Трудно найти на свете страны, настолько связанные между собой исторически, политически, экономически и даже генетически, как Китай, Корея и Япония. Вирус разделил их. В Китае растет вторая волна. В Японии не смогла набрать силу первая.
Олимпийский огонь, уже доставленный в Японию, убирают «на хранение»: с надеждами провести Олимпиаду нынешним летом, увы, из-за пандемии пришлось расстаться
Фото: EPA-EFE / Vostock Photo
Олимпийский огонь, уже доставленный в Японию, убирают «на хранение»: с надеждами провести Олимпиаду нынешним летом, увы, из-за пандемии пришлось расстаться
Фото: EPA-EFE / Vostock Photo
За этой эпопеей следили тогда не только в Японии. Роскошный корабль остановили у дальнего причала, отсекли подходы к нему полицией, и журналисты, вставшие у «линии фронта», 24/7 давали новости в эфир о числе зараженных, об их национальной принадлежности (24 русских), о возрасте и т.д. Вывешенный на судне самодельный флаг с корявой надписью: «Кусури бусоку синкоку» — «Нехватка лекарств серьезная», как ни странно, некоторых обнадеживал. Дело в том, что около 80 процентов пассажиров с «Принцессы» были пенсионерами (более 200 человек и вовсе старше 80 лет). Из-за внезапного карантина у них кончились редкие препараты для лечения хронических заболеваний вроде диабета, не все из которых продаются в Японии,— отсюда и надпись на флаге. Около трети японцев тоже пенсионеры, но оставшиеся, посчитав, что они не в группе риска, воспряли духом: «У нас шансы не заразиться выше»...
Тогда еще никто не понимал, что это лишь начало. Однако «Принцесса», застрявшая у причала на месяц (последних пассажиров эвакуировали к 1 марта), заставила японцев задуматься над перспективой: «А что мы будем делать через полгода, когда в августе в Токио начнется Олимпиада-2020?» Впрочем, к концу марта стало ясно: Олимпиады не будет. Возможно, уже никогда.
На уровне подкорки
Японцы испокон веков считали иностранцев, как бы это помягче сказать, недостаточно чистоплотными. Конечно, за последние полтора столетия это мнение несколько изменилось, но вирус дал новый старт забытому было неприятию чужих. В главном рассаднике интернет-протестов — Twitter появился хештег «Китайцы, не приезжайте в Японию». Потом поползли слухи, что опасны не только китайцы сами по себе (это и так понятно!), но и товары, полученные из Поднебесной, а она для Японии такая же «фабрика всего», как и для прочего мира. Прокатилась волна отказов магазинов от закупок китайских товаров, прежде всего продовольственных, не говоря уже о том, что покупатели-китайцы, которых в феврале еще можно было встретить на улицах японских городов, стали вызывать сильное раздражение. Я видел, как туристы с Тайваня нацепляли на свои рюкзаки самодельные значки с надписями по-английски: «Я не китаец!». Но, что занятно, в ответ тут же прилетело самим японцам: во Франции, Германии, даже в Боливии японским туристам стало неуютно из-за того, что местное население принимало их за китайцев, тыкало пальцем и недвусмысленно намекало на неприятности.
Что удержало Японию от масштабной эпидемии COVID-19
Японских туристов срочно вернули домой, а сознание островитян приготовилось к осаде. Несмотря на то что к началу марта в стране с населением в 126 млн человек были заражены всего около 200 (умерли 9), началась краткосрочная, но весьма эффектная «магазинная паника». Вслед за исчезнувшими масками, 80 процентов которых поступало все из того же Китая, дефицит ударил по самому больному — по туалетной бумаге. Массовый потребитель откликнулся на слух о том, что в условиях нехватки масок их можно делать самостоятельно из сложенной в несколько слоев туалетной бумаги или салфеток. И вот в одночасье в Японии, где одним из важнейших достижений цивилизации стало бесконечно большое количество бесплатных общественных туалетов с обязательным наличием бумаги в них, она кончилась вдруг, сразу и везде. В магазинах и аптеках тоже. Правительству пришлось давать разъяснения, что паника беспочвенна, масок хватит всем, туалетная бумага для рукоделия не годится, но успокоить народ удалось далеко не сразу.
Когда на страну обрушилась напасть, нервы сдавали у многих. А одна из самых странных и страшных историй, о которой, возможно, когда-нибудь снимут триллер, произошла в середине марта в маленьком городке в центре Японии: 57-летний онкобольной, узнав, что у него теперь еще и коронавирус, сошел с ума и бросился в бары родного города, сообщая всем, что он заражен, и стараясь облапать официанток (как минимум одну сумел заразить). Несчастного остановила полиция, вскоре он умер, но о жутком сюжете вспоминают до сих пор.
В целом только к концу апреля охватившая японский социум взвинченность стала спадать. Хотя и в середине мая фиксировались «свечки»: в общественном туалете знаменитого храма Ясукуни, например, появилась надпись: «Убью всех китайцев из Уханя!».
Злоумышленника ищут…
Сила традиций
Нелюбовь к телесным контактам, в том числе к варварским рукопожатиям, привычка постоянно мыть и протирать руки влажными салфетками, воспитанная с пеленок чистоплотность и приверженность установленному порядку — все это, бесспорно, сослужило японцам отменную службу. Несмотря на нерадужные прогнозы и тревожный глобальный фон, вирус так и не победил эту страну, где социальная дистанция выражается не в метрах, а в воспитании.
Судите сами. За первый квартал года почти половину (712 человек) от общего числа заболевших составили путешественники с «Принцессы», изрядно подпортившие общеяпонскую статистику (10 из них умерли). Для сравнения: за тот же период в Италии, куда вирус пришел значительно позже, похоронили более 6 тысяч жертв. В Японии фиксировался рост числа заболевших, но он не был взрывным и статистически значимым — 30–40 человек в сутки из недели в неделю. Правительство рекомендовало карантин, но не все префектуры с этим согласились. Там, где зараженных не было, местные власти не увидели смысла в ограничительных мерах и напомнили о своей независимости от центра. Число служащих, перешедших на удаленную работу, тоже росло и тоже медленно. Сокращался и пассажиропоток, но опять же без резких обвалов и рывков. Быть может, по той простой причине, что все власти предлагали населению меры не принудительного, а рекомендательного характера — сознательности в исполнении было больше, чем страха.
Даже с тестами на вирус, которые во многих странах считаются главным средством борьбы с ним, японцы остались, по большому счету, на «вы»: свободно сделать тест нельзя, претендовать на сдачу можно, только если температура выше 37,5 держится дольше четырех дней. Больницы в Японии так и не испытали наплыва пациентов. Возможно, потому, что серьезный акцент был сделан на детективную работу: врачи и помогающие им службы стремятся скрупулезно выявить все контакты каждого заболевшего. Оказалось, в обществе с высоким уровнем гражданской ответственности и развитыми технологиями такое возможно. Более того, к концу июня Министерство здравоохранения планирует представить программу, способную автоматически отслеживать контакты зараженных лиц, фиксируя их по данным геолокации смартфонов,— люди, которые, сами того не зная, оказывались рядом с больным в течение двух недель на расстоянии 1 метра и на протяжении 15 минут, будут выявляться автоматически и получать предупреждение о высоком риске заражения. По СМС.
О вреде развлечений
Карантинных запретов в стране нет, есть четкие рекомендации. И граждане их неукоснительно соблюдают. Даже на каруселях
Фото: Getty Images
Карантинных запретов в стране нет, есть четкие рекомендации. И граждане их неукоснительно соблюдают. Даже на каруселях
Фото: Getty Images
Напомним еще раз: все меры, принимаемые японскими властями, носят не обязательный, а рекомендательный характер. Но исполнять их весьма желательно. Иначе может получиться обидно, как в случае с главой Токийской прокуратуры, которому до покорения вершины карьеры — поста генерального прокурора оставался один шаг, но он его так и не сделал. Как всякий японский гражданин, прокурор должен был самостоятельно следить за своими передвижениями во время пандемии, но, как на грех, за ним приглядывали папарацци из местного еженедельника, славящегося непримиримой борьбой с чиновниками, считающими себя неприкасаемыми. Репортеры зафиксировали объект играющим в популярную игру маджонг (при внешней холодноватости японцы на удивление азартны) в злачном квартале в то самое время, когда родина просила граждан без лишней необходимости не высовывать носа на улицу. То есть в тяжелые минуты самоизоляции он позволил себе не просто посещать увеселительное заведение, но еще и играл на деньги, что уже однозначно запрещено тем самым законом, за соблюдением которого он сам обязан был следить. Ставил «по маленькой» — в пределах 200 долларов, но эта ставка оказалась равна карьере: прокурору пришлось с позором подать в отставку.
Инцидент стал зримым предупреждением всем любителям ночной жизни, коих в Японии немало. Сигнал читался однозначно: мол, несмотря на мягкие ограничительные меры, надо иметь не только мозги, но и совесть. Чтобы сигнал усилить, 13 июня губернатор Токио Юрико Коикэ встретилась с главой столичного района, в котором сосредоточена большая часть увеселительных заведений и столицы, и всей страны. Снятие (с середины мая) и без того нестрогих ограничительных мер сделало эти места потенциальными рассадниками заразы, так что потребовалась профилактика по административной линии. Дело в том, что во время неформального общения японцы, бывает, сильно преображаются поведенчески и могут позволить себе немыслимое в обычной жизни — обнимания, похлопывания по плечу и прочие проявления, недопустимые в нынешних условиях. Отметив это, участники встречи договорились проверить на вирус весь персонал увеселительных заведений и тщательно следить за контактами работников.
На следующий день, словно по иронии судьбы, количество заразившихся в Японии неожиданно вышло на новый рекорд (поставленный 5 мая) — 47 человек за сутки. Для любой другой страны (буквально —любой) такие показатели язык не повернется считать рекордными, но в Японии это так. И вот уже премьер-министр Абэ призвал нацию к бдительности и посоветовал готовиться ко второй волне вируса. Правда, сообщив при этом (как бы между прочим) о полном прекращении ограничений…
Жизнь трудна и прекрасна
Когда сегодня, с июньских высот, оглядываются на «этапы кризиса», в который страну погрузил зловредный вирус, многие японцы сходятся в оценках: самым жестким оказался февраль. Почему? А потому что случилось потрясение основ: именно в феврале в Японии маски кончились.
Чтобы понять «нерв момента», достаточно привести несколько цифр. За минувший, 2019 год в Японии было продано около 5 млрд медицинских масок разных фасонов, размеров и назначения. И никакой вирус тут ни при чем, просто японцы — страшные аллергики. Чуть ли не у 20 процентов населения страны весной обостряется местный вариант сенной лихорадки — аллергии на пыльцу цветущих кругом криптомерий и кипарисов.
Зародившаяся более 100 лет назад, во время пандемии «испанки», привычка носить маски пустила здесь глубокие корни, а пыльца хвойных не давала ей завянуть. К тому же в последнее время маски нежно полюбила молодежь.
Разных фасонов, со стильными рисунками, черные и белые, серые и голубые, с гиалуроновой кислотой для постоянного увлажнения кожи при использовании (в феврале, уже во время дефицита, урвал себе пару упаковок таких!), с ионизаторами и клапанами, они стали непременным атрибутом, который носят с собой повсюду. Наушники в уши, капюшон на голову, маску на рот, очки на нос — и все, я, как улитка, в домике.
И вдруг — облом. Масок нет. Совсем…
Стоит ли удивляться, что для властей возвращение привычного гражданам стало едва ли не национальным проектом. Спасение нации виделось не только в борьбе с вирусом, получении вакцины, адресной поддержке жителей крепкой иеной, но и в них — масках. В середине апреля, когда премьер-министр Абэ излагал пакет правительственных инициатив в рамках борьбы с вирусом, было объявлено: глава кабинета добровольно урезает свою зарплату 2020 года на 30 процентов, министры и депутаты парламента — на 20, каждому жителю страны (включая резидентов-иностранцев) выдается по 100 тысяч иен (около 930 долларов), а еще — по две многоразовые маски.
Не всем японцам эти инициативы пришлись по душе. В связи со 100 тысячами критиковали, например, за «разбрасывание денег с вертолета»: лучше бы, дескать, дать побольше, но адресно — реально пострадавшим (хотя от денег никто не отказался). А трехслойные, многоразового использования маски часть населения просто приняла в штыки: непривычного нового фасона, как будто детские (такие тоже до кризиса в изобилии продавались где угодно), они еле-еле прикрывают нос и рот взрослого человека и с ходу получили прозвище «абэномасок» (по аналогии с «абэномикой» — тоже не самым популярным экономическим курсом японского правительства). Между тем эти средства индивидуальной защиты обошлись казне в 430 млн долларов и, как их ни критикуй, а все-таки сгладили на время «эффект пустой полки»: обнаружить у себя в почтовом ящике герметичную упаковку с дефицитным товаром оказалось не только полезно, но и приятно. Тем более что остальные новости для страны не столь оптимистичны.
Пока несут сакэ…
Один из крупных японских производителей сакэ получил от недавней пандемии настолько сокрушительный удар
Японская экономика переживает тяжелейшие времена. Почти никто не летает и не ездит на дальние расстояния — страдают скоростные пассажирские и авиаперевозки. Несмотря на неуклонное, неделю за неделей, месяц за месяцем, снижение цен на бензин, газ и электроэнергию для населения, практически все японские компании прогнозируют катастрофическое падение доходов вплоть до банкротств, которые уже начались. Жестоко страдает общепит и розничная торговля. Элитные сорта мраморного мяса, синеперого тунца, деликатесные дыни и другие фрукты, которые раньше поставлялись в элитные рестораны и супермаркеты за бешеные деньги, правительство в срочном порядке за счет бюджета перенаправило в школы и студенческие столовые — просто, чтобы успели все это съесть, поскольку продать негде и некому.
Одна только отмена токийской Олимпиады лишила бюджет не менее чем 74 млрд долларов. А туристы? Японская туриндустрия, на протяжении 15 лет бившаяся в настоящей истерике от радости по поводу непрерывно растущего потока, в шоке. В 2020 году в Японии ожидали не менее 40 млн гостей из-за границы. Кажется, их не будет. Совсем. Это после того, как на протяжении последних нескольких лет в центре Токио и Киото, основных туристических городов, ухо с трудом улавливало японскую речь, а найти в аптеках японского провизора начинало становиться проблемой: китайцы и корейцы (основная масса приезжих туристов) очень любили, когда их обслуживали свои. И хотя перевозчики, отели, турфирмы (те, что выжили) полностью переориентируются на внутренний туризм, возвращаясь к идеалистической картинке 70–80-х годов прошлого века (Япония для своих), успех не гарантирован: одни сограждане имеющиеся мощности обеспечить не в силах, да и в тяжелую пору японцы привыкли не тратить, а экономить.
И все же, особенно глядя на график развития эпидемии в Японии, наглядно видишь, что порою странные внешне, раскритикованные внутри и извне меры, принимаемые правительством и жителями этой страны, усилия, которые они прилагают для борьбы с вирусом, каким-то загадочным образом, но эффективно работают. Быть может, потому, что еще 13 апреля Министерство здравоохранения Японии на полном серьезе начало использовать на своем сайте картинку с изображением Амабиэ — призрака, борющегося с эпидемиями. Поверье гласит: если перерисовывать эту картинку и показывать ее другим, болезнь испугается и отступит. Надо ли говорить, что большинство японцев, в том числе молодые, републикуют Амабиэ в соцсетях?..