Михаил Дегтярев, заменивший арестованного по обвинению в организации заказных убийств губернатора Хабаровского края Сергея Фургала, подвел итоги первой недели пребывания на Дальнем Востоке. Он рассказал корреспонденту “Ъ” Эрнесту Филипповскому о том, влияют ли массовые акции протеста в Хабаровске на распространение коронавируса, о своих встречах с местными жителями и планах по улаживанию конфликтов.
Фото: Пресс-служба правительства Хабаровского края
Фото: Пресс-служба правительства Хабаровского края
— Было ли предложение возглавить край для вас неожиданностью? Предшествовали ли вашей телеконференции с Владимиром Путиным какие-то предварительные переговоры, консультации с администрацией президента, руководством партии?
— Конечно, это было неожиданно. Но по поводу моей карьеры в целом и у меня, и у ЛДПР были однозначные планы, потому что я учусь в третьем потоке школы губернаторов. Скоро, кстати, выпуск будет, он сдвинулся из-за пандемии. Я в кадровом резерве президента больше 10 лет в первой сотне. Партия меня номинировала на разные позиции много раз. Поэтому к определенной руководящей ответственной роли я готовился и в целом готов. Но география назначения ни с кем не обсуждалась, ни со мной, ни с кем другим в партии. Я здесь исключительно из-за ситуации с Сергеем Ивановичем Фургалом.
— Ваша политическая карьера вначале была связана с ЕР. Почему вы сменили партию?
— А вода из родника всегда чище. Я был два года единороссом. Меня в этой партии давили, пытались, кстати, исключить даже за инакомыслие в 2005 году. Я как-то держался. А потом познакомился с Жириновским, высказывания которого мне всегда были, так скажем, близки. И вступил в ЛДПР. Он меня сразу на руководящую должность в Самарскую область поставил, но связано это скорее с управленческими моими способностями — я руководил ранее несколькими организациями.
— Хабаровский край — сложный для управления регион с большим количеством различных групп интересов. Вы уверены, что справитесь?
— Я в своих силах и способностях не сомневаюсь.
— То, что вы не из Хабаровска и вообще никак до сих пор не были связаны с Дальним Востоком,— это ваше преимущество или недостаток? Или все же есть какие-то связи?
— Нет, связей особых нет, и это однозначный плюс для меня сегодня — и для края, уверен, тоже, потому что я не связан с местными группами влияния никакими обязательствами. Я вот вижу сразу, когда дают проекты постановлений, решений, согласований — где что-то не так и, может быть, не в интересах людей. А интересы людей — это то, на что меня ориентировал президент при назначении. Я сразу всем отвечаю: будет все по закону, будет все для жителей Хабаровского края — по крайней мере до сентября 2021 года (тогда пройдут губернаторские выборы.— “Ъ”).
— Господин Жириновский сказал, что при вас будет все лучшее, что было при Фургале. Что он имел в виду? Какие начинания прежней администрации вы бы продолжили? Что бы вам хотелось поменять?
— Уже принял решение о продлении программы субсидирования авиабилетов в северные районы края. Деньги кончились перед моим приходом. Билеты кончились. И это один из первых подписанных документов. В среду, надеюсь, краевая дума примет поправки к бюджету, которые я внес. И дальше будем субсидировать. Дело хорошее, благое.
— Воспринимаете ли вы свое назначение как победу ЛДПР?
— Как проявление уважения к избирателям Хабаровского края. Президент, конечно, учел мою партийную принадлежность и выбор хабаровчан в 2018 и 2019 годах (на выборах губернатора и депутатов краевой думы.— “Ъ”). А победа будет в том случае, если нам удастся решить самые острые проблемы Хабаровского края. Повысить уровень жизни людей. Улучшить ситуацию в экономике. Справиться с пандемией.
— Реакция митинга на заявления ЛДПР после вашего назначения показывает, что партия может частично утратить свою популярность. Какие политические силы в крае, по вашему мнению, могли бы вас поддержать?
— Я уже сформулировал так: буду опираться на жителей Хабаровского края. Предлагаю создать народный совет и сейчас набираю в него людей — лидеров общественного мнения, просто тех, кто задает толковые вопросы в общении. То есть прямая демократия без посредников мне импонирует. Под посредниками понимаю партии, депутатов, местных руководителей. Я и с ними буду налаживать отношения, но с людьми мне общаться вот так комфортно.
— Вы будете работать с командой Фургала, как заявили в день прибытия в регион, или все же начнете собирать новую?
— Все зависит от самих чиновников. Вот, например, Хлапов Владимир Николаевич (руководитель аппарата.— “Ъ”) и Золочевский Юрий Борисович (первый зампред правительства.— “Ъ”) написали заявления об увольнении по собственному желанию. Я их не уговаривал. Они оставили свои посты. Министры многие, я вижу, тоже начинают склоняться, я вижу — опасаются, что не выдержат темп и требования, которые я выдвигаю.
Например, взять освоение федеральных средств. В этом году мы получаем из казны 42 млрд руб., и сегодня я всем чиновникам сказал: если хоть одна программа не будет реализована, хоть один рубль вернется в федеральный бюджет, то мы будем с виновными расставаться.
— Правительство края формально в отставке?
— Да, согласно закону, после выхода указа формально в отставке, все министры и. о. сейчас. Однако я попросил всех остаться, со многими встречаюсь в день по два-три раза. Особенно с министром финансов, что понятно.
— Почему в день вашего приезда вы не вышли к участникам митинга? Даже ваши однопартийцы предполагали, что разговор с протестующими — первое, что вы сделаете.
— Задержание Сергея Ивановича стало неожиданностью для всех. К сожалению, это ввело в ступор ряд министерств и ведомств правительства края, что могло привести к коллапсу в целом. Поэтому моя первая задача — разобраться и запустить механизм, чтобы край мог жить и работать. Надо было подписать кипу бумаг высотой в метр. Накопились горящие вопросы: финансовые документы, ведь нужно вносить бюджет в краевую думу, сотни обращений граждан. По закону если я задержу ответ, то меня оштрафуют — я же должностное лицо. Поэтому, как только машина была запущена, а это удалось к вечеру пятницы, утром в субботу выехал в Ванино и Совгавань, где знакомился с ситуацией и общался с людьми. Считаю своим долгом все объехать и увидеть своими глазами.
— Ваш предшественник заслужил уважение и поддержку жителей края в том числе и готовностью к прямому общению.
— И я буду продолжать линию открытости в общении с людьми, которую проводил Сергей Иванович Фургал. У нас одна школа — школа Жириновского, который никогда не боялся выходить к людям.
— Если бы диалог все же состоялся, что бы вы хотели сказать самой непримиримой части митингующих?
— А он уже состоялся. Во всяком случае начался. Я говорю людям: вас уже услышали. Потерпите до сентября 2021 года, будете выбирать губернатора. Кого — время покажет. В воскресенье (26 июля.— “Ъ”) я успел немного пообщаться с людьми на площади Ленина и в глазах многих увидел понимание. Я абсолютно спокоен на сей счет. Даже самые агрессивно настроенные по отношению ко мне люди после общения успокаивались, верили мне. Это вселяет осторожный оптимизм.
— Вы говорили, что ситуацию в Хабаровске раскачивают иностранцы, а у вас есть неопровержимые доказательства участия в организации митингов приезжих из других городов?
— По поводу иностранцев хочу пояснить вырванную из контекста и переделанную мою фразу. Я искренне считаю, что вначале массовые акции были стихийными. Они не были никем организованы. Это народное движение. Сегодня на нем паразитируют приезжие организованные провокаторы, они из России. И в городе находятся иностранные граждане из разных государств. Подозревать их в организации я не буду, но они здесь появились.
План противодействия всегда есть, как и должностные обязанности, и регламент. Сегодня хабаровчане, я уверен, меньше всего заинтересованы в несанкционированных акциях, потому что это вредит краю — экономике, безопасности, здоровью и комфорту людей и имиджу.
Правоохранительные органы работают, это правда. Они следят за соблюдением общественного порядка, за что им огромное спасибо, как и гражданам, которые пресекают провокации. Я это вижу, получаю отчеты по линии правоохранительных органов, по линии мониторинга СМИ и социальных сетей. Полиция ведет себя корректно. Но не надо забывать, что эти акции не санкционированы, они проходят в период ограничений в связи с пандемией. Органы госбезопасности тоже работают. Они способны вычислить каждого провокатора, кто прибыл в наш город.
— Согласны ли вы, что отказ от разгона несанкционированных мероприятий — это проявление гибкости, которое до сих пор помогало избежать обострения?
— Я считаю, что это грамотная позиция правоохранительных органов. Я очень надеюсь, что полицию не будут провоцировать на крайние действия. Пока то, что я вижу, вселяет осторожный оптимизм. Надо встретиться с как можно большим количеством жителей края. Работы очень много, это колоссальная ответственность перед народом, перед президентом. На нас, на край смотрит вся страна.
— А что в крае с коронавирусом, вы уже разобрались? Статистика наша с учетом опыта других регионов не выглядит, скажем, худшей. При этом сообщается о 90% занятых коек. Что происходит и какие в связи с этим планы? Если усиливать ограничения, это может усилить протесты?
— Мне странно слышать вопрос, увязывающий меры по борьбе с коронавирусом и массовые акции. Некоторые лидеры митингующих, а также СМИ пытаются это увязать. Но это две совершенно разные вещи. Пока я каждый день призываю соблюдать дистанцию, носить индивидуальные средства защиты. При этом все мы понимаем, что массовые акции — одна из причин распространения заражения. Люди стоят на митингах скученно. Потом один инфицированный заражает еще пятерых — родных и близких. И пошло дальше. Вторая причина — подпольно работающие точки общепита, сферы развлечений. Люди набиваются, происходит заражение. С этим дал поручение разобраться. Ситуация стабильная, но есть тенденция к увеличению числа зараженных. Коечный фонд развернут с запасом, резервы есть, имеется план по перепрофилированию нескольких медучреждений. Если понадобится, мы это быстро сделаем. Плюс у нас есть военный госпиталь, и там 30% коек наши — за что спасибо Минобороны. Также по достигнутой договоренности из Москвы прибыли опытные врачи, в большом объеме поставляются лекарства и средства индивидуальной защиты. Но в случае продолжения массовых акций сложно делать положительный прогноз.
И еще момент — по детскому отдыху. Получаю регулярно отчеты о том, что тонут дети. Очень много. Каждый день тонут дети. О чем это говорит? О том, что надо открывать оздоровительные детские учреждения — пусть хотя бы на две смены. Только что совещались с Роспотребнадзором, и понимание достигнуто. Анна Юрьевна Попова (глава ведомства.— “Ъ”) в целом поддержала, что дети без присмотра — родители работают — имеют больше шансов заразиться коронавирусом, чем при организованном отдыхе под присмотром педагогов. Будем открывать детские лагеря в течение недели.
По состоянию на 27 июля в Хабаровском крае было выявлено 7192 случая заражения, 4361 пациент выздоровел, таким образом, налицо более 2800 активных случаев (население края около 1,3 млн человек, из них 616 тыс.— в Хабаровске). 55 пациентов с коронавирусом умерли. За последние сутки выявлен 101 случай; июльский пик выявленных случаев (137 за сутки) пришелся на 25 июля. В регионе введен первый этап снятия эпидемических ограничений.
— В интернете есть видео вашего давнего совместного с Владимиром Жириновским посещения публичных бань. Какое, как вы сами считаете, впечатление такое видео может произвести на зрителя? Вам самому сейчас приятно это смотреть?
— Я и сейчас хожу в баню. И буду ходить, когда они откроются,— и в публичные, и в частные. Потому что я баню люблю! Конечно, сегодня это видео у меня вызывает улыбку, но моя нынешняя работа заставляет отказаться от себя прежнего, и это очень тяжело морально. Свободы было много на моей прежней работе (улыбается.— “Ъ”) — и в общении, и в оценках, да, во всем. Сейчас все не так, но я стараюсь сохранить юмор.
— Будучи депутатом Госдумы, вы сделали ряд громких заявлений: предлагали запретить хождение доллара, перекрасить Кремль в белый цвет, запретить донорство представителям ЛГБТ. Вы и сейчас придерживаетесь этих тезисов?
— (Смеется.) Я убеждения, конечно, сохранил. На примере белого Кремля — это возвращение исторического облика. Кремль был белым до 1941 года. Об этом просто многие не знают. В Москве еще живут люди, которые помнят Кремль белым. Возможно, и в Хабаровске есть проблема, она везде есть — проблема сохранения исторических названий, исторического облика. Через любое свое политическое предложение я всегда старался кроме решения какой-либо конкретной задачи привлечь внимание к насущной проблеме.
О долларе. Мы топим котельные газом за американские доллары. Это просто дичь! Об этом миллионы россиян не знают. Теперь узнают.
26 июля Михаил Дегтярев выразил удивление в связи с тем, что цена на газ, который Хабаровский край закупает у компании Exxon Neftegas, зафиксирована в долларах США до 2025 года. С 2005 года край получает в год до 3 млрд кубометров газа, добываемого в рамках проекта «Сахалин-1» в год. По данным на 2010 год, цена составляла $54 за тысячу кубов. Оператор проекта по добыче газа «Сахалин-1» Exxon Neftegaz Ltd — совместное предприятие ExxonMobil, «Роснефти», японской компании Sodeco и индийской ONGC. Ни одна из компаний не владеет контрольным пакетом.
— Вы сказали, что готовы уступить место Фургалу, если с него будут сняты обвинения? Как эта «уступка» могла бы выглядеть юридически?
— Если Сергей Иванович будет оправдан и решит баллотироваться, юридических нюансов тут не может быть. В указе президента четко написано: временно исполнять обязанности до вступления в должность избранного губернатора. Могу остаться в регионе в каком-то другом качестве: мне тут нравится! Был и раньше в Хабаровском крае несколько раз, мне всегда нравились эти места. Люди здесь приветливые и деятельные. Знаете, мне много знаков Господь посылал — о Хабаровске, о Дальнем Востоке. Вот, например, я был в музее в Совгавани, где хранится обломок фрегата «Паллада». А «Фрегат "Паллада"» Ивана Гончарова — моя любимая книга, по которой я писал сочинения. Гончаров один из моих любимых писателей. А он был здесь. Непостижимо — я дотронулся до обломка настоящего фрегата «Паллада»! (дальневосточный поход корабля проходил в конце 1840-х—начале 1850-х). Пресс-секретарь у меня родом из Хабаровска, много друзей отсюда в Москве.
— С чем, на ваш взгляд, связано дело Фургала? Вменяются эпизоды 2004–2005 годов, очень сложно отделаться от вопроса, почему они не привлекали внимания раньше, и нет ли в деле чьего-то интереса, раз привлекли именно сейчас.
— Интерес только одного человека здесь просматривается — следователя. Если центральный аппарат СК запросил дела из Хабаровска в какой-то момент, значит, следователю поручено проверить все факты. С юридической точки зрения, мне кажется, возможно, вскрылись какие-то новые обстоятельства. Другое дело, — как они были получены?
— Может ли, по-вашему, сам факт уголовного преследования вашего предшественника негативно отразиться на вашей работе?
— Да, он уже отражается на моей работе. Потому что у нас растет количество заболеваний коронавирусом. Причина — в том числе несанкционированные митинги, где многие без защиты.
— Вы уверены, что ваше прошлое безупречно?
— Абсолютно. Я чист и «просвечен» много раз.