Орлята учатся стрелять
Бразильский триллер "Город бога"
Посмотрел Михаил Трофименков
"Город бога" Фернандо Мейреллеса и Кати Лунд — это "Генералы песчаных карьеров", переснятые Квентином Тарантино. Романтический миф о благородных бразильских шпанятах разлетается вдребезги, словно по нему выпустили очередь из ручного пулемета, обращаться с которым обитатели "города бога", трущобного пригорода Рио, учатся примерно тогда же, когда начинают говорить, ходить и нюхать кокаин.Интрига банальна — Ракета, талантливый мальчик из "города бога", с раннего детства не просто мечтает, но твердо знает, что станет фотографом. И пока его сверстники грабят грузовики, вышибают друг другу мозги из крупнокалиберных пистолетов, шестерят на наркодилеров, а потом пускают им пулю в спину и к пятнадцати годам становятся зловещими паханами, он просто смотрит. И — хеппи-энд — находит в себе силы вырваться из повседневного кошмара, перебраться в центр Рио, что, пожалуй, сложнее, чем слетать на Луну, и прославиться, когда на первых полосах городских газет появится сделанный им групповой портрет пацанов из "города бога", ощетинившихся стволами, со зрачками в пол-лица.
Эта фотография — единственная для бандитов-малолеток возможность заявить о своем существовании. Обществу наплевать на ежедневную гражданскую войну, бушующую в двух шагах от Копакабаны. Ракета — едва ли ни единственный, кто остается в живых к финалу. Все остальные погибают в феерически снятом уличном сражении, по сравнению с которым битвы "банд Нью-Йорка" — детская возня в песочнице. Финальное побоище — кульминация насилия, неумолимо выходящего из-под контроля на протяжении густонаселенного фильма.
Первая, вполне классическая с кинематографической точки зрения, часть, снятая в ритме самбы, разворачивается в конце 1960-х, когда еще тлел миф о благородном разбойнике, бандитам не был чужд романтизм, а неподдельная наивность компенсировала их жестокость. Во второй части самбу распарывают поп и фанк, кислота вытесняет марихуану, камера пускается в пляс. В сердце "города бога" подрастает чудовище — Малыш Зе, ребенок-зверь, истребляющий старых авторитетов и окружающий себя армией невменяемых подростков от 9 до 14 лет. Третья часть — история великой нарковойны конца 1970-х, мести и коварства, всеобщего жертвоприношения во имя нового бога трущоб, кокаина.
Когда фильм был показан на Каннском фестивале, в кулуарах говорили, что он, дескать, автобиографичен, что это история самого Мейреллеса, сына трущоб. Но это не так, для режиссера, мальчика из хорошей семьи, роман Рауло Линса, легший в основу фильма, стал откровением и шоком: он и не догадывался, что творится буквально за порогом его дома. И Мейреллес рванул в трущобы, снимать, так сказать, в естественных декорациях. Эйфория длилась недолго. Режиссеру популярно объяснили, что "хозяева" квартала, короли кокаина, против съемок. Во-первых, сценарий слишком жесток. Во-вторых, не дело показывать на экране наркодилеров и подавать дурной пример молодежи.
В кинотеатре "5 звезд" с 5 февраля