 |
Начнем с дорог. Нельзя, кстати, сказать, чтобы они приносили России только вред. Когда Наполеон начинал русскую кампанию, в его распоряжении было 648 000 человек, в Москву он привел 95 000. Причем потери при Смоленске и Бородине составили в общем около 40 000 человек. Где остальные? Растянулись.
Медик наполеоновской армии Генрих Роос вспоминал, что уже в первые дни военных действий "во всех отношениях приходилось плохо. Неприятель куда-то испарился; хлеб уже был редкостью. Нигде ничего нельзя было купить, потому что маркитанты не могли следовать за нами благодаря быстрым переходам. Офицеры должны были довольствоваться тем же, что и солдаты; начались болезни людей и скота. Мы теряли тысячи ежедневно".
Впрочем, русские просторы не щадили и своих. Из 130 000 солдат, которых Кутузов вывел из Тарутинского лагеря, на границу пришло 27 000.
Это 200 лет назад. А 300 лет назад один из военачальников докладывал царю Петру I: "Вышед поутру четвертого дня из города с отрядом 3012 человек, собрались по прибытии в лагерь числом 1671 стрельцов, протчие ж разбежались, ища еды, или отстали дорогой. Приказывал сыскать". Сам Петр, объясняя поражение русских под Нарвой 19 ноября 1700 года, писал: "...понеже за великими грязьми провианта привозить было невозможно".
И 250 лет назад было то же самое. Поражение в крымской войне во многом было предопределено невозможностью поставок оружия и подкреплений по железной дороге. По данным ведомости от 1 января 1853 года, было "положено содержать" 1 014 959 ружей, а было вдвое меньше, патронов тоже катастрофически не хватало.
Негодность дорог отчаянно усугублялась негодностью высокопоставленных мозгов. В период осады Севастополя во время той же крымской кампании командиру батальона, доложившему, что ни у одного из его солдат нет патронов, приказали идти в атаку или под расстрел. В итоге почти весь батальон полег под картечью. А 20 ноября 1854 года Лев Толстой писал брату: "Корнилов, объезжая войска, вместо 'Здорово, ребята!' говорил: 'Нужно умирать, ребята, умрете?' — и войска отвечали: 'Умрем, ваше превосходительство, ура!'. И уже 22 000 исполнили это обещание".
Мирное время мало чем отличалось от военного. Целый полк был приведен в негодность, когда в правление Екатерины II генерал Бахметьев приказал ему прибыть из малороссийского городка Купянска в Калугу (порядка 380 км) в такие сроки, которые стали возможными лишь с появлением железных дорог: за неделю. Генерал просто не умел читать карту и измерять расстояние (обычно на прохождение такого пути пешком уходило около трех недель), а перечить ему никто не стал.
Слабоумие командиров и недостатки географии выработали совершенно особый характер русского солдата. Он запечатлен в "Записках" английского путешественника Ричарда Ченслера, побывавшего в Московии в 1553 году. Вот как он говорил о русской армии: "Я думаю, что под солнцем нет людей, способных к такой суровой жизни, которую ведут русские. Хотя они проводят два месяца в поле, когда промораживает землю уже вершка на два вглубь, но простой солдат не имеет ни палатки, ни чего-либо иного над своей головой... а когда навалит снегу, солдат огребает его... и ложится спать".
Кто-нибудь когда-нибудь слышал о генерале или хотя бы майоре, заболевшем пневмонией по пути к месту прохождения службы? А солдат (русский) на то и солдат, чтобы мерзнуть. Один из сотни нынешних замороженных новобранцев написал в первом письме матери: "Добрались нормально, за два дня". И только потом добавил: "Замерзли страшно".
Тип русского солдата особенно ярко выглядит на фоне западного понимания службы. Вот весьма показательный случай на армейскую тему, произошедший в 1983 году во время военной экспедиции США в Гренаду. Солдатам одной из частей вовремя не завезли продукцию компании Coca-Cola, вследствие чего они отказались выполнять приказы своего командования, не соблюдавшего условия контракта. В итоге им не только через несколько дней привезли кока-колу, но и выплатили компенсацию.
А у нас несколько десятков совершеннолетних людей, еще даже не военных (они еще никому и ничему не присягали), не проявили никакой инициативы, чтобы прекратить это гибельное путешествие. Да им и в голову не могло такое прийти! А оставшиеся в живых торжественно приняли присягу 18 января (те, кто еще остается в больнице, примут ее после выздоровления).
Это называется: почувствуйте разницу!