Во французской культурной традиции существует понятие "проклятый поэт". "Проклятый", то есть непонятый, израненный, полугрезящий, полубредящий, как правило, с трагической судьбой. Леоса Каракса, в одночасье признанного в начале 1980-х годов, после фильма "Парень встречает девушку" (Boy meets girl, 1983), голосом молодого французского кино, а затем столь же поспешно проклятого продюсерами, вполне можно назвать "проклятым режиссером". А его "Любовников с Нового моста" (Les Amants du Pont-Neuf, 1991, ***) — проклятым фильмом. Хотя история его съемок, скорее, трагикомична, чем трагична. Продюсеры были готовы вложить в фильм "культового" автора любые средства. Действие, по сценарию, происходило в центре Парижа, на старейшем мосту столицы, именуемом, тем не менее, Новым. Съемки изначально готовились на натуре, на мосту надолго перекрывалось автомобильное движение, на что ушел едва ли не весь бюджет фильма, однако не было снято ни кадра. Очевидцы со священным ужасом рассказывали, как Каракс приезжал с утра на съемочную площадку, не говоря ни слова, запирался в трейлере, где до вечера выяснял отношения с исполнительницей главной роли и своей музой Жюльетт Бинош. Разорившиеся продюсеры отступились от эксцентрика, нашлись новые камикадзе. Они рискнули выстроить на юге Франции бутафорский Новый мост в натуральную величину, что влетело в не меньшую копеечку, чем бесплодное перекрывание движения в Париже. Фильм в конце концов был снят: изломанная, смешивающая натурализм и романтику в невероятных пропорциях, любовная история. Дени Лаван, постоянный актер и талисман Каракса, сыграл избитого жизнью до кровавых ран бомжа, обитающего на мосту. Изысканная Жюльетт Бинош — обряженную в лохмотья, слепнущую художницу, убившую неверного любовника и ушедшую на дно жизни. Фильм производит странное впечатление: словно кто-то холодно и расчетливо пересмотрел первые фильмы молодого режиссера, выбрал из них самые эффектные элементы, напитал деньгами и смонтировал "фильм Каракса". Все, как у Каракса, но без боли, без нежности, слишком красиво, слишком дорого, слишком слащаво, с красивейшим, но неорганичным хеппи-эндом. В финале бросившиеся в моста любовники выныривают из холодной Сены и, чуть ли не превратившись в статуи на носу корабля, уплывают в светлое будущее на рыбацкой шаланде, заявившейся в "Любовников" прямиком из французского "поэтического реализма" 1930-х годов. Тем не менее "Любовники с Нового моста" достойны глубочайшего уважения именно из-за своего авантюризма, презрения к правилам продюсерской и режиссерской игры. Мало кто из режиссеров может похвастаться, как Каракс, тем, что исполнил свою мечту ценой разорения целой бригады прожженных продюсеров. "Правила секса" (The Rules of Attraction, 2002, **) Роджера Эйвери — образец другого подвида "молодежного романтизма", американского. Начинается все как развязная молодежная комедия из жизни некоего престижного колледжа, где непонятно, чему учатся, поскольку проводят все время в пьянках, гулянках и поисках партнерши/партнера на ночь. Но выключить видеомагнитофон мешает одно обстоятельство. Роджер Эйвори — боевой соратник Квентина Тарантино, соавтор сценария Pulp Fiction и автор очень странного, очень циничного и достаточно жестокого фильма "Убить Зои" (Killing Zoe, 1994) о кровавом ограблении, совершенном бандой под водительством удолбанного до полной невменяемости Жан-Юга Англада. Такой человек не станет снимать очередную разновидность "Американского пирога" или каких-нибудь, прости господи, "Девушек в лифте". Действительно, "Правила секса" — кино провокационное, в котором молодежный гедонизм, отражающий не столько реальность кампусов, сколько воспаленное воображение зашуганного политкорректностью общества, доведен не то что до абсурда — до тошноты. Иногда — и в буквальном смысле слова. У мальчиков и девочек, одержимых поисками романтических принцев и принцесс, глаза лезут на лоб от кокаина, виски льется из ушей. За ними гоняются с бейсбольными битами и автоматическими пистолетами еще более ошалевшие дилеры, им читают мораль буржуазные мамаши, чуть ли не падающие под стол, перебрав коктейлей. По меньшей мере пару раз в день из колледжа вывозят в реанимацию покончивших с собой или передозировавшихся студентов. А оставшиеся продолжают с увлечением лишать девственности бесчувственных однокурсниц, притворяться мертвецами или склонять соседей по комнате к гомосексуальной связи. Вавилон, одним словом. Фильм получился крайне неприятный: вне всякого сомнения, Эйвори этого и добивался. Правда, в нем есть один уморительный и светлый кусок: словно на ускоренной перемотке, один из второстепенных персонажей повествует о своих странствиях по Европе, где мешаются туристическая программа, которую, хочешь-не хочешь, но выполнить надо, наркотически-сексуальный угар и хамелеоновская готовность молодого американца вписаться в любую компанию, от парижских моделей до дублинских футбольных болельщиков.
