Возвращение Рафаэля

Римская выставка, посвященная 500-летию смерти Божественного Рафаэля — никогда раньше его творчество не было представлено так полно — все-таки открылась во второй раз. К юбилею приурочено и завершение реставрационных работ в залах Рафаэля в Ватикане.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Елена Пушкарская, Рим

Как известно, гений и символ эпохи Возрождения — Рафаэль Санти скоропостижно скончался от неустановленной болезни 6 апреля 1520 года. К полутысячелетнему юбилею затевались грандиозные мероприятия, но… Все пришлось отменить: мир накрыла волна коронавируса. И сегодня, как и 500 лет назад, художник пострадал от таинственной заразы. Но лишь только в конце вирусного туннеля забрезжил свет, итальянские музеи начали наверстывать упущенное. Приятным сюрпризом оказалось посткарантинное открытие выставки Рафаэля в «Квиринальских конюшнях» в Риме, если бы не эпидемия, в эти дни выставка как раз должна была закрываться. А Ватиканские музеи, чьи реставраторы продолжали трудиться в залах Рафаэля и во время локдауна, сегодня демонстрируют не только их обновленное великолепие, но и обнаруженные там подлинники великого урбинца.

Увидеть Рафаэля и…

Тот, кто успел за те три мартовских дня увидеть выставку «Рафаэль. 1520–1483» в римском выставочном зале «Квиринальские конюшни» (открывшуюся 5 марта экспозицию уже 8 марта закрыли из-за пандемии), не забудут этого впечатления никогда. Над Римом сгущались пришедшие из Ломбардии коронавирусные тучи, уже объявили о закрытии школ, и домашние увещевали: не ходи в толпу! Тем более что масок в Риме было не сыскать днем с огнем. Но как было пропустить событие, обещавшее стать гвоздем сезона?

О том, как сложно будет организовать выставку к 500-летию кончины великого урбинца, Айке Шмидт, директор галереи Уффици и один из основных организаторов выставки, говорил «Огоньку» еще четыре года назад, когда Уффици готовилась к отправке своих шедевров в Москву. А на вопрос, чем отличается нынешняя римская выставка от той московской, директор Уффици ответил так:

— Римская экспозиция совсем другая, мы не следуем, как это было в Москве, выбранной теме (прошедшая в 2016 году в Пушкинском музее выставка «Рафаэль. Поэзия образа» была посвящена переплетениям творчества Рафаэля и русской поэзии.— «О»). Сегодня мы показываем весь жизненный путь художника и особенно его римский период. И это самая крупная и репрезентативная выставка Рафаэля за всю историю, подобную ей вряд ли впредь удастся организовать.

Выстроенная как хронологический перевертыш, экспозиция наносила эмоциональный удар с порога. Первое, что видел посетитель,— реконструкция гробницы Рафаэля в Пантеоне в натуральную величину, но не той, что там сейчас, а первоначальной. «Здесь покоится Рафаэль, при жизни которого природа боялась быть побежденной. А после его смерти она боялась умереть»,— начертано на надгробии.

Спустя 500 лет, 6 апреля 2020 года, в разгар бушевавшей в Италии эпидемии, в Пантеон смог прийти только министр культурного наследия и туризма Дарио Франческини. Он положил к подножию букетик полевых цветов и записочки с утверждением, что «все будет хорошо». Такими заклинаниями итальянцы подбадривали себя в самые тяжелые дни локдауна.

Заполучить в Рим 200 ценнейших экспонатов из ведущих мировых сокровищниц и частных коллекций было чрезвычайно сложно. Например, залогом сговорчивости Лувра, как можно понять из различных пресс-релизов Министерства культурного наследия Италии, была (не обошедшаяся без полемики) щедрость итальянских музеев, предоставивших экспонаты на прошлогоднюю выставку Леонардо в Париже. В последнее время музеи весьма ревниво относятся к перемещениям своих сокровищ даже внутри страны. И ради того, чтобы отправить из Уффици в Рим шедевр Рафаэля «Портрет папы Льва X с кардиналами Джулио Медичи и Луиджи Росси», ставший краеугольным камнем экспозиции, Айке Шмидту пришлось пойти на скандал с ученым советом своего музея.

— Как можно на выставке в Риме не показать папу римского, бывшего заказчиком героя нашей выставки! — повторяет директор «Огоньку» свои аргументы в этом споре. Трудно с ним не согласиться, тем более что Лондонская Национальная галерея предоставила выставке рафаэлевский «Портрет папы Юлия II», другого его ценителя и мецената, назначившего художника «префектом по мрамору и камням Рима». Ему вместе с известным мыслителем Возрождения Бальдассаре Кастильоне (чей прибывший из Лувра портрет кисти Рафаэля висит в том же зале) понтифик поручил то, что мы бы сейчас назвали реновацией Вечного города. Рассказывающие об этом документы, многие из которых демонстрируются впервые, и дополняющие их чертежи, эскизы и рисунки, пожалуй, самая интересная и малоизвестная часть выставки. Хотя, безусловно, радуют глаз и прекрасные портреты — «Донна Велата» (Палатинская галерея, Флоренция), «Форнарина» (Национальная галерея старинного искусства, Рим), «Мадонна д?Альба» (Национальная галерея искусств, Вашингтон), «Мадонна с розой» (музей Прадо, Мадрид).

Честно скажу, что во время карантина мне до слез было жалко этих запертых в выставочном зале шедевров. Надежды, что их владельцы согласятся оставить в Риме свои сокровища после объявленного дня закрытия, 2 июня, практически не было.

Оставалось утешаться оперативно подготовленным музейщиками виртуальным туром по выставке (очень рекомендую этот ролик всем тем, кто не сможет в ближайшие месяцы побывать в Вечном городе, хотя, конечно, онлайн-экскурсия сильно уступает живой).

Но тут случилось невероятное, а может, и наоборот, единственно возможное в мире, который пережил общую беду. Музейщики и коллекционеры проявили необычайное понимание и солидарность, и как результат — выставка продлена до конца августа. Со 2 июня, дня, когда открылось большинство итальянских музеев, «Квиринальские конюшни» вновь принимают посетителей. Как и везде, вход теперь строго по записи, малыми группами, с измерением температуры, масками и прочими предосторожностями.

Но и это огромное счастье. Ведь, как объясняла «Огоньку» магию полотен Рафаэля Марция Файетти — она была куратором московской выставки, работала и над римской экспозицией,— глядя на полотна Рафаэля, люди обычно испытывают именно это чувство.

Масло для Юстиции

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Одновременно с «Квиринальскими конюшнями» открылись и Ватиканские музеи. Директор папской сокровищницы Барбара Ятта пригласила журналистов одними из первых пройти по их залам. Вооружившись маской и перчатками, измерив температуру, корреспондент «Огонька» в составе, как теперь полагается, малой — в пять человек — группы вошла в ватиканские ворота. Наш путь лежал в самые посещаемые (за исключением Сикстинской капеллы) залы Рафаэля, расписавшего их по заказу сначала папы Юлия II, а затем его преемника, папы Льва X.

По словам Барбары Ятты, локдаун не стал для папской сокровищницы потерянным временем.

— Мы много работали, в том числе и те сотрудники, что были переведены на удаленный режим. Я каждый день приезжала в музей, в основном чтобы подбодрить остававшихся на своем посту смотрителей, реставраторов и прочих работников, чья деятельность связана с поддержанием экспонатов и залов в надлежащем состоянии. Конечно, трехмесячный простой сильно сказался на нашем бюджете, но мы никого не уволили, и монсеньор Бертелло (кардинал Джузеппе Бертелло, губернатор города-государства Ватикан.— «О») гарантировал выплату зарплаты всем сотрудникам, а их почти 1000. Знаете, музейщикам вообще свойственна солидарность. Например, руководство Египетского музея в Турине отказалось от части зарплаты, чтобы не увольнять работников.

Как итальянские музеи возвращаются к работе

Нелегким оказался этот период и лично для госпожи Ятты: ее муж, врач, работал все это время в пункте оказания скорой помощи. И хотя эта больница не была перепрофилирована под коронавирусных больных, тревогу госпожи Ятты понять нетрудно. Как и легко разделить ее сегодняшнюю радость «снова видеть музей живым». Хотя в первый день музея на его сайте зарегистрированы — а теперь по-иному нельзя — всего 1600 посетителей (в довирусные времена количество посетителей превышало 20 тысяч в день).

За разговором мы подошли к восьмому залу Пинакотеки. Его было не узнать. Обычно темные гобелены, те самые, что были вытканы по эскизам Рафаэля, а недавно отреставрированные и выставленные в январе в Сикстинской капелле (см. «Огонек», № 7, 2020), сверкали серебром, золотом и шелком.

— Мы сделали новое освещение,— объясняет перемены директор.— После реставрации решили, что гобелены стоят того, чтобы показать их во всем великолепии.

По словам госпожи Ятты, работы над новым освещением зала еще не полностью завершены — часть оборудования была заказана на фабрике в Бергамо. Этот город больше всех пострадал от эпидемии, и основная часть производства во время локдауна была закрыта.

Однако главный сюрприз ожидал нас в четырех залах Рафаэля, где в течение 15 лет продолжались реставрационные работы, при этом последние пять лет они шли в «рафаэлевском» Зале Константина. Фрески в этом зале рассказывают о принятии христианства римским императором Константином — «Видение Креста», «Битва у моста Мильво» и «Крещение Константина». Реставрационные работы эти не прекращались и во время локдауна. И, как с гордостью сообщила госпожа Ятта, в середине мая их удалось завершить.

— Расположенный в средневековом крыле Апостольского дворца Зал Константина — один из старейших,— рассказывает научный куратор реставрационных работ Гурдо Корнини.— Папа Лев Х поручил Рафаэлю расписать его уже после того, как были расписаны три других (Зал подписи, Зал Элиодора и Зал пожара в Борго). В 1517 году, а по другим версиям, в 1518–1519 годах, Рафаэль начал делать подготовительные рисунки для зала и проектировать его росписи. Известно, что заканчивали роспись уже его ученики — Джулио Романо и Джовани Франческо Пенни. Но на этот счет есть две гипотезы. Первая, что Рафаэль оставил точные указания ученикам, на основании которых они потом выполнили фрески. И вторая — что они копировали ныне утерянные рисунки маэстро.

— А правда ли, как утверждал Вазари, что Рафаэль намеревался поэкспериментировать в этом зале с техникой росписи стен маслом?

— Именно так. И не только собирался, но и сделал это. Две расположенные по углам женские фигуры — Юстиция и Комитас — выполнены в новаторской технике — маслом по штукатурке. Это очень смелое решение, ведь оно, в отличии от фрески, которая не позволяет вносить исправления, дает возможность вернуться к росписи и совершенствовать ее. Правда, Вазари считал, что и эти фигуры написаны учениками Рафаэля — Джулио Романо и Джовани Франческо Пенни.

— Разве это не так?

— В ходе реставрационных работ была подтверждена догадка, которую и раньше высказывали многие исследователи творчества Рафаэля, в частности известный искусствовед и бывший директор Ватиканских музеев Антонио Паолуччи. А именно, что Юстиция и Комитас написаны самим Рафаэлем.

Реставрационные работы позволили выявить стилистическую и техническую разницу художнического подхода, а также особенную манеру письма, присущую и другим произведениям Рафаэля. Датировка работ и имеющиеся подготовительные рисунки подтверждают, что эти фигуры принадлежат кисти именно Рафаэля. Две женские фигуры были закончены первыми, вся остальная роспись сделана после и как бы под них.

По словам реставратора, косвенно подтверждает открытие и тот факт, что все стены в зале подготовлены для росписи маслом, и можно предположить: Джулио Романо и Франческо Пенни продолжили роспись в технике фрески, так как техникой росписи маслом по штукатурке владел только сам Рафаэль.

Вопрос о том, как работают ватиканские реставраторы, «Огонек» адресовал Фабрицио Пичентини, отвечающему за непосредственное исполнение работ.

— Наша работа предполагает очень осторожную очистку от накопившихся наслоений с минимальным удалением материала. Мы начинаем с изучения рисунка и наслоений предыдущих реставраций, надо учитывать, что их проводили примерно по две каждые 100 лет. Диагностическая лаборатория очень осторожно с применением ультрафиолетовых и инфракрасных лучей, а также других фототехник позволяет нам увидеть то, что не видно глазу. Таким образом, мы можем отделить оригинальный материал от того, что появился в течение реставраций. Следующий этап заключается в совместной работе самых разных профессионалов — техников, делающих анализ материала, фотографов, фиксирующих каждый момент исследований и реставрации, историков искусства, которые следят за каждым шагом выполнения работ. В результате выбираются цвет, техника и ряд других параметров. И только после этого вступают непосредственные исполнители работ, чья задача снять лишние наслоения. Тут тоже применяется разная техника, зависящая от состояния материала, рисунка и так далее. При этом мы фиксируем все, что делаем, чтобы те, кто будет заниматься реставрацией впоследствии, знали все наши шаги.

Конечно, говорит Фабрицио Пичентини, при ближайшем и внимательном рассмотрении вмешательство реставраторов заметно, ведь используемые ими материалы отличаются от оригинальных. Но с того расстояния, с которого смотрят посетители музеев, все представляется единым и однородным.

— Реставрационная деятельность — важнейшая часть работы музея,— подытоживает нашу встречу Барбара Ятта.— Конечно, после почти трехмесячного простоя и при сократившихся поступлениях от продажи билетов осуществлять все это весьма сложно. И в ближайшие месяцы мы не ждем резкого увеличения потоков посетителей. Групповые экскурсии могут включать не более 10 человек. В обозримом пространстве не предвидится ни выставок, ни семинаров, ни прочих мероприятий. Но мы научились жить одним днем. И сегодня счастье — видеть музей открывшимся.