Субсидии окрасили зеленым

Коронакризис заставил правительства разных стран перейти к многомиллиардному стимулированию экономик. Исследования показывают: ЕС, Южная Корея, Канада, Бразилия, Норвегия, Китай и другие государства увязывают антикризисные меры с целями низкоуглеродного и «зеленого» развития. В России этого пока не обнаруживается, хотя с каждым днем в мире все больше свидетельств необходимости переосмысления программы господдержки ее экономики в пользу экологической устойчивости.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Аналитики Bloomberg New Energy Finance и Vivid Economics обнаруживают, что антикризисные ассигнования следуют за тенденциями в экономической политике стран, наметившейся ранее. Это усиливает разрыв между странами—лидерами реализации экологической повестки и государствами, строящими свою экономическую политику без оглядки на последствия для окружающей среды, к которым сегодня относится Россия.

На июль 2020 года исследование Vivid Economics обнаруживает, что из $11,8 трлн антикризисной поддержки в 17 ключевых экономиках мира, а также ЕС около $3,5 трлн вложений в отрасли имеют прямое — позитивное или негативное — влияние на природную среду (сельское хозяйство, промышленность, управление отходами, топливно-энергетический комплекс и транспорт). Аналитики предполагают, что распределены эти средства будут в соответствии с текущей структурой экономик и мерами поддержки отраслей. В результате в ЕС, Франции, Германии и Великобритании антикризисные меры практически целиком оцениваются как благоприятные для окружающей среды. В Южной Корее правительство объявило о «новом курсе», в котором одной из составляющих является пакет мер «Зеленый новый курс», что ведет в целом фактически к нейтральному эффекту для окружающей среды. В остальных странах, включая Россию, США и Китай, преобладают отрицательные экологические последствия антикризисных мер, говорится в исследовании.

К схожим выводам в июне 2020 года пришли в Bloomberg New Energy Finance с упором на оценку последствий субсидирования для климата в таких секторах, как транспорт, добыча природных ресурсов, энергетика, промышленность, сельское хозяйство, строительство, туризм, информационные технологии. В глобальном масштабе объем антикризисных мер для «высокоуглеродных» отраслей они оценили в $555 млрд, предоставленных без каких-либо условий, которые обеспечивали бы сокращение выбросов парниковых газов.

В обоих исследованиях отмечается, что пакеты антикризисной поддержки могут «позеленеть» с новыми мерами. Действительно, сначала правительства многих стран выступили с экспресс-поддержкой наиболее пострадавших отраслей: «высокоуглеродных» авиаперевозок, круизного бизнеса, производства автомобилей. Но по мере разработки мер долгосрочного стимулирования экономики даже экспортеры углеводородов, такие как Австралия, Канада и Норвегия, обнародовали пакеты мер по энергоэффективности и развитию транспорта на водороде.

Все цвета G20

Подробные и еженедельно обновляемые данные о влиянии господдержки на окружающую среду и климат дает третий источник — база данных по странам «большой двадцатки» (G20) Energy Policy Tracker, запущенная в середине июля Международным институтом устойчивого развития. База агрегирует анонсированные правительствами меры поддержки отраслей, связанных с производством энергии (добыча, электрогенерация, транспортировка) и ее интенсивным потреблением (транспорт, строительство), в зависимости от поддерживаемых ими видов энергии и условий, на основе которых такая поддержка предоставляется (часто поддержка углеродоемких отраслей осуществляется при условии, что они будут снижать эмиссии парниковых газов или другую нагрузку на окружающую среду).

В среднем объем обязательств по антикризисной поддержке чистых видов энергии на душу населения в странах G20 по состоянию на 5 августа составлял $30, но заметно отличался по странам. Если в России, ЮАР, Аргентине, Мексике, Саудовской Аравии и Турции он был нулевым, то в тройке лидеров — Франции, Германии и Великобритании — составлял $547, $326 и $202 соответственно на душу населения. В США такие обязательства равнялись $83, в Канаде — $45, в Китае — $20, в Бразилии — $3,7, а в Индии — $1 на гражданина.

При этом по всем странам G20 $142 млрд, или 41%, было выделено в пользу «безусловных» (без требований снижения негативного воздействия на окружающую среду) добычи, переработки и использования ископаемых видов топлива. Основной получатель такой господдержки — авиакомпании и аэропорты (только в США — $68 млрд).

Заметно больше половины средств — $203 млрд (59%) — направлено на производство и потребление энергии, при котором воздействие на окружающую среду так или иначе должно быть снижено. Так, $26 млрд выделено в пользу производства и потребления «условных» нефти, газа и угля с оговорками о сокращении выбросов и загрязнения. Например, Франция предоставила господдержку авиакомпании Air France с требованием о прекращения внутренних перелетов на маршрутах железнодорожного сообщения, а автоконцерну Renault — на условиях жестких стандартов выбросов и развития производства электромобилей. Еще $50 млрд получили проекты «безусловной» чистой энергии: энергоэффективности, велотранспорта и возобновляемой энергии (особенно солнечной и ветровой). А $87 млрд направлены на выработку и использование «условной» чистой энергии: переход на электромобили, железнодорожный и общественный транспорт и другие схожие проекты. Наконец, еще $39 млрд — это меры, которые стимулируют либо и ископаемые, и чистые виды энергии, либо энергию, которую исследователи не относят ни к одной из этих двух категорий, например ядерный цикл.

Россия вне конкуренции

По данным EnergyPolicyTracker.org на 29 июля, в России на поддержку секторов, связанных производством и интенсивным потреблением энергии, выделено 59,3 млрд руб., или $855 млн по среднему курсу за январь—май 2020 года. Речь идет о субсидиях авиалиниям, аэропортам и автопрому. Другие меры господдержки, например новые налоговые льготы для добычи газа в Арктике и субсидии на перевод транспорта на газовое топливо, количественную оценку не получили.

Чтобы оставаться конкурентоспособной на мировых энергетических рынках и не отстать от партнеров по БРИКС, Россия может взять на вооружение примеры не только из Европы, но и из Бразилии, Индии и Китая. В Бразилии помимо традиционной поддержки биотоплива госбанки кредитуют региональные и муниципальные проекты в области энергоэффективности, ветровой и солнечной генерации. В Индии еще несколько лет назад издержки возобновляемой энергетики стали ниже издержек угольной генерации, и в рамках антикризисной поддержки правительство штата Андхра-Прадеш предоставило фермерам девятичасовой бесплатный доступ к солнечной электроэнергии. Китай в ответ на кризис выделил $14 млрд на развитие современного железнодорожного транспорта, $8,5 млрд на модернизацию и снижение потерь в энергосетях и как минимум $3 млрд на стимулирование производства электромобилей и зарядной инфраструктуры для них.

На фоне общего экономического спада и «зеленого» антикризисного курса, принятого хотя бы частично от Европы до Южной Кореи, конкуренция на рынках традиционного нефтегазового экспорта России будет усиливаться, а его рентабельность — падать. Ситуацию может исправить направление господдержки в России на производство энергоэффективного оборудования, электромобилей и электротранспорта, цифровую трансформацию экономики, модернизацию городов и сельского хозяйства, энергоэффективность и развитие возобновляемой энергетики. Коронакризис показал, что изменения конъюнктуры могут быть стремительными, и действие на опережение — наилучшая стратегия.

Индира Уразова