), завершившее длительный период "смутного времени", когда заводская коллекция, безусловное национальное достояние, была козырем в борьбе между российскими и иностранными владельцами ЛФЗ. Статус музея непрост: располагаясь на территории ЛФЗ, он тем не менее является отделом Государственного Эрмитажа.
Первый зал сначала несколько смущал: петербургской продукции в нем мало. Фарфор китайский, японский, майсенский, саксонский, делфтский, севрский, веджвудский, баварский, гарднеровский. Тяжеловесные немецкие фарфоровые звери, прозрачно сулящий грядущие потрясения германский фарфоровый плат 1912 года, где над сельским пейзажем зависает дирижабль. Упоительный датский модерн: вазы с большеухими лисами-фенеками, с ручками-саламандрами, с переплетающимися змеями, гротескный морской петух, блюдо с ночным пейзажем с мельницами. Помимо того, что это уникальный шанс увидеть мини-панораму мирового фарфора, иностранное засилье оправдано драматургически. В экспозицию вплетаются работы отечественных мастеров, часто схожие с иноземными, но, как в случае с вазами с растительными мотивами 1910-х годов, им не уступающие. На глазах происходит абсорбция отечественной школой всего, что делалось за пределами империи.
Всеядный космополитизм русского фарфора правит бал во втором зале. Его символ — мирно пасущиеся в одной витрине лошади и тигры, носороги и крокодилы, еноты и тюлени. Его символ — монументальная серия "Народности России": горцы в газырях, русские бабы, чукчи и китайцы. Псевдопомпейские композиции, псевдоготический сервиз, меланхоличные тарелки с видами русских усадеб и псевдоегипетские вазы — вещная иллюстрация к тезису культуролога Николая Анциферова о Петербурге как "городе трагического империализма", жадно усваивающем любые мотивы любых времен и народов. Тем более забавная, что в экспозиции почти нет модного ныне имперского китча, так, несколько иконок и портретов государей. Иного китча хватает, но, подернутый патиной времени, он мил и симпатичен, как кокетливая женская фигурка, опирающаяся на трофеи, взятые русской армией при Чесме и Измаиле.
МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ
Музей ЛФЗ: от общедоступного — к общедоступному
Императорский фарфоровый завод, созданный в 1744 году Елизаветой II, — одно из лучших фарфоровых производств Европы с уникальной творческой лабораторией. Среди сделанных на заводе открытий — изобретение Дмитрием Виноградовым (1720-1758) технологии "белого золота", Анной Яцкевич в 1950 году — росписи "кобальтовая сетка", тонкостенного костяного фарфора в 1960-х годах. В 1917 году завод национализирован, в 1925 году получил имя Михаила Ломоносова. Звездный час — 1920-1930-е годы: в декоративное искусство ушла энергия русского авангарда. Под руководством Николая Суетина, ученика Малевича, работали Наталья Данько, Мстислав Добужинский, Анна Лепорская, Казимир Малевич, Кузьма Петров-Водкин, Сергей Чехонин, Александра Щекотихина-Потоцкая. Прообраз музея — открытая в 1837 году "особая комната для выставки образцовых вещей". Сам музей, общедоступный, бесплатный, ежедневный, учрежден в 1844 году, в него перешли уникальные вещи из Зимнего дворца и императорских резиденций, не менее уникальная библиотека. С конца XIX века заказы императорской семьи исполнялись на заводе в двух экземплярах, один оставался в музее. После объединения в 1890 году стекольного и фарфорового заводов коллекцию пополнило собрание стекла. В конце 1940-х годов ее передали Русскому музею (ГРМ), но Николай Суетин с помощью Веры Мухиной отстоял его статус. Со временем кочевавший по территории завода музей с его 30 тыс. экспонатов утратил общедоступность.
Смутное время
Новейшая история ЛФЗ весьма запутана. В 1993 году он был преобразован в ЗАО, акции которого принадлежали 3 тыс. сотрудников. В 1998 году 87% акций скупили американские фонды TUSRIF и KKR, что вызвало сопротивление гендиректора Евгения Баркова, обвинившего инвесторов в желании завладеть коллекцией музея. Под шумок ЛФЗ утратил права на товарный знак и патент на "кобальтовую сетку", перешедшие в собственность кипрского офшора Forecaste, за которым якобы стоял экс-министр топлива и энергетики Владимир Лопухин. В 1999 году Арбитражный суд принял по иску Мингосимущества сенсационное решение: устав ЗАО признали недействительным, что означало национализацию ЛФЗ. Это решение отменили в январе 2000 года. Новые владельцы (гендиректор Дуглас Бойд) повысили зарплату, расплатились с долгами, улучшили условия труда, купили новые станки, разработали стратегию на пять лет. Тревога за судьбу коллекции привела к тому, что сначала губернатор Владимир Яковлев передал ее ГРМ, а затем Министерство культуры — под патронаж Эрмитажа: его новый отдел "Музей фарфорового завода" (начальник — Тамара Кудрявцева) расположился на территории ЛФЗ. В 2002 году Эрмитаж безвозмездно получил от Forecaste еще и товарный знак ЛФЗ. Тогда же иностранные владельцы продали 75% акций ЛФЗ (по данным Ъ, за $10 млн) любительнице фарфора Галине Цветковой, супруге президента финансовой корпорации "НИКойл" Николая Цветкова, — она и возглавила наблюдательный совет ЛФЗ. ЛФЗ приобрел во Франции заводы фирмы Desouliers, получил статус поставщика Кремля и правительственных учреждений, увеличив за 2003 год уровень реализации продукции на 50%.