Всегда дежа вю

Вчера в Центральном выставочном зале "Манеж" открылась традиционная выставка городских художников "Петербург-2003".

Ежегодные выставки петербургских художников — всегда дежа вю. Еще до открытия можно поспорить, что у входа обязательно выставят как бы актуальные работы, актуальность которых сводится к внушительным размерам и небрежной манере. В этом году по левую руку разместился как бы экспрессионизм, по правую — как бы концептуализм: огромные портреты-фотороботы художников из Бремена, разрисованные с явным отвращением к столь бессмысленному занятию художниками питерскими. На любой выставке обязательно будут сотни пейзажей, похожих друг на друга как две капли воды, независимо от возраста художников. И обязательно встретится искусствовед, мучительно рассуждающий с одним из авторов о "настроении" его пейзажа: надо же хоть что-то девочке (мальчику) сказать о его работе. Обязательно будет претенциозный как бы символизм с арлекинами, групповиками в мастерских и женщинами, то летающими, то спящими. И можно биться об заклад, что энная спящая называется "Ночь", как год, как три, как десять лет назад.
       Поэтому приятно удивляет, что на картине Александра Дашевского "Двое" — не слащавая парочка, а девушка, притулившаяся около унитаза. И вообще, в этом году выставка не производит, как ни странно, привычно удручающего впечатления. Схлынула истерическо-православная волна. Один из отсеков заняли впервые представленные публике все проекты памятника Иосифу Бродскому, а не только финалисты конкурса. В разделе "Гости Петербурга" — не маляры из братских республик СНГ, а натуральная, хотя и заурядная, наивная художница Любовь Майкова (1899-1998) из деревни Брюханово Тверской губернии, письмоноша с одним классом церковно-приходской школы за плечами, взявшаяся за карандаш в 80 лет. И юбиляры подобрались в минувшем году на редкость достойные. Лирик из старших "митьков" Олег Фронтинский и стихийный живописец Владимир Яшке, с первобытной энергией закручивающий какие-то странные сцены "без названия", зато с джигитами и пьяным Петром. Любовь Добашина, выстроившая из кухонной утвари убедительный портрет Татлина, окружившая игрушечного утенка конвоем чугунных утюгов ("Учите утю жить, утюжить жизнь"), и трагически экспрессивный Левон Лазарев.
       Но отраднее всего то, что художники со всей душой, не за страх, а за совесть откликнулись на актуальные социально-политические задачи, стоящие перед Россией. Не в устало-академической манере — в самой что ни на есть актуальной. Виктор Тихомиров укрепил дух армии, живописав блистательную победу, одержанную нашим флотом в Индийском океане при помощи боевых слонов-пловцов. Михаил Гаврюшков воспел победу над мировым терроризмом: в его "Снайперах" угрюмый город свободен не только от боевиков, но и от случайных прохожих. Только снайперы охраняют вечный покой граждан, засев на крышах. Николай Копейкин напомнил вечную истину: "Мать — это святое!" Не беда, что эта мать больше похожа не на исступленную амазонку с плаката Тоидзе, а на Бабу-ягу, пригрезившуюся в псилоцибиновом бреду. И он же в соавторстве с Андреем Кагадеевым обличил торжествующий дух наживы, усадив огромную золотую свинью над россыпью апельсинов и под плакатом "Мир, в котором я живу". И даже 78-летняя художница Елена Васильева откликнулась на животрепещущее куклой "Владимир Владимирович". В аннотации к работе она трогательно поделилась своим интимным отношением к президенту. Не беда, дескать, что нет у него ни буйных кудрей, ни римского носа. Есть зато "проницательный ум в глазах и незаурядная воля на лице". И не позавидует художник тому, кто задумает наступить президенту на ногу. Впрочем, от греха подальше — народ-то по выставке всякий шляется — госпожа Васильева застраховала своего героя от случайного наступания на ногу, крепко и высоко подвесив его на стенде.
       МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ