За солярным кругом

Владимир Путин в третий раз пытался выяснить, кто виноват в разливе дизтоплива под Норильском

19 июня президент России Владимир Путин провел третье совещание по поводу разлившейся под Норильском солярки, что специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников считает делом необычным и старается понять причины отношения к событию, которое, на первый взгляд, даже не заслуживает такого беспрецедентного внимания. И понимает.

В начале видео-конференц-связи (ВКС), прежде всего с Красноярским краем, Владимир Путин постарался объяснить, почему он устраивает всем участникам этой истории еще одно прямое включение со своим участием.

Уже на первой ВКС была поставлена задача найти тех, кто виноват. Появились разночтения. Представитель «Норильского никеля», на территории которой случился разлив солярки, утверждал, что они отправили информацию о случившемся сразу и навсегда всем, кто должен был ее получить. МЧС и Росприроднадзор в этом публично сомневались, и даже не просто сомневались, а утверждали, что нет способа доказать, что информация была отправлена всем не через два дня, а сразу. А «Норникель» доказывал.

Крупнейшие разливы нефти на суше

Смотреть

При этом, главное, все-таки казалось, что первой ВКС более чем достаточно, чтобы проблема треснувшей цистерны решилась раз и навсегда и чтобы более чистого места, ручья и притока, чем только что залитые соляркой, не то что в Красноярском крае и во всей по крайней мере Сибири уже никогда не осталось.

Но последовал второй сеанс связи, в ходе которого должно было выясниться, что делать с теми, кто виноват. Впрочем, виновные так и не были названы, а ликвидаторы, среди которых были (можно уже сказать: как обычно) главы МЧС, региона, Росприроднадзора и «Норникеля», собрались перед одним микрофоном на месте весеннего разлива солярки и отчитались о проделанной работе, при этом было впечатление, что хоть они и не отлучались отсюда никогда с момента первого включения, но при этом любви или даже чувств друг к другу, хотя бы даже поверхностно положительных, между ними никаких нет (остатки и были, верно, растеряны в перерыве между первым и вторым включениями)

И вот в третий раз они встретились на том же месте в том же составе (живописную группу в теплых куртках дополнил полпред президента в Сибирском федеральном округе Сергей Меняйло). И снова Светлана Радионова не отказала себе в удовольствии надеть голубые перчатки — и более, хочется сказать, ничего, так как маски на ней не было. Как и на всех остальных участниках ВКС.

Причем если просто нет маски, это ведь можно даже понять, особенно к третьему более или менее прямому включению, когда пандемия сама себя уже заканчивает. Но если человек упрямо надевает перчатки и не надевает маску, это все-таки значит что-то особенное. Это какой-то, знаете, знак. Сигнал, другими словами.

Так вот, президент в самом начале ВКС заявил:

— Мы, как и договаривались, обсудим сегодня ход работы по ликвидации последствий аварии, которая произошла 29 мая в Норильске.

То есть третье за две недели совещание с ним нужно было потому, что так договаривались.

А на самом деле очень хотелось уже наконец распутать эту историю с виноватыми, а то получалось, что время-то идет, а до сих пор так никто толком и не виноват.

— Договорились,— продолжил Владимир Путин,— все вместе держать эту ситуацию под постоянным контролем, и в этой связи подчеркну: необходимо не просто оперативно исправить положение, ликвидировать ущерб, но в полном объеме, насколько возможно, восстановить нарушенную экосреду, тем более что речь идет о хрупкой природе арктической зоны… Знаю, что удалось переломить ситуацию: Евгений Николаевич (Зиничев, глава МЧС.— А. К.) мне докладывал об этом регулярно… Главное, не, что называется, быстренько прибрать за собой, а обеспечить именно качественное восстановление почв и водного пространства.

Почему сотрудников «Норникеля» снова заподозрили в нарушении правил охраны окружающей среды

Начались доклады участников ВКС. Евгений Зиничев информировал, что все идет по плану, только для утилизации собранных отходов будет использован, видимо, гибкий трубопровод (до этого предполагалось вывозить емкости с этими отходами).

Глава Росприроднадзора Светлана Радионова также выглядела уверенным в себе человеком:

— Если 3 июня мы фиксировали превышение на последних бонах в 83 500 раз ПДК (предельно допустимая концентрация.— А. К.), то на сегодняшний момент мы фиксируем такие превышения от 8 до 22 ПДК в сутки.

Кроме того, она сделала показавшееся сенсационным заявление:

— Мы также фиксируем нефтеотдачу из ручья Безымянного.

Неужели, подумал я, пока из ручья собирали солярку, нашли в нем нефть? Радость-то какая!

Но радоваться было рано:

— То есть,— пояснила Светлана Радионова,— проникновение дополнительных нефтепродуктов в этот ручей — это примерно в пределах 9–10 ПДК. Происходит это из-за того, что вверх по ручью идут работы по рекультивации земельного участка.

Она более подробно, чем остальные, рассказала, как все делается:

— На сегодняшний момент происходит дополнительная выемка грунта. Весь грунт, загрязненный нефтепродуктом, до сих пор еще не вынут, он в достаточно большом количестве находится, и перемещается он в специально приготовленные ангары с бетонным покрытием. Там мы проводим маркшейдерские замеры, и эти маркшейдерские замеры, после того как они будут произведены, позволят нам сказать об окончательном объеме перемещенного грунта, и также мы сможем сказать о его компонентном составе, то есть определить процентное содержание в нем нефтепродуктов.

То есть их там, может быть, и нет.

Но на самом деле ее слова были более чем материальны, особенно для «Норникеля»:

— Все это повлияет на расчет ущерба. 26-го числа мы заканчиваем мероприятия по внеплановой проверке в отношении компании. Будут составлены акт и предписание. К 1 июля мы готовы дать первичный расчет ущерба, который Росприроднадзор считает по методике, утвержденной Министерством природных ресурсов.

Партнерам по «Норникелю» предложено отказаться от выплат дивидендов

Эти слова сами по себе выглядели как ангар с бетонным покрытием. Да, все в этом абзаце было забетонировано.

— Что касается той водотопливной жидкости, которая собрана в нефтетанках,— продолжила Светлана Радионова.— По паспорту этих изделий, этого мягкого резервуара, она может там храниться, и он выдерживает температуру до минус 60 градусов. Но при этом мы считаем, что компания должна смонтировать временный трубопровод и переместить эту жидкость, перекачать ее в места постоянного хранения и уже там определиться с дальнейшей ее сепарацией и утилизаций того топлива, которое будет в таком сепарированном виде получено.

Хорош был и губернатор Красноярского края Александр Усс:

— Уважаемый Владимир Владимирович! Прежде всего я хотел бы выразить искреннюю благодарность вам за решение, которое вы приняли по данной ситуации, по данной аварии.

То есть господин Усс благодарил прежде всего, видимо, за то, что даже его в этой ситуации заставили наконец выехать на место и поработать.

Кроме того, Александр Усс постарался использовать сложившуюся ситуацию для давно, очевидно, придуманного:

— Учитывая сложность ситуации, к этой работе (реабилитационным, по его выражению, мероприятиям, которые займут еще не один месяц.— А. К.) должны быть привлечены многие научные коллективы, но в то же время предлагается «точкой сборки» и местом координации сделать Сибирский федеральный университет, который в свое время, Владимир Владимирович, был создан на основании вашего указа. Сегодня он имеет очень хороший научный потенциал и способен создать в своей структуре центр развития Арктики.

А то ведь и в Мурманске могут не дай бог создать.

Глава «Норникеля» Владимир Потанин доложил о проделанной работе. Если коротко, деньги компании тратятся успешно.

«Норникель» проведет техревизию на 13,5 млрд рублей

Впервые на ВКС выступил глава Росрыболовства Илья Шестаков (хотя, казалось бы, ловить там сейчас нечего):

— Сейчас есть уже предварительные оценки ущерба, которые на самом деле позволяют нам говорить о том, что время потребуется значительное, около десяти лет, не менее, для восстановления баланса водных биологических ресурсов. И потребуются, конечно, значительные средства. Поскольку у нас воспроизводственных заводов недостаточно в Красноярском крае, потребуется строительство еще двух рыборазводных заводов для того, чтобы обеспечить выпуск малька.

Нет, я был не прав: было чего ловить. Вот глава Росрыболовства считай что наловил сразу два рыборазводных завода.

Хотя по делу, может, и не стоило никого именно тут разводить.

Между тем глава Минприроды Дмитрий Кобылкин высказался и правда по делу: предложил «на законодательном уровне внести понятие “управление надежностью и безопасностью объектов критической инфраструктуры”», разработать систему предупредительного мониторинга. Цифровые системы уже используются при строительстве в арктической зоне современных заводов, таких как в Бованенково, при реализации проекта «Ворота Арктики», проекта «Ямал СПГ». То есть такие системы уже существуют, их необходимо распространить на те производства и места, где, так скажем, долгие годы ведется уже производство».

В действительности все, что сейчас происходило, могло происходить и без Владимира Путина. И даже уже происходило. И до сих пор было все-таки непонятно, зачем ему было нужно это третье совещание. Да, он так же, как сюда, ездил не по одному разу туда, где все горело и где всех подтапливало. Но не по три раза. Двух-то более чем достаточно все-таки по всем признакам.

Но тут все и выяснилось.

— Думаю,— поделился Владимир Путин,— что для всех понятно, это очевидная вещь, что этих негативных событий вполне можно было бы избежать, если бы был налажен должным образом контроль со стороны соответствующих структур, и не для того, чтобы трясти как грушу всех кого ни попадя!..

После аварии «Норникель» установит систему мониторинга

Похоже, Владимир Путин намерен был все-таки попытаться понять, кто все-таки виноват. То есть кто-то из тех, кто, с одной стороны, убеждал его во время первой ВКС, что с ТЭЦ не было никаких сообщений об утечке целых два дня, а с другой стороны, настаивал, что сообщили тут же, лукавил. Причем именно с ним лично. В его, так сказать, присутствии. Похоже, эта мысль и не давала покоя господину Путину.

— Я вас попрошу, Виктория Валериевна (Абрамченко, вице-премьер.— А. К), еще посмотреть и на работу всех наших соответствующих организаций и структур контрольного характера. Где они были-то?! Видели же, что топливо пошло по земле.

Андрей Колесников