депортация
В Федеральном суде штата Виргиния идет активная подготовка к слушаниям по делу о депортации из США бывшего российского банкира Александра Конаныхина (о его аресте Ъ рассказывал в субботу). А вчера сам АЛЕКСАНДР КОНАНЫХИН позвонил из тюрьмы вашингтонскому корреспонденту Ъ ДМИТРИЮ Ъ-СИДОРОВУ и рассказал ему о подоплеке своего дела.
— Каковы условия вашего содержания в тюрьме?
— Я сижу в камере еще с одним обвиняемым в тюремной зоне с самым облегченным режимом. Это так называемая первая зона. Всего их четыре. Ни убийц, ни грабителей, ни насильников в моей зоне нет. В первой зоне сидят в основном люди, ожидающие решения по делу о депортации.
— В конце прошлой недели сотрудник пресс-службы МВБ США Гаррисон Кортни заявил Ъ, что вас с женой арестовывали четыре человека. По другим данным, их было 12 и все в масках. В США арест любого человека вооруженными людьми в масках является исключительным событием. Что же произошло?
— Я сам заявил СМИ, что меня с женой арестовывали 12 человек в масках. Собственно, тех, кто непосредственно надевал на нас наручники, было четверо, а еще человек восемь или десять находились неподалеку.
— Что произошло в российском посольстве в Вашингтоне? Почему вас отказались там принять?
— Сотрудники МВБ подвезли нас к центральному входу, поговорили там с кем-то по мобильному телефону, потом мы объехали здание, и меня с женой в сопровождении двух сотрудников МВБ провели через вход с другой стороны. Нас встречал консульский работник, фамилию которого я не запомнил (это был заведующий консульским отделом.— Ъ). Посмотрев мой советский паспорт, он попросил меня заполнить и подписать какие-то бумаги, которые назвал проездными документами. Я отказался. Тогда он заявил, что в противном случае меня депортируют в Россию. Я все равно отказался. После этого консульский чиновник заявил сотрудникам МВБ США, что без моей подписи не может оформить документы. Сотрудники МВБ соединили российского дипломата с кем-то из своего министерства, и я хорошо слышал, как американский чиновник полчаса орал на российского, требуя от него немедленной выдачи проездных документов.
Кроме того, он упомянул, что дело о моей депортации согласовано с российской стороной на самом высоком уровне. Российский дипломат не внял доводам своего американского коллеги. "Какая вам разница, когда вы его депортируете,— сказал российский дипломат.— Конаныхин уже у вас, а мне нужно согласовать все со старшими дипломатами, которых сейчас в посольстве нет". После этого нас с женой снова посадили в машину и отвезли в тюрьму в Александрии.
— МВБ арестовало вас с женой за "самодепортацию" в Канаду. Кроме того, они утверждают, что вы не предоставили им правдивую информацию о смене местожительства в Нью-Йорке, хотя обязаны были делать это каждые 30 дней во время ожидания решения по апелляции...
— После нашего задержания я несколько раз заявлял сотрудникам МВБ, что мы следуем в Канаду исходя из решения совета по апелляциям, который разрешает гражданам других стран, не дожидаясь решения по апелляции, самостоятельно переехать в другую страну. Если, конечно, у них есть визы. Визы у нас были. Я не нарушал никакого закона и никакой закон не воспрещал мне перехода в Канаду. Вся забота службы иммиграции и натурализации США состоит в том, чтобы на территории страны не было нежелательных иммигрантов. Об этом, кстати, на экстренных слушаниях 18 декабря заявил федеральный судья Эллис. Он ведь так и не получил от обвинения ответа на вопрос о том, почему правительство США так хочет выдать меня России и что оно получит взамен.
— А вы знаете ответ на этот вопрос?
— Я стал разменной фигурой в деле Михаила Ходорковского. Моя жизнь разлетелась на куски после его ареста. Почему-то министерство юстиции, которое обжаловало предоставление мне статуса политического беженца еще в 2000 году, активизировалось только в ноябре 2003 года. А ведь слушания по их апелляции могли пройти и раньше. Я думаю, что в России готовится большой политический процесс по делу Ходорковского, куда сгребают всех, кто когда-либо имел с ним дело. Поэтому там хотят устроить и мой показной суд. Иначе обо мне бы и не вспомнили. У меня нет никаких документов, связанных с Ходорковским, и я не хочу быть депортированным в Россию.