«Реформы Калины подарили возможность выбора»

На этой неделе правительство Москвы покинул Исаак Калина, который десять лет отвечал за столичное образование. Он провел несколько резких реформ, которые совсем не однозначно были восприняты горожанами. “Ъ” попросил ректора НИУ ВШЭ Ярослава Кузьминова рассказать, чем ему запомнилось десятилетие Калины — и что он думает о его образовательных реформах.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Исаак Калина — человек, который внешне не слишком похож на реформатора. Но при этом Исаак Иосифович реализовал практически самую масштабную революцию в российском школьном образовании за последние 25 лет. И хотя его действия вызывали серьезные общественные дискуссии, я уверен, что их результаты в итоге будут оцениваться исключительно положительно.

Калина пришел в столичное образование в 2010 году с должности замминистра образования.

Он застал Москву, в которой была пара десятков сильных селективных школ — и море остальных.

Вокруг этих элитных школ царил ажиотаж, все пытались туда попасть, но далеко не всегда зачисление зависело от одаренности ребенка. Хотя все эти школы, напомню, были государственными и финансировались из налогов граждан.

Впрочем, в те времена даже в самых обычных районных школах существовала очень мутная система зачисления. Попасть в первый класс даже соседней школы было проблемой для каждой второй семьи: ночные очереди, лихорадочные поиски знакомых, тайные договоренности с руководством, не всегда законные…

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Также быстро выяснилось, что финансирование московских школ зависело не от реального уровня подготовки детей, а от переговорной силы директора. Суммы, которые школы получали на одного ученика, отличались в разы — и никто не мог объяснить, почему так происходит и от чего они зависят. Чем гимназия в реальности отличалась от лицея, а они вместе от обычной школы? Ответа на этот вопрос никто не знал – но деньги были разные.

Что же сделал Калина?

Во-первых, он установил единый финансовый норматив. Сколько детей учится в школе, столько денег она получит.

Есть дополнительные коэффициенты для старших классов, для детей с ограниченными возможностями – но это все. Школы теперь находятся в равных условиях.

Второе значимое достижение – это создание крупных образовательных комплексов. Это решение вызвало бурные протесты в Москве. Будучи депутатом Московской городской думы, я застал остатки такого рода волнений. Эмоциональная сторона протеста понятна — семьи поколениями отправляли детей в одну школу, а тут у нее даже номер пропал. Или другой похожий аргумент – «Школа, как семья, должна быть небольшая».

Но если оставить в стороне эмоции, то становится понятным, что укрупнение позволило решить несколько серьезных проблем. Для начала в пять раз уменьшилось количество школьных начальников — и, соответственно, увеличился фонд оплаты труда преподавателей.

Объединение школ с детскими садами сразу закрыло вопрос о поступлении — нет больше ночных очередей.

Но главное, эта реформа Калины подарила возможность выбора: и школьникам, и семьям, и администрации школы. Когда у тебя в параллели несколько предметников, то появляется возможность выбрать того, кто подходит именно этому ребенку. И речь идет не только о самых востребованных учителях русского и математики. В какой степени школы пользуются этой возможностью выбора – другой вопрос. Я считаю, что потенциал у крупных московских школьных комплексов далеко не полностью реализован. Но это важный задел на будущее.

Третье, что сделал Калина — он создал профильную старшую школу. Есть элитные, наиболее селективные формы — так называемые предуниверсарии в составе вузов. Сегодня самый известный из них — это, конечно, лицей Вышки, но есть и созданные раньше — лицей МИФИ, лицей РГГУ.

Но наряду с предуниверсариями есть более массовые форматы — инженерные, кадетские, медицинские, IT классы. Таким образом, школьники получают возможность попробовать себя, учиться по своему интересу.

Для многих – это важный вклад в профессиональную карьеру.

Что дали москвичам эти реформы? Во-первых, они кардинально изменили ситуацию — сейчас в каждом районе Москвы можно найти сильную школу. Я не скажу, что все крупные образовательные комплексы получились сильными, таких чудес не бывает. Но вместо десяти выдающихся школ на весь город у нас появилось значительно больше ста, где есть безусловно сильные учителя. Доступность качественного школьного образования резко повысилась – мы видим это по своим абитуриентам. И это равенство доступа мне кажется серьезным моральным достижением московской мэрии при Калине.

Четвертый важный пункт — Московская электронная школа, очень робкий пока формат цифровизации образования. Фактически это набор некоторых сервисов, пока в основном для учителей. Но все-таки это очень важный первый шаг в правильном направлении.

Если говорить о том, что не сделано или сделано недостаточно, то, на мой взгляд, очевидно, что школы могли бы обеспечить широкую линейку предметов по выбору — начиная уже с младших классов. Сейчас этого нет, хотя организационная возможность начать была уже лет пять назад. Я считаю, что это задача номер один для Александра Молоткова, преемника Калины.

В Москве (как и по России в целом) пока сохраняется ситуация, когда все предметные инновации, специализированные курсы вне школьной программы идут за рамками школы, в основном за дополнительную плату.

А это серьезно ограничивает доступность для доброй половины москвичей.

Вторая проблема – нам нужна более зрелая цифровая школа. Сейчас уже в целом ряде стран реализуется программа цифровых помощников учителей – это интерактивные задачники, которые дают возможность индивидуально работать с теми учениками, которые не попадают в ядро класса. Мы должны найти решение, которое поможет всем.

Вот финны взяли второго учителя в класс — он занимается с теми, кто отстает или опережает программу. За счет этого они сократили в итоге школьную неуспешность в два с половиной раза. Но это очень, очень дорого стоит. Финны тратят на образование 8% ВВП, а мы – 3,5%. Поэтому в нашем случае выходом может стать цифровизация образования. Первое ее направление — цифровой помощник учителя, который вместе с ребенком будет делать домашнее задание. Алгоритм искусственного интеллекта позволит оценивать, как ученик решает те или иные задачи – и будет подгружать персонально подобранный дополнительный образовательный контент.

Второе направление цифровизации – нужны разные способы заинтересовать ребенка учебой. Я говорю о различного рода симуляторах, образовательных играх – все, что повышает увлекательность образования. Это реальный выход для российской школы. Потому что, давайте прямо скажем друг другу, мы в обозримой перспективе не достигнем 8% ВВП в образовании. Максимум, что у нас есть для решения этой проблемы — еще где-то полпроцента ВВП на тотальную цифровизацию школы. Это вполне возможно сделать в России, и начать должна начать Москва. Насколько я понимаю, такого рода задачи есть в голове у мэра Сергея Собянина, у его заместителя Анастасии Раковой. Но задел к этой важной работе сформировал именно Исаак Калина, которого я глубоко уважаю. Я считаю, что он внес важный вклад в развитие российского образования — и образование должно его запомнить.

Записал Александр Черных